Притворись моей женой (СИ) - Серж Олли

Глава 24. Микробы.

Аня

Голова Бориса лежит на моих коленях. Это так интимно, что я периодически прикрываю глаза, борясь со смущением. Не понимаю, как ему так легко удалось подвинуть мою границу допустимой близости, что я теперь с удовольствием перебираю пальцами его волосы на макушке.

- Да, вот так... - стонет он, а я не сдерживаясь, смеюсь. - У тебя волшебные руки, женщина. И губы... - Борис понижает голос до мурлыкающей интонации.

Интересно, он уже трезв и просто притворяется, или всё-таки пьян сильнее, чем мне кажется, и завтра пожалеет о нашем ночном общении. То, что пожалею я, даже не обсуждается!

- И вообще, - он хмыкает, - ты - правда удивительная. Придумала мне крутую тему для предвыборной кампании с этим детским садом, так ещё и грозишься проблемы с пожарной инспекцией решить...

- Не обещаю, что все получится, - немного даю заднюю, - но попрошу Ксюшу поговорить с мужем. Вы готовьтесь, думаю, что он все равно поставит условия все исправить.

- Исправим, - Борис кивает, - главное - открыться, а то меня из Москвы сожрут.

- Какие оказывается депутаты зависимые люди, - я шутливо качаю головой.

- Ты даже не представляешь на сколько, - расслабленно моргает. - И везде виноватые. Прямо тотально.

Мы встречаемся с Басовым глазами. Он перехватывает меня за шею и тянет на себя. Пряди моих волос рассыпаются, будто отгораживая нас от внешнего мира.

- Целовать тебя хочу... - хрипло шипит Басов. - Дай сюда свои губки...

А я чувствую, как по моей спине прокатывается тягучая судорога возбуждения. Это все плохо кончится, если не тормознуть. Я на секунду прикрываю глаза, разрывая наш зрительный контакт и возвращая себе дистанцию.

- Это плохая идея, Борис, - отзываюсь срывающимся шепотом. - Просто так я не смогу, поэтому, лучше нам не провоцировать.

- Аня... - Борис встаёт и тут же резко перехватывает меня. Я упираюсь в его плечи руками, не давая себя прижать. И вдруг совершено неожиданно понимаю что лечу в бассейн.

Сволочь!

- Аааа!

Лишь в самую последнюю секунду я успеваю глотнуть воздуха, и над моей головой смыкается вода. Платье облепляет тело, мешая всплывать. Сердце начинает панически колотиться, а мозг проклинать эгоистичного депутата. Но ощущения резко меняются на близкие к эйфории, когда сильные руки подхватывают меня за талию и вытягивают на поверхность.

Я не успеваю отплеваться от воды и открыть глаза, как становлюсь прижатой спиной к стенке бассейна.

- Вы! - Задыхаюсь от адреналина и возмущения. - Да как вы могли?

Размазываю ладонями воду по лицу, и понимаю, что Борис смотрит на меня совершенно ошалевшим взглядом.

- У женщин страх очень похож на возбуждение, - он подхватывает меня под бёдра, заставляя оплести его талию ногами. - Я не смог отказать себе в удовольствии... - он с рычанием впивается в мою шею.

Где вообще все эмоции, которые должна испытывать нормальная женщина к мужчине в подобной ситуации? Где возмущение? Где гордость? Почему я, как голодная самка утекаю в его руках, не сопротивляюсь и кажется, сейчас снова буду совершено не против его языка у себя во рту! Позорище... но такое сладкое позорище...

- Аня...

Наши губы нежно скользят...

- Борис... - я всхлипываю последним шансом на сопротивление.

- Мы не будем останавливаться, - он сильнее прижимает меня к себе...

Но резкая мелодия телефона возвращает нас в реальность.

- Черт! Это важный... - Борис, нехотя, тормозит поцелуем, мажа его по моей щеке, - если телефон звонит мелодией, то важный.

Я моментально ощущаю холод, когда Басов от меня отрывается, и обхватываю себя руками.

- Алло! - Он отвечает на звонок, подтягивается и садится на борт бассейна.

- Басов, привет! - Я слышу в трубке голос бывшей жены Бориса. От стыда снова хочется уйти под воду. Мой номер он в «важное» не занёс...

- Чего звонишь, Марин? - Он отзывается напряжённо.

- Дай мне Ваську, а то я завтра уезжаю на два дня за город и поздравить сына не смогу.

