Студентка, комсомолка, спортсменка (сборник) - Сергей Арсеньев

После Тамарочки грамоту мне вручал директор школы. За активную помощь в деле повышения общей успеваемости в школе. То есть за идею и реализацию игры «Что? Где? Когда?». Директор толкнул небольшую речь, из которой следовало, что за второе полугодие этого учебного года успеваемость в школе выросла на 12 процентов по сравнению со вторым полугодием прошлого года. Особенно заметно выросла успеваемость по истории, географии и биологии. И в этом директор видел прямую связь с новой игрой.

Четвёртую грамоту мне дарила Людочка. Причём за то же самое, за что была и третья — за игру. Только третья грамота была от педсовета, а четвёртая — от пионерской дружины школы.

А пятую грамоту привёз представитель районного совета дружины. Там меня награждали за мои еженедельные вечера чтения во Дворце пионеров. После того как я активно занялся игрой, читать в школе я совсем перестал — некогда. Но вот во Дворце пионеров продолжал делать это каждый четверг.

Так и собрал я пять почётных грамот за один день. Честное слово, когда вручали последнюю, пятую, чувствовал себя Леонидом Ильичом, которому вручают пятую звезду героя. Это было так. Награждается Наташа Мальцева за бла-бла-бла. Похлопали. Короткая речь. Похлопали. Я встаю со своего места и подхожу к грамотодарителю. Поздравляем. Спасибо. Салют. Сажусь на место. И снова: награждается Наташа Мальцева за бла-бла-бла… И так по кругу. Пять раз. Никто, однако, не смеялся. Хотя, на мой взгляд, больше всего во время этого процесса я походил на клоуна…

Глава 27

— Наташа! — крик Сашки из толпы. Я ставлю свой чемоданчик на асфальт и оглядываюсь по сторонам. Где она?

— Наташа, я тут! — Ага, вижу. Проталкивается ко мне сквозь толпу возбуждённых детей.

— Привет, Наташка! — Сашка вешается мне на шею и дважды целует в щёки.

— Привет, — целую её я. — Ты как тут? Загорела, я смотрю.

— Ага. Знаешь, тут так здорово! Мне нравится. По тебе только соскучилась. Жалко, что ты всего на одну смену.

— Саш, ну ты же знаешь — на мне близнецы. Я не могу дольше.

— Да я помню. Но всё равно жалко. Как там они, кстати?

— Нормально всё. В садик ходят. Воспитательница хвалит их. Ещё трёх лет нет, а оба уже сами кушать могут, кормить их не нужно. Дома буквы учим с ними по вечерам.

— А я плавать научилась.

— Да ты что? А не врёшь?

— Ну… почти научилась. Но ведь ещё две смены у меня, научусь. А ты умеешь?

— Умею.

— Честно? Где ж ты научилась?

— Не важно. О, смотри, нас зовут.

— Пошли, сейчас по отрядам будут распределять. Я тебе уже в нашей спальне место заняла, рядом с собой.

— Спасибо, Саш. А когда тут обед? Я кушать хочу…

Как несложно догадаться, это я в пионерский лагерь приехал отдыхать. Впервые в жизни. В смысле, впервые в этой жизни, раньше-то был, конечно. Сашка тоже в этом году впервые в пионерлагерь приехала, зато сразу на всё лето, на все три смены. А я на три смены не могу, только на одну, вторую. Папа взял отпуск и может посидеть с близнецами, я же на месяц свободен и могу съездить в пионерский лагерь. Тем более что путёвка для меня, как для сироты, бесплатная — всё оплачивает профсоюз. А вот Сашкины родители 20 процентов стоимости оплачивают. Не бог весть какие деньги, конечно, но всё равно — за три смены почти шестьдесят рублей они отдали.

Хороший лагерь, мне сразу понравился. Деревянные одноэтажные корпуса, сосновый лес вокруг. В паре сотен метров от забора протекает Ока. Ближайший город — Пущино, до него километров пять.

Распределили меня в восьмой отряд, к Сашке. Хотя и тут не обошлось без приключений. Сначала меня в девятый отряд сунуть хотели, к младшим. Сашке-то десять лет ещё в мае исполнилось, а мне только через полгода будет, в декабре. Пришлось к старшей пионервожатой обращаться. Так, мол, и так, мы подруги, в одном классе учимся, за одной партой сидим. Нельзя нас в разные отряды. Ничего, разрулили всё, переиграли и перевели меня в восьмой отряд, к Сашке.

