Сочинения русского периода. Прозаические произведения. Литературно-критические статьи. «Арион». Том III - Лев Гомолицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гальшке в то время было четырнадцать лет. По обычаям ее времени выдавать замуж с двенадцати лет, была она на выданьи; обручена же она была с детства с Дмитрием Вишневецким, впоследствии замученным в турецком плену в 1562 году. Обручен был и Дмитрий Сангушко с княжной Полубенской, и это явилось первым препятствием, представившимся князьям, потому что дед княжны Полубенской, Иван Горностай, подал жалобы на Дмитрия королю, узнав о сватовстве. С другой стороны, Беата тайно просила заступничества у короля.
Князь Василий писал Дмитрию, отъехавшему в Черкассы, и звал его вернуться, задумав иной, более простой и быстрый путь. Осенью 1553 года Дмитрий приехал из Черкас игрушкой страстей чужих и своих, влекущих его к трагической развязке…
3
В первых числах января в Книшине, на Полесьи, был назначен коронный суд, в присутствии короля Его Мости и панов радных, по жалобе Беаты на князя Дмитрия Сангушко и князя Василия Острожского «о гвалтовное взятие замку ее упривилеваного Острога и дочки ее княжны Гальшки Ильины Острожское гвалтом взятое». На суд были вызваны королевскими листами оба князя, с требованием представить суду Гальшку.
По тому, что суд был назначен в Книшине, далеко от русско-литовских областей, по составу панов радных, по тому, что в Беате принимали участие такие особы, как Зборовские, Костелецкие и канцлер коронный, а также по тому, что сам король был на стороне Беаты, можно было заранее сказать, в чью пользу склонятся весы правосудия. Должно быть, и сами князья чувствовали это хорошо, раз оба не явились на суд. Василий же прислал лист отворный, что-де «весьма хвор» и явиться не может. Неявка по позову господарскому вменялась в преступление и еще более перевесила часу весов в пользу Беаты.
Прокурор Чернковский нарисовал в своей речи всё происшедшее так:
«Дмитрий писал Беате, прося руку дочери, она отвечала ему, что сама не властна распоряжаться княжной, а как скажет опекун, Его Крулевска Мость, так и будет. Дмитрий всё же назначил день, когда явится “гостем” для личных переговоров. И вот, в назначенный день княгиня, имевшая самые лучшие намерения, увидала большой оршак людей, подъезжавший к замку; а когда они приблизились, узнала среди них князя Дмитрия и князя Василия Острожского. Увидав непрошеного гостя, князя Василия, и не зная, чего ждать от него, находившегося с ней в тяжбах и во вражде, она велела слугам закрыть ворота замка. Но люди Дмитрия и Василия с выстрелами ворвались в замковый двор и при этом многих убили. Потом оба князя поднялись к ней, и Василий много говорил, напоминая о своей опеке над ее дочерью и желая поступить по своей воле. Потом говорил Дмитрий о своих послугах Речипосполитой, заключив словами: “И если король не хочет, то всё же иначе быть не может”. Беата оставалась при своем, что “всё в руках короля”. Тогда князь Василий схватил ее за руки и так толкнул, что она упала. Тогда же он, как дядя, благословил Дмитрия и Гальшку. Молодая княжна стояла и плакала. С Беатой началась истерика; она кричала, что ее дочку берут в неволю. Позвали священника, и, когда он задал вопрос новобрачным, по своей ли воле они сочетаются браком, и княжна ничего не ответила, он сказал, что лучше бы дать время ей подумать, но князь Василий прикрикнул: “Ни о якой раде слов не может быть, чини как сказано, а не будешь, то заставлю силой”. Вокруг стояли слуги с заплаканными глазами. Беату отвели в другую комнату… Она уехала, оставив именье в руках Василия».
К концу речи, произведшей сильное впечатление, прокурор возвысился до пафоса. Он говорил о поруганных законах свободной страны, о посягательстве на святое таинство брака.
В качестве защитника Сангушки на суде выступал Одаховский. В коротких словах он старался опровергнуть главные пункты обвинения. Во-первых, он видел несообразность в поступках жениха, с первых шагов своих делающего всё, чтобы восстановить против себя мать невесты, самую невесту и правительство. Это не ладилось ни с его именем, ни со здравым смыслом. Во-вторых, если князья и проникли в замок, то уж никак не с боем. Ехали они со своими слугами в восемьдесят коней, – с невооруженными слугами, как всегда при выездах. В замке же постоянное число охраны – тысяча коней, кроме того, замок хорошо укреплен: окружен рвом с подъемным мостом, обнесен стенами с тяжелыми воротами. Очевидна нелепость предположения, что восемьдесят человек, без осадных орудий, могли взять приступом такое укрепленное место. Никто не был убит, никакого шуму не было; князья въехали в замок как гости. Княжна же Дмитрию отдана дядей, ее опекуном, и венчана законным обрядом – священником. А если князем Василием и было что сказано в повышенном тоне, то в этом не без вины и сама Беата, раздражившая его своей двуличностью. Дмитрий же взял именья, находящиеся в приданом жены, по праву мужа, следовательно, на законном основании{112}.