- Поздравить... - Борис ершит пятерней свои мокрые волосы, создавая паузу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Басов, ты совсем охренел! - Взвизгивает трубка. - Завтра у твоего сына день рождения! Только не говори, что ты забыл!

Борис кидает взгляд на меня, проверяя, слышу я разговор или нет. И, видимо, на моем лице написан слишком явный шок, потому что мужчина, отборно выматеревшись, делает тише динамик.

- Вася уже спит...

Дальше я уже не слышу их разговора, потому что, вспенивая воду, пытаюсь по дну дойти до другого конца бассейна.

На глаза набегают слёзы. Куда ты лезешь, Аня? Он тебе не по зубам, а его мир тебя размажет. Таким, как Басов, рожают только модели, собственно потому, что они только с ними и спят. А ты так... Подвернулась, все проглотила, так чего б тебя разок-другой... И забудет! Ведь если его память даже день рождения сына умудрилась проигнорировать, то обо всём остальном и говорить не стоит.

Я вылезаю из бассейна и шлепаю босыми ногами по каменной дорожке к дому. Вода стекает с меня ручьями. И по-хорошему, нужно бы раздеться во дворе и отжать сарафан, но нет! Только не при Борисе!

- Аня! - Несётся мне в след, а я ускоряю шаг, желая поскорее подняться в спальню и уже там постараться как-то пережить своё моральное падение.

Хорошо, что хоть торт случайно купили...

- Да стой же ты! - Борис сокращает путь до дома, продравшись через кусты, и хватает меня за руку.

Замираю. Он часто и горячо дышит мне в скулу.

- Отвратительно это все выглядит, я понимаю...

Я молчу, не собираясь облегчать ему задачу объяснения.

- Во сколько там магазины открываются утром. Дам задачку Денису микроскоп купить... Пусть своих микробов смотрит...

Мне хочется засмеяться в голос! Да эти люди просто ненормальные - одна вспоминает в десять вечера, второй в принципе не помнит о ребёнке...

- А знаете, - вскидываю на него глаза и прищуриваюсь, - я почти жалею, что не сообщила о вас в органы опеки. Детям просто опасно жить с такими, как вы.

- Это с какими? - Темнеют его глаза.

- С инвалидами на чувства, - выпуливаю, ощущая, как от страха сжимается сердце.

А дальше - происходит то, от чего я просто впадаю в анабиоз.

Кулак Бориса врезается рядом с моей головой в дверной косяк.

Я закрываю лицо ладонями. Мамочки! Куда я попала!

- Зато твои чувства очень глубоки, - он цинично усмехается. - Ценны. Просто так не купишь. Только напомни, сколько ты мне стоишь?

В моей голове взрывается атомная бомба. Я бросаю все силы на то, что сдержать лицо и не зарыдать от обиды перед Борисом.

- Я хочу уехать. - Срываюсь на эмоции. - Прямо сейчас! И это не ваше дело, для каких целей мне потребовалась большая сумма денег!

- Да у вас баб вариантов немного, - зло парирует Борис, - сисек либо мало - либо много, либо губы недостаточно пухлые, либо нос кривой...

На этом моменте меня начинает просто трясти, и я мажу по щеке Борису звонкую пощёчину. Он больно перехватывает мои запястья, но тут же отпускает.

- Аня... - его голос болезненно проседает.

- Я хочу уйти, - шепчу и мотаю головой, уже, не стесняясь скатывающихся по лицу слез.

- Если ты уйдёшь, - Борис скользит ладонями вверх по моим рукам. - То будешь должна мне сумму в два раза больше той, которую должна была получить.

- Как? - Я чувствую, как у меня внутри все обрывается, а позвоночник сковывает ознобом.

- Я не буду извиняться, - Борис качает головой, - нужно внимательнее читать, что подписываешь.

Глава 25. Реабилитация.

Борис

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Высший пилотаж женского презрения - это взгляд, который обычно бывает последним, молчаливым, а потом стоит у тебя перед глазами, когда закрываешь веки и пытаешься уснуть. Долго пытаешься. Ворочаешься, пьёшь воду, виски, потом бегаешь в туалет... Что ж так говнисто вышло то вчера, а? Всаживаю кулак в подушку и сажусь на постели. Нет никакого смысла пытаться дальше уснуть. Время - семь утра. И это неправда, что я забыл про Васькин день рождения. Упустил из вида - да.