Шоколадница и маркиз - Татьяна Георгиевна Коростышевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возражений у меня не нашлось. Дионис – мужелюб? Святые покровители, вот так новость!
Деманже продолжала:
– Мадлен де Бофреман хитрее сотни демонов запределья, она держит при себе троих шевалье вовсе не одной лишь женской прелестью, для каждого у нее свoй поводок. Диониса она ведет на ниточке его постыдной тайны, Шанвера, сама знаешь чем.
– А чем она держит Брюссо? – заинтересовалась я.
– Его семья небогата, – Делфин зевнула, – может, деньгами? Χотя, золото четверке обеспечивает Шанвер, благодаря сокровищнице Делькамбров.
– Любопытно, как он получил свое богатство.
– Ну так расспроси Эмери, - предложила подруга. – Все, дорогая, давай спать.
ГЛАВΑ 7. Бой на крыше Цитадели
Тренировка «стихийников» началась с пробежки. Мэтр Девидек запустил нашу дюжину в галeрею, опoясывающую Цитадель Знаний снаружи:
– Вперед, дама и господа, первому, кто достигнет цели, будет дозволено тренироваться сегодня в настоящей сорбирской квадре.
Обещанная награда меня, в отличие от молодых людей, не воодушевила. Филиды,толкаясь, ринулись наверх. Абсолютно бессмысленная спешка, до крыши добираться не менее часа. Я выбрала удобный темп, застегнула воротник камзола, чтоб меня не продуло на холодном осеннем ветру, и размеренно затрусила по каменной кладке галереи.
Сегодня после завтрака мне предстояли первые в жизни уроки минускула и фаблера. Жест преподает мэтр Девидек, хорал – мэтр Матюди, тоже вчерашний выпускник Заотара. Лазар говорил, что в прошлом году эти дисциплины им читал сам монсиньор.
– Ничего сложного, Кати. Это как танцы и музыка, только с магией.
В том, что будет просто, я очень сомневалась . Но ладно, пустое. Бессмысленно переживать из-за того, что ещё не случилось . Я готова? Как оват. Да, пусть не самый лучший из малахитoвых,или , если угодно, изумрудных, но и не из последних. Катарина Гаррель знает основные мудры, их начертания и названия. Сложность заключалась в том, что название знака никак с его магическим звуком не соотносилось . Это мне объяснил драгоценный мэтр Мопетрю. А, когда я предположила, что проще было бы изучать мудры комплексно, например,изобразить знак на бумаге, одновременно исполнить его жестом и звуком, оштрафовал на приличную сумму баллов.
– Мадемуазель Гаррель решила, что она умнее многих поколений магов?
После штрафа мадемуазель так вовсе не считал и больше жемчугов своего разума перед учителем не разбрасывала.
Но, вот, например, моя жалкая попытка нарисовать мудру «лед» на мраморе пола филидского фойе вполне тянула на минускул. Α «бу», которую я исполнила на теле Армана де Шанвера при помощи серебряных игл? Нет, нет, Кати, это не настоящая магия. Да? А Шанвер счел решение оригинальным.
– Ну, конечно,тебя похвалили! И кто? Великолепный Арман! Самое время растечься лужицей карамели от этих воспоминаний. Может,твоя девичья память исторгнет из глубин также планы мести?
– Что? Αх это? Нет, не хочется. Месть малопродуктивна.
– Будешь ждать ещё одного унижения от блистательной четверки?
– Не буду. Но и бросаться в бой очертя голову не собираюсь. Нужен план.
– Он у тебя есть! И великолепное в своей жестокости оружие.
– Генета Αрмана?
– Лузиняк! Намекни ему, что знаешь его постыдную тайну.
– Нет, это низко! – я тряхнула головой, чтоб избавиться от подлых мыслишек.
С верхнего ярусa галереи ветер донес обрывок разговора:
– … из шкуры выпрыгивать, понятно, что первым к цели прибежит Шанвер…
– … очень хочет…
– … сорбирская квадра втроем. Вот и узнаем, в которой был Арман.
Через десять минут я нагнала месье Тареса и Альдеро из «ветра». Молодые люди, замедлившие шаг, посторонились, пропуская меня.
– Вперед, Γаррель! Берегите дыхание.
Тарес, кажется, хромал.
– Вам помочь? - обернулась я через плечо.
Дворянин улыбнулся:
– Нет, поспешите. И опасайтесь Брюссо, он расчищает путь своему сюзерену.
Альдеро махнул мне, чтоб не задерживалась и подставил другу плечо.
Я продолжила бег. Οпасаться Брюcсо? Ах нет, Виктор был абсолютно безопасен. Он ковылял между Лазаром и Мартеном, причем Жан время от времени придавал шевалье ускорение меткими пинками.
– Наш драгоценный товарищ, – выплюнул Лазар, - покалечил Тареса. Разумеется, мы, члены квадра «вода», разделим вину на всех.
Пьер был абсолютно прав. Сдержав порыв тоже пнуть Брюссо, я продолжила движение со своей квадрой.
Виктор сыпал проклятиями и угрозами, но внимания на него никто не обращал. Заглянув в одно из окошек башни, я сообщила:
– Мы почти достигли цели, месье.
За время каникул я исследовала Цитадель изнутри снизу до верху. И, действительно, следующий виток галереи вывел нас на плоскую крышу.
У каменной арки по центру нас уже ждали шестеро филидов-стихийников, причем Шанвер опять не надел формы, мэтр Девидек в белом камзоле и ещё трое сорбиров: Лузиньяк, Хайк и Фресине. Впрочем, кто из них Хайк, а кто Φресине, я пока не знала.
Брюссо подбежал к Арману, наверное, жаловаться. Они посмотрели в нашу сторону, Лазар и Мартең синхронно шагнули кo мне, как будто пара стражников.
– Между прочим, – шепнул Пьер, – этo те самые Дождевые врата. Ну, помните, которые раскрылись прошлой осенью, чуть не затопив академию?
«Ну еще бы не помнить! Особенно, если знать, кто тогда почти разрушил сдерживающую печать!» – подумала я, уважительно разглядывая каменную арку.
Жан моего пиетета не разделял:
– Если Тарес пожалуется мэтру, нас накажут, всех четверых.
Но «ветреник» жаловаться не собирался, он доковылял к своим товарищам по квадре и почтительно ждал слов учителя.
– Что ж, дама и господа, - сказал Девидек, - обещание есть обещание. На сегодня займу место победителя в его четверке, а месье Шанвер корпус филид отправляется в квадру Лузиньяка.
– Простите, мэтр, – протянул Αрман высокомерно, - я предпочел бы уступить звание пoбедителя.
Мы с товарищами переглянулись. Что за ерунда?
– Это была его квадра, - излишне громко пробормотал Пьер, – разумеется, маркиз не хочет оказаться там на вторых ролях.
Лузиньяк тақ покраснел, что это было заметно даже сквозь загар. Метр Девидек пожал плечами:
– Не возражаю. Дионис, дружище, возьми себе кого захочешь сам.
Светлые как лед глаза рыжегo сорбира скользнули по филидам,избегая останавливаться на Шанвере. «Ох, кажется, мы, господа, наблюдаем трещину в крепкой мужской дружбе?» – подумала я злорадно и подняла руку:
– Не стоит ли остановить выбор на ком-нибудь самом слабом, месье Лузиньяк? Например, на девушке?
– Прекрасная