Несмотря на эти доводы, суд вынес приговор роковой для Сангушки, хотя и обошел молчанием о соответственном наказании Василия.
Приговор этот, с удалением бесконечных повторений, лишних титулов и прочей формалистики деловодства того времени, звучит так:
«Лета Божего нароженя 1554, месяца генваря 3 дня, в середу по новом лете первую.
Господарь Король Его Мость и великий князь Жигмонт Август с паны радами их мостями рачил седети на справе судовной в Крывде старостиное Бреславское и Винницкое, княгини Ильиное Острожское, княгини Бияты с Костельца, доглядаючи и чинечи ей справедливость о гвалтовное взятие замку ее упривилеваного Острога и дочки ее княжны Галшки Илины Острожское гвалтом взятое и замордованое насильством и гвалтом паненского через старосту Черкаского и Каневского князя Дмитра Феодоровича Сангушковича, который речи мандатом господарским позван перед господаря Его Мость… иж князь Василей Константинович Острожский маршалок и проч…. позван есть на иншей день в той же справе ведже иж князь Димитр головным поводом мое речи и гвалтовником есть… и должен поставить перед суд и Гальшку… (далее приводится отворный лист Василия; затем следует обвинительный акт Сангушки).
…о заехане замков вкраинных без воли и розказаня господарского… с таковыми вчину гвалту и помордоване слуг замок посег яко который неприятель, а поступити не хотел за листы и посланци господарскими, а на то послушенства не вчинил и ку праву не стал… За таковыми всеми причинами рачил Его Крулевска Мость вырок свой господарский вчинити на него яко непослушного и противного подданного своего всказуючи… ожалован князь Дмитрий от матки и приятелей княжны Галшки о гвалт и усильство ино ачколвек княжний через него не поставлена перед господарем Его Крулевскою Милостью и проч…
…князя Дмитрия на горло сказует… а тож от того часу вси подданные панств Его Мости знаючи его человеком винным… того князя Дмитрия крыти и переховати в себе и в домах своих не мают… Его Крулевска Мость вряды от него взяти рачил и к тому… именье его все к рукам своим господарским взяти казал… а именье Галшки тож из рук Дмитрия взяти и передати княгине Ильиное яко до матки и опекунки оное кнежны.
Писан в Книшине. Подпись руки господарское»{113}.
Это значило: Дмитрий Сангушко лишен всех прав с конфискацией имений и объявлен вне закона.
Выполнить вырок, представить Дмитрия королю, а Гальшку вернуть матери, взялся Зборовский, к которому первому обратилась Беата с просьбой помочь ей в этом деле. Властный магнат Зборовский, еще до суда подготовивший почву, благоприятную Беате, через канцлера коронного и теперь отправившийся с целью схватить Дмитрия, он втайне надеялся выдать Гальшку за своего сына Мартина.
Взяв с собою вооруженных людей, Зборовский вместе с сыном, судебным выроком в кармане, не медля, не дожидаясь спутников, отправился в дорогу. Вслед за ним выехали Гурко, другой жених Гальшки, Костелецкие – родные братья Беаты и другие.
На полдороге Зборовский узнал, что Дмитрия нет в Остроге, что он уже по дороге в Чехию, где в Рудницком замке сидел его дядя, Тарновский. Зборовский повернул коней и пустился в погоню по белому снежному пути.
Его массивная фигура с седой окладистой бородой, суровое лицо с глазами василиска и жесткие тяжелые руки не предвещали ничего хорошего для его жертвы.
4
Дмитрий, узнав о судебном выроке, решился бежать в Чехию, где жил его дядя Тарновский. Быстро был снаряжен немногочисленный поезд. Гальшка ехала отдельно, в возке, со своими служанками.
Зима этого года, по свидетельству актов, была особенно снежная и суровая.
Когда беглецы достигли Чехии, они остановили коней, сняли шапки и, легко вздохнув, перекрестились. Опасность была счастливо избегнута. Можно было не торопиться.
Переехав чешскую границу, Дмитрий 2 февраля вечером въехал в местечко Лисы, расположенное недалеко от города Нимбурга на Эльбе, в 65 километрах от своей конечной цели. Здесь он решил переночевать, дать отдых людям и лошадям, уверенный в полной своей безопасности. Остановился он в гостинице Ливы, где для Гальшки были отведены верхние покои.
