«Если», 1993 № 05-06 - Шарль Эннеберг

Закончилось великое военное противостояние бывшего СССР и США, сокращается производство военной техники — казалось бы, человечество может вздохнуть спокойно. Однако до всеобщего мира далеко. Вооруженные конфликты, в основном, гражданские войны в развивающихся странах, продолжают уносить тысячи жизней. Шри Ланка находится в состоянии войны уже 16 лет, пятый год — Сомали, воюют в Индии, Афганистане, Судане, Мозамбике, Бирме, Югославии, странах бывшего СССР… Ученые университета в Упсале (Швеция) дают весьма неутешительный прогноз: в ближайшем будущем число этнических конфликтов будет возрастать.

Развитые страны продолжают вносить вклад в «дело войны», усердно снабжая оружием воюющие стороны, и, по-видимому, не собираются отказываться от этого способа получения прибыли, несмотря на официальные правительственные ограничения на экспорт оружия. Одна только Саудовская Аравия готова истратить 15 миллиардов долларов на модернизацию армии и военной авиации.

Шведские социологи предлагают укреплять авторитет международных организаций и наделить их полномочиями для быстрого прекращения кровопролитных распрей.

Сто тридцать лет назад крошечный скалистый островок Эйлса-Крейг у берегов Шотландии был настоящим птичьим царством. Здесь жило не менее 250 тысяч пернатых толорков. Но в 1989 году произошло несчастье: в ближних водах затонуло судно, перевозившее каменный уголь, и десятки корабельных крыс нашли себе убежище на островке. Птицам, ставшим их легкой добычей, пришлось «эмигрировать». Королевское общество защиты птиц Великобритании и Шотландское общество «Наследие природы» занялись грызунами. Добровольцы разбросали на островке ядовитые пшеничные приманки около каждой крысиной норы, которую им удалось обнаружить. Всего на это дело пошло пять тонн яда варфарина. Операция прошла успешно. Посетив островок в декабре прошлого года, орнитологи не обнаружили там ни одной живой крысы, зато заметили парочки топорков, которые явно подыскивали себе места, удобные для гнездования.

Эдвард Дансени

 Чудесное окно

Старика в восточной одежде вели полицейские, и это привлекло к нему и к пакету в его руках внимание м-ра Сладдена, который зарабатывал средства к существованию в торговом центре господ Мергина и Чатера, то есть в их учреждении.

М-р Сладден имел репутацию самого глупого юноши в их бизнесе; малейший намек на романтику — просто намек! — уводил его взгляд куда-то вдаль, как будто стены торгового центра были сотканы из кружев, а сам Лондон был только мифом. Это, естественно, мешало ему проявлять должное внимание к клиентам.

Самого факта, что грязный лист бумаги, в который был завернут пакет старика, покрыт вязью арабского письма, оказалось вполне достаточно, чтобы подать м-ру Сладдену романтичную идею, и он наблюдал, пока небольшая толпа не уменьшилась; незнакомец остановился у обочины, развернул свой пакет и приготовился продать вещь, которая была внутри. Это было небольшое окно из старой древесины с маленьким стеклом по центру; окно было немного больше фута в ширину и около двух футов в длину. М-р Сладден никогда прежде не видел, чтобы окно продавали на улице, так что он спросил о цене.

«Его цена — все, чем Вы обладаете», сказал старик.

«Где Вы взяли это?» — сказал м-р Сладден, поскольку это было странное окно.

«Я отдал все, чем обладал, за эту вещь на улицах Багдада».

«У вас было что отдать?» — спросил м-р Сладден.

«У меня было все, чего я хотел», — прозвучало в ответ, — «кроме этого окна».

«Это, должно быть, хорошее окно», — сказал молодой человек.

«Это — волшебное окно», — отвечал старик.

«У меня только десять шиллингов с собой, но дома еще есть пятнадцать и шесть».

Старик некоторое время размышлял.

«Тогда двадцать пять и шесть пенсов — это и есть цена окна», — сказал он.

Как только сделка состоялась и десять шиллингов были уплачены, а странный старик пришел за оставшимися деньгами и собрался приладить волшебное окно в единственной комнате покупателя, в голову м-ра Сладдена пришла мысль, что ему не нужно окно. Но они были уже в дверях дома, в котором он снимал комнату, и объяснения несколько запоздали.

Незнакомец потребовал оставить его одного, пока он установит окно, так что м-р Сладден остался за дверью на верху короткого пролета скрипучей лестницы. Он не услышал никакого стука.

И вот странный старик вышел — в выцветшей желтой одежде, с большой бородой, с глазами, устремленными вдаль. «Все закончено», сказал он и расстался с молодым человеком. Остался ли он как осколок иного цвета и времени в Лондоне, или возвратился снова в Багдад, в какие темные руки попали его «двадцать пять и шесть» — всего этого м-р Сладден никогда не узнал.

М-р Сладден вошел в пустую комнату, в которой спал и проводил все свободные часы между закрытием и открытием торгового дома господ Мергина и Чатера. Для пенатов столь темной комнаты его опрятный сюртук, должно быть, был источником непрерывного удивления. М-р Сладден снял его и тщательно свернул; окно старика висело на стене довольно высоко. До сих пор на той стене не было никакого окна и вообще никакого украшения, кроме маленького буфета, так что, когда м-р Сладден ловко снял сюртук, то сразу же выглянул в свое новое окно. Раньше там был его буфет, в котором он хранил его чайную посуду: вся она теперь стояла на столе. Когда м-р Сладден поглядел в новое окно, был поздний летний вечер; бабочки некоторое время назад сложили крылышки, хотя летучие мыши еще не поднялись в воздух — но это был Лондон: магазины были закрыты и уличные фонари еще не зажглись.

М-р Сладден протер глаза, затем протер окно, и тем не менее он видел сверкающее синее небо, и далеко, далеко внизу, так что ни звук, ни дым из печных труб не поднимались вверх, находился средневековый город с башнями; коричневые крыши и мощеные улицы, и затем белые стены и фундаменты, и вокруг них яркие зеленые поля и крошечные ручейки. На башнях стояли лучники, и на стенах были копьеносцы, и время от времени фургон проезжал по какой-нибудь старинной улице и громыхал через ворота и наружу, а иногда повозка подъезжала к городу из тумана, который расползался вечером по полям. Иногда люди высовывали головы из решетчатых окон, иногда какой-то праздный трубадур, казалось, пел, и никто никуда не спешил и никто ни о чем не беспокоился.

Хотя расстояние было огромным, головокружительным, а м-р Сладден оказался куда выше города, выше, чем любая горгулья на куполе собора, но все же одну деталь он разглядел как ключ ко всему: знамена, развевавшиеся на каждой башне над головами праздных лучников, были украшены маленькими золотыми драконами на чистом белом поле.