Вопрос доверия - Рэдклифф

И в этот момент чудесная фантазия разлетелась вдребезги. Жасмин вовсе не хотелось ехать к Слоан домой. Хотя Слоан просто излучала сексуальную энергетику, Жасмин ей отказала, а Джейсон рассчитывал на то, что больше никогда не увидит Слоан. Когда они случайно встретились на работе, он пришел в ужас от ее гнева. Но когда Слоан в конце концов поняла, что он не собирался ее обманывать, она просто приняла тот факт, что Жасмин была самостоятельной и осознанной частью Джейсона. Впервые ему так повезло. Слоан позволила ему надеяться на то, что когда-нибудь кто-то, узнав его секрет, примет его таким, как есть.

Теперь Джейсон сидел напротив Слоан и продолжал восхищаться ею, понимая, что искорка желания, которую она до сих пор в нем пробуждала, была просто одним из чувств, которые он к ней питал. В тот день, когда Слоан разыскала его в Минюсте и предложила выход, она спасла его карьеру и не дала ему сойти с ума, а, может, и распрощаться с жизнью.

Джейсон подпрыгнул от неожиданности, когда Слоан, наклонившись к нему, тихонько спросила:

— Ну что, как ты?

— Нормально, — ответил он, быстро покраснев.

Бог мой, ну почему всем обязательно знать, что происходит?! Джейсон с благодарностью отметил, что Майкл, казалось, не следила за ним. Она была явно очарована разнообразным и колоритным сообществом, в котором оказалась. Зато когда она не смотрела по сторонам, ее внимание было приковано к Слоан. Да она слишком наивна для искушенной Слоан!

Джейсону было трудно справиться со всеми нахлынувшими на него эмоциями, поэтому он тихо попросил Сару:

— Прогуляешься со мной немного, пока я не ушел на сцену?

— Конечно, — сказала она с улыбкой.

Джейсон улыбнулся ей в ответ, неожиданно почувствовав облегчение и удовольствие. Похоже, Сара была единственной его опорой в стремительно меняющихся условиях. Поддаваясь импульсу, Джейсон взял ее за руку, и они влились в толпу.

Майкл посмотрела им вслед, а потом повернулась к Слоан.

— Кажется, Джейсон нервничает. Это было бы даже мило с его стороны, если бы я не подозревала, что на самом деле он жутко напуган. Бедняга.

Слоан изучающе посмотрела на Майкл. Отстраненная красота и в то же время теплота, которая чувствовалась в глубине ее глаз и тембре ее голоса. Поразительный контраст.

— Ты очень проницательна, — сказала Слоан.

— Неужели? — спросила Майкл чуть дразнящим тоном. — Тогда права ли я, предполагая, что ты тоже чуточку нервничаешь?

Слоан была поражена интуицией и прямотой Майкл. Она не привыкла к тому, чтобы ее столь хорошо понимали окружающие. Это и обрадовало, и встревожило ее. Очень соблазнительно — чтобы тебя понимали, знали изнутри. Но тогда ты можешь потерять бдительность и стать уязвимым. Это Слоан уже проходила, и повторения ей хотелось меньше всего.

— Нервничаю? Возможно, — все же ответила она с легким наклоном головы. — Но я не боюсь.

— Мне кажется, практически никто не может заставить тебя нервничать, и ничто не способно тебя испугать, — сказала Майкл со всей серьезностью.

Взгляд Слоан потемнел.

— Меня нельзя назвать непобедимой и даже особенно смелой, — сказала она.

Она посмотрела Майкл прямо в глаза, позабыв свою клятву не делать этого. Стремление быть осторожной также было забыто.

— Ты таишь в себе угрозу, но самую приятную, — прошептала она.

Майкл наклонилась ближе. Ее так заворожил пристальный взгляд Слоан, что она перестала воспринимать окружающий мир. Все отступило на задний план, кроме этих глубоких фиолетовых глаз, столь же соблазнительных, как голос сирены, влекущий моряков к скалам.

— Почему ты так решила? — тоже шепотом спросила она у Слоан.

— Твоя красота захватывает воображение, а твоя доброта успокаивает душу, — сумела произнести Слоан, хотя от внезапно нахлынувшего желания у нее перехватило дыхание. Голова шла кругом, а тело пылало от жара. Слоан едва сдержала стон. Неровно дыша, она прошептала: — Ты так прекрасна — во всех смыслах.

Майкл еще на один шаг приблизилась к бездне, даже не подозревая об опасности.

— Если так, то ты первая, кто говорит мне об этом.

— Значит, вокруг тебя были одни идиоты, — пробормотала Слоан, протянув руку, чтобы провести по щеке Майкл.

Ее пальцы дрожали. Майкл наклонилась вперед, чтобы принять эту ласку, ее губы приоткрылись, лицо пылало. Ее расширенные, бездонные зрачки манили Слоан раствориться в них. В это мгновение Майкл показалась ей такой беззащитной, что Слоан отдернулась с почти слышным вздохом. Боже всемогущий, что я делаю?!

В этот момент к столику вернулась Сара. Присаживаясь на свое место, она объявила:

— Жасмин одевается и готовится выходить на сцену. Я хотела остаться и посмотреть, но она не разрешила.

Казалось, ее никто не услышал. Сара внимательно посмотрела сначала на одну, потом на другую женщину, внезапно осознав странную тишину, повисшую вокруг Слоан и Майкл.

— С вами все нормально? — спросила она тихо.

Майкл первая пришла в себя. Она улыбнулась со словами «да, конечно», но улыбка вышла неуверенной.

Почему-то Сара ей не поверила, но выражение, которое было написано на лице Слоан, убедило ее в том, что лучше воздержаться от расспросов. А Сара никогда не дразнила животных.

Глава двенадцатая

Обстановка за их столиком сразу разрядилась, как только началось шоу. Такие представления всегда вызывали интерес, но труппа, в которой выступала Жасмин, пользовалась особой популярностью. Отчасти их популярность объяснялась тщательно продуманными и разнообразными костюмами, которые варьировались от пышных с низким вырезом платьев до пола, украшенных перьями и блестками, до стильных вечерних нарядов, которым мог бы позавидовать любой исполнитель, выступавший где-нибудь в Лас-Вегасе. Запоминающиеся сценические костюмы сочетались с популярными мелодиями и песнями, которые использовались труппой, а также с непревзойденным мастерством исполнения. Кто-то из участников кабаре специализировался на отдельных образах, например, Шер, Бетти Мидлер или Селион Дион, и это приводило публику в восторг. Однако у Жасмин не было никакого образа. Она исполняла лирические композиции Билли Холидея и пела всерьез — без всякого смеха и слишком вычурных нарядов. В образе Жасмин не было ничего лишнего, лишь талант, прекрасный голос и превосходные ноги. Зрители ее обожали.

Майкл было трудно поверить, что выступавшие на сцене женщины были в действительности мужчинами. Они двигались абсолютно естественно в облегающих платьях и в туфлях на шпильках. Их лица были гладкими, поэтому макияж лежал на них безупречно, а накладная грудь смотрелась как настоящая. Майкл с особым интересом следила за Жасмин, пытаясь отыскать в ней черты Джейсона. Перевоплощение было просто поразительным. Дело было даже не во внешних вещах: другом цвете волос, женственном наряде, искусно наложенной помаде и подводке для глаз. Суть была в том, как двигалась Жасмин — уверенной и соблазнительной походкой, в ее хриплом голосе, которым она сказала в зал «привет», в ее взгляде, который говорил о том, что ей известно, как она горяча.