Магия в крови - Илья Новак

Хлоя, стоящая по правую руку от Дука, призывно смотрела на него, но Жиото к дочке ключницы не поворачивался.

— И где ж старичка хоронить будут? — спросил он, обращаясь ко всем сразу.

— Так на кладбище внизу, — ответила та же словоохотливая женщина.

— У селения? Что ж у вас, господ вместе с крестьянами кладут?

— Выдумали тоже! Для господ наособицу домик там, каменный.

— Домик... склеп, что ли? — догадался Жиото.

— Ага, оно самое.

Дук кивнул и отошел. Котомка висела на плече, ее следовало спрятать, а куда — неясно. Встав на середине двора, он огляделся. Было холодно, небо, вчера прозрачно-серое, теперь стало темным и будто потяжелело. Скоро снег пойдет, подумал Дук. На стене маячили фигуры трех дозорных. А если нечисть какая с гор спустится и прямо на крышу паласа прыгнет? Жиото прищурился, разглядывая отвесную каменную стену, лишенную растительности — только высоко-высоко на уступе росла одинокая пихта. Нет, решил он, тут никто спуститься не сможет, и вновь глянул на замковую стену. Башню, что возвышалась над ней, венчала проломленная крыша. Стена как бы расщепляла постройку напополам: словно на повернутое горизонтально лезвие топора насадили бревнышко.

Со стороны господского дома донеслись голоса. Дук обернулся. Показалась Бруна, и он привстал на цыпочках, глядя поверх голов. Из дверей появились Ивар с Мелоном, за ними один из монахов, вроде бы Одлик. Они расступились, наружу вышла Лара, а следом Вач.

Хлоя отошла от женщин, подступила к Дуку почти вплотную, заглядывая в глаза.

— Как спалось, господин? — спросила она и кончиком языка лизнула верхнюю губу.

— Плохо, — сухо сказал Жиото. — Вы лучше скажите мне, вон та башня, что на стене. В ней кто-то живет?

— Да что вы, господин, — Хлоя, казалось, не замечала холодного тона. — Она старая совсем, того и гляди упадет. Туда и подниматься боязно, в ней много лет никто не бывал.

— Вот оно как... — протянул Дук, и тут Бруна, уперев руки в бока, заголосила на весь двор:

— Чего встали?! Работы не хватает?

И тут же со стены донесся крик дозорного. Хлоя глянула поверх плеча Жиото и ойкнула. Заголосили люди. Ивар с Мелоном ввалились обратно в дом, Вач, схватив Лару в охапку, бросился следом. Дверь за ними захлопнулась. Послышался топот ног, и монах — теперь Жиото узнал в нем Шарпу — пробежал через двор с мечом наперевес.

— Чудище! — Хлоя повисла на Дуке, обхватила за шею и крепко прижалась. — Господин, спасите же меня!

— Хлоя, коза драная, в дом! — завизжала сзади Бруна. — В дом бежи!

Жиото сорвал с себя руки женщины, развернулся, увидел мелькнувшую над стеной тень. Монах уже лез вверх по приставной лестнице. Люди прятались в домах. Хлоя, подобрав подол платья, бежала к кухне. Из распахнутых дверей кузницы выскочили трое мужиков с длинными палками, на концах которых были насажены зазубренные крюки, и помчались к лестницам.

— Аааа! — что-то большое и крылатое вновь пронеслось на фоне неба, и один из дозорных полетел вниз, сброшенный ударом.

Дук побежал вслед за мужиками и быстро залез на стену. Здесь тянулась полукругом открытая галерея. Теперь он разглядел, что башня и вправду словно насажена на замковую стену. В постройке с обеих сторон были проемы, галерея проходила через них, так что стену можно было пересечь от одного примыкающего к склону конца до другого.

— Вона летит!

Вдоль внешнего края галереи возвышался бруствер в половину человеческого роста, с зубцами в форме ласточкина хвоста. Дук выглянул: внизу расстилалась долина с полоской реки, виднелись крыши хижин, вдалеке — черные развалины монастыря и сплошное море древесных крон.

— Дай сюда! — прокричал неподалеку Одлик.

Он вырвал багор из рук мужика и подпрыгнул, пытаясь зацепить крюком за брюхо огромной птицы, что метнулась к стене. Дук разглядел густой коричневый пух, круглую голову, могучие крылья, тяжело взбивающие воздух... «Это что, сова?» — изумился он и быстро пошел в сторону башни. На него не обращали внимания; все, кто стоял на стене, смотрели вверх. Дук скользнул за спиной Шарпы, который, до пояса высунувшись между зубцами, целился из лука. Глянул вниз — замковый двор опустел; глянул вверх — нет, не просто огромная сова летала над стеной. В крылатой фигуре присутствовало что-то человеческое, хотя ни рук, ни ног Жиото не увидал.

Шарпа выстрелил. За мгновение до этого людосова завалилась на крыло, и стрела пролетела мимо. Чудище издало громкий крик, сложило крылья и мохнатой глыбой рухнуло на стену. Взметнулось несколько багров — защитники пытались зацепить ее крюками. Дальше Жиото не смотрел. Нырнув в башню, огляделся. У стены лежал ровно отесанный камень, за ним два камня, потом три, поставленные друг на друга, рядом четыре — получилось вроде лестницы без перил. На галерее вновь закричали. Дук полез вверх.

В башне было три этажа. Пол второго каменный, а того, что под самой крышей, — деревянный. Присев на корточки, Дук долго глядел вверх. Пара бревен крест-накрест, концы вмурованы в стены, поверх них доски, теперь сгнившие. Их трухлявые обломки валялись на камнях вокруг Жиото, только на одном треугольном участке покрытие оставалось целым. Когда-то туда вела деревянная лестница, сейчас остался лишь каркас из досок да часть перил. Ни одной целой ступени — наверх никак не подняться.

Крики снаружи все еще звучали, но теперь Дук не видел, что там происходит. Он встал возле остатков лестницы, рассмотрел, подергал... Все сооружение качнулось, издав низкий протяжный скрип, и Жиото отскочил. Между камнями горизонтально торчали короткие клинья, вбитые так, чтобы образовывать круто наклоненный ряд. Раньше поверх них лежала длинная широкая доска — она-то и образовывала перила. Теперь доски не стало, но клинья все еще оставались на месте. Подняться по ним вряд ли возможно. Хотя...

Дук снял с плеча котомку, покопался в ней и достал крепко закрытый кувшинчик. Так или иначе, он в ближайшее время собирался хлебнуть «травяной крови», а теперь вот и повод есть. Раскрыл кувшинчик, понюхал. В горле сразу пересохло, ноздри затрепетали. Песко Цветник предупреждал, что много пить нельзя, бормотал что-то про миры за полями. Дук сделал совсем маленький глоток, едва коснулся снадобья губами.

Чуть зазвенело в голове. Он закрыл кувшинчик. Ничего. Сердце не колотится, никакой легкости в теле. Почему так? Слишком мало выпил? Или, быть может, «травяная кровь» с каждым разом влияет слабее и пить ее нужно все больше?

Звон уже стих, сердце стучало как и раньше, ни дрожи, ни жара на лице. Снаружи заухала людосова. Все последнее время было тихо, и Жиото решил было, что чудище улетело восвояси или защитникам удалось подцепить его крюком, притянуть к стене да порубить на куски, но нет — послышались голоса монахов, отдающих приказания, приглушенный топот ног, крики.