Кроме нас с Сашкой, в палате жили ещё шесть девчонок. Сашкина кровать стояла сразу около окна, а моя, соответственно, рядом. Помимо восьми кроватей в палате ещё четыре небольшие тумбочки и восемь табуреток. А больше ничего. Обычная казарма, разве что кровати не двухъярусные. И удобства во дворе. Причём горячая вода есть только в душе, в умывальниках лишь холодная. Ну и что? Лето же, и так жарко. Всё равно лагерь мне понравился. Я, конечно, люблю своих братьев, но всё-таки отдохнуть от них иногда тоже хочется. Пусть теперь папаня четыре недели встаёт по ночам к близнецам, стирает бельё и выгуливает Хрюшу. А я от них всех отдохну. Бедный папик…

…Первые пару дней я осваивался на новом месте и привыкал к распорядку. Сашка здорово помогала. Она за прошлый месяц весь лагерь уже облазила и теперь мне всё показывала и разъясняла. Было здорово! Делать вовсе ничего не нужно — ни посуду мыть, ни стирать, ни убираться, ни готовить. Целый день только и делай, что ничего не делай.

Тут, правда, разные кружки были, но я решил никуда не лезть. На фиг. Устал я, хочу просто побездельничать. После завтрака и перед ужином ходил с Сашкой гулять по лагерю. Часть окружавшего наш лагерь соснового леса была огорожена и оказалась на территории лагеря. Этот кусочек леса облагородили, проложили там дорожки, поставили скамейки, и получилось подобие парка, где можно прогуливаться. Чем мы с Сашкой и занимались.

А после ужина нам кино показывали в летнем кинотеатре, каждый вечер — новое. По закону подлости уже на второй день моего тут пребывания привезли фильм про жёлтый чемоданчик. Зараза! Зря я надеялся, что его или вовсе не покажут, или хоть сделают это ближе к концу смены. Ни фига! Привезли. Разумеется, девчонки из нашей палаты меня мгновенно узнали. Да и другие ребята нашего отряда быстро вспомнили, где эту физиономию видели. Мы ведь трижды в день ели в одной столовой, за одним длинным столом.

После фильма пришлось мне лезть на сцену, уйти было совершенно невозможно. А поскольку следующий киносеанс тут должен был состояться лишь вечером следующего дня, то на сцене я проторчал, отвечая на разные вопросы и рассказывая истории о съёмках, часа полтора. И это ведь я всего в одном фильме снялся. Как же, интересно, профессиональные актёры из положения выходят? Не все же могут позволить себе личный автомобиль с охраной. Ведь им, наверное, приходится гримироваться каждый раз, когда нужно сходить в булочную за хлебом…

— Наташка, не дури! Надевай!

— Зачем?

— Надевай!

— Санечка, ну сама подумай, зачем он мне? Посмотри на меня, я ведь плоская, как доска.

— Надевай! Там мальчишки будут.

— Ну и что?

— Они станут на тебя смотреть.

— Пусть смотрят, мне наплевать. Что мне скрывать-то?

— Надевай.

— Не буду.

— Валентина сказала, что девочки идут на пляж только в купальниках с верхом. Обязательно.

— Выше пояса я выгляжу как мальчишка. Мне хватит и плавок.

— Нет. Наташ, надевай по-хорошему. Всё равно Валентина тебя прогонит с пляжа переодеваться. В первую смену так уже было: нашлись две умницы, что без верха притащились. Она их обеих прогнала, купаться не пустила.

— Так сурово?

— Угу. Надевай.

— Саш, да я не умею. Никогда не надевала такую штуку.

— Это не беда. Давай я покажу тебе, как правильно.

Моя идея притащиться на пляж топлес провалилась. Сашка не пустила, заставила надеть лифчик. Впрочем, судя по её словам, вожатая всё равно прогнала бы меня в таком виде с пляжа. А мне ведь действительно лифчик пока что и не нужен — нечего мне в него класть. Никаких намёков на растущую грудь у меня нет. В отличие от той же Сашки. У неё, кстати, грудь уже вполне заметна. Разумеется, на девушку она пока ещё не тянет, видно, что это всего лишь девочка, но и с мальчиком, как меня, её уже не перепутаешь.

В нашей палате только Лиза Самохина такая же плоская, как я. И мне кажется, несчастная девочка сильно переживает по этому поводу. Стесняется и даже бросает на меня сочувствующие взгляды. А мне как-то всё равно. Я же знаю, что грудь точно вырастет, никуда от этого не деться. К сожалению. Года через два я начну превращаться в девушку. Интересно, как это будет происходить в моём случае? Сейчас-то я ещё ребёнок, мальчики меня не интересуют, а вот года через три, наверное, начнут интересовать. Или не начнут?..

Глава 28

Бездельничать в лагере я смог дней десять. Потом мне это банально надоело. Подъём, зарядка, линейка, завтрак, пляж (или прогулка по нашему парку с Сашкой, если прохладно), обед, сон, полдник, прогулка, ужