Мэри Поппинс - Памела Трэверс

— Джейн, смотри! — сказал вдруг Майкл, показывая на клетку в конце ряда. — Ведь это же…

— Адмирал Бум! — вне себя от изумления, еле выговорила Джейн.

И это действительно был Адмирал Бум. Он носился взад и вперед по клетке и, кашляя, сморкаясь и брызжа слюной, во все горло орал:

— Лопни моя селезенка! Аврал! Навались на помпы! Хэй, Земля! Свистать всех наверх!

Каждый раз, когда он подходил к решетке, стоящий рядом Тигр легонько тыкал его палкой, что вызывало взрыв новых проклятий со стороны Адмирала.

— Но как? Как они все сюда попали? — спросила Джейн у Льва.

— Потерялись, — сказал Лев. — Точнее — заблудились. В общем, это те люди, которые остались внутри после того, как ворота закрыли. Надо же их было куда-то девать, вот мы и поместили их сюда… Вон тот, между прочим, очень опасный. Недавно чуть сторожа своего не укокошил. Вы к нему близко не подходите, — и он указал на Адмирала Бума.

— А ну, отойдите назад! — кричало несколько голосов у клеток. — Не напирайте! Дайте дорогу! До-ро-гу!

— Вот оно! Кормление! — сказал Лев и принялся энергично протискиваться вперед.

А тем временем по узкому коридору, отделявшему клетки от поручня, за которым толпились зрители, четыре Бурых Медведя, одетых в синие форменные фуражки, катили большие металлические тележки, нагруженные едой.

— Посторонись! Осади назад! — то и дело кричали они зазевавшимся животным.

Добравшись наконец до клеток, они стали их по очереди открывать и просовывать туда еду, надетую на вилы.

Джейн с Майклом как раз удачно втиснулись между Пантерой и Собакой Динго, так что им все было прекрасно видно.

Молодняку бросали бутылки с молоком. Младенцы ловили их на лету и хищно присасывались к горлышкам. Те, что были постарше, снимали с вил пряники и пирожки, после чего принимались их жадно пожирать.

Старые леди в калошах получили три фарфоровые тарелочки, на каждой из которых лежало по нескольку бутербродов и булочек.

Джентльмены в цилиндрах закусывали бараньими котлетами и пили пиво из больших кружек. Скоро сторожа дошли до последней клетки, и тут же послышался дикий рев:

— Лопни моя селезенка! Это что, еда?! Это какой-то жалкий кусок говядины и кочан капусты! Где Йоркширский пудинг? Где портвейн? Какая наглость!!! Поднять якоря!!! Свистать всех наверх!!! Где портвейн, я спрашиваю? Портвейну сюда! Портвейну для Адмирала!!!

— Слышите? — спросил Лев у Джейн и Майкла. — Он совершенно взбесился! Я же вам говорил, что он очень опасен!

Скоро, однако, шум в Павильоне стал понемногу стихать.

— Ну, — сказал Лев, — кажется, дело идет к концу. Прошу прощения, но я должен идти. Увидимся позже, на Большом Хороводе. Я разыщу вас, — и, проводив Джейн с Майклом до дверей, он попрощался и ушел, потряхивая в такт шагам своей великолепной напомаженной гривой.

— Скажите пожалуйста… — окликнула его Джейн. Но Лев уже был далеко.

— Я только хотела спросить, — сказала она, обращаясь к Майклу, — выпустят их опять когда-нибудь или нет? Ведь на их месте мог бы оказаться любой из нас…

Однако, повернувшись к Майклу, она обнаружила, что того рядом нет.

Поиски были непродолжительными. Майкл нашелся почти сразу. Он стоял на одной из дорожек и о чем-то беседовал с Пингвином. Под одним крылом у Пингвина была зажата большая тетрадь, а под другим — ничуть не меньших размеров карандаш. Когда Джейн подошла к ним, Пингвин с задумчивым видом грыз карандаш, а Майкл, видимо, отвечая на какой-то вопрос, говорил:

— Нет, никак не могу придумать.

— Тогда, может, ты мне скажешь, — повернулся Пингвин к Джейн, — какая рифма на слово «Мэри»? Написать «звери» я не могу, так как это уже было в прошлый раз. Если вы хотите предложить «пери», то не нужно. Я уже думал об этом, но это совершенно на нее не похоже. Так что «пери» тоже не подходит.

— Тетери! — выпалил радостно Майкл.

— М-м-м-м… Пожалуй, это недостаточно поэтично, — отозвался Пингвин.

— А как насчет «двери»?

— Ну… — Пингвин немного подумал. — Нет. Все-таки не очень хорошо. Боюсь, что от этого тоже придется отказаться, — пробормотал он понуро. — Я, видите ли, пытаюсь написать к Дню Рождения поэму… Я даже уже сочинил первую строчку:

«О, Мэри, Мэри…»

Но дальше, к сожалению, не продвинулся ни на шаг. Какая досада! Они все ждут от Пингвина чего-нибудь необычного, и вдруг — такое разочарование! Все, все! Не отвлекайте меня! Мне надо сосредоточиться! — и с этими словами Пингвин поспешил прочь, размахивая тетрадкой и продолжая нервно грызть карандаш.

— У меня от всего этого голова кругом идет! — сказала Джейн. — Чей же это все-таки День Рождения, хотела бы я знать!

— Проходите-проходите! Ведь вы, я думаю, тоже хотите поздравить? День Рождения — это очень большой праздник! — сказал кто-то позади них, и, обернувшись, Джейн с Майклом увидели Бурого Медведя. Того самого, что выдавал у ворот билеты.

— Конечно! — согласилась Джейн, совершенно забыв поинтересоваться, чей же это в конце концов День Рождения.

Бурый Медведь обнял их за плечи и повел по дорожке. Мех у него был теплым и мягким, а голос, низкий и чуть хрипловатый, казалось, рождался в недрах его большого, покрытого шерстью живота.

— Ну вот и пришли! — сказал он, останавливаясь перед небольшим домиком, окна которого были так ярко освещены, будто вокруг была вовсе не ночь, а ясный, солнечный день. Медведь открыл дверь и легонько подтолкнул ребят вперед.

Свет ослепил их. Но скоро глаза привыкли, и Джейн с Майклом увидели, что находятся в Павильоне Для Змей. Клетки были открыты, и все змеи находились снаружи. Некоторые из них сворачивались в большие сверкающие клубки, некоторые свободно скользили по полу… Посередине лежало большое бревно, которое, судя по всему, вытащили из ближайшей клетки, а на нем — в это было просто невозможно поверить! — восседала Мэри Поппинс! Джейн и Майкл буквально остолбенели от неожиданности.

— Еще двое гостей, мэм! — объявил тем временем Бурый Медведь.

Все змеи, как по команде, повернули к ним головы. Мэри Поппинс не шевелилась.

— Где твое пальто, хотелось бы мне знать? — услышали они вдруг ее сердитый вопрос. С этими словами она взглянула на Майкла. Потом перевела взгляд на Джейн и фыркнула:

— А ты где забыла перчатки и шляпку?

Но ни Джейн, ни Майкл не успели ничего ответить, так как во всем Павильоне вдруг произошло какое-то движение.

— Х-с-с-с-с! Х-с-с-с!

Змеи с тихим шипением поднимались на хвосты и кланялись кому-то, кто был позади Джейн и Майкла. Бурый Медведь снял свою синюю форменную фуражку. Мэри Поппинс тоже встала.

— О, мое дорогое дитя! Мое самое дорогое дитя! — произнес тихий, шипящий голос. Джейн с Майклом обернулись и увидели, как из самой большой клетки медленно и неслышно, будто легкое дуновение южного ветра, вдруг появилась Королевская Кобра.

Грациозно изгибаясь, она миновала склонившихся в поклоне змей и Бурого Медведя, держащего в лапах форменную фуражку, и приблизилась к Мэри Поппинс. Поднявшись на хвост и раздув чешуйчатый золотой капюшон, Кобра нежно поцеловала ее — вначале в одну щеку, а потом в другую.

— Ну, — прошипела она, — мне очень приятно. Очень! Давненько твой День Рождения, моя дорогая, не выпадал на Полнолуние! Садитесь, друзья, — сказала она, повернувшись к остальным змеям. Те, услышав приглашение, снова соскользнули на пол и, свернувшись удобными кольцами, уставились на Кобру и Мэри Поппинс.

— А это кто? — спросила вдруг Кобра своим мягким, но вместе с тем страшным голосом и повернулась к Джейн и Майклу. Глубокие, пронзительные глаза сверкнули из-под немигающих век, будто два холодных драгоценных камня.

— Э-э-э… Мисс Джейн Бэнкс и мистер Майкл Бэнкс, — запинаясь, представил их Бурый Медведь. — Друзья именинницы.

— Ах, ее друзья… — прошипела Кобра. — Тогда — добро пожаловать! Присаживайтесь, мои дорогие.

Джейн и Майкл чувствовали себя так, будто находятся на торжественном приеме у Королевы. С трудом оторвав взгляд от притягивающих, будто магнит, глаз Кобры, они огляделись по сторонам в поисках стула или хотя бы скамейки. Бурый медведь пришел им на помощь. Усевшись на пол, он подставил каждому из них по мягкому, мохнатому колену.

— Кобра говорит так, будто она очень важная особа, — прошептала Джейн.

— Так оно и есть, — отозвался Бурый Медведь с почтением в голосе. — Она — королева нашего мира, самая мудрая и самая ужасная…

Кобра таинственно улыбнулась и повернулась к Мэри Поппинс.

— Кузина, — прошипела она.

— Что, она действительно ее кузина? — изумлено прошептал Майкл.

— Да, троюродная сестра по материнской линии, — снова ответил Бурый Медведь, прикрывшись лапой. — А теперь слушайте. Сейчас она будет вручать подарок.

— Кузина, — повторила Кобра. — Уже давно твой День Рождения не выпадал на Полнолуние и уже давно мы не праздновали его так, как сегодня. А потому у меня было достаточно времени для того, чтобы подумать о подарке. И я решила… — она выдержала паузу. В Павильоне не было слышно ни звука, все затаили дыхание в ожидании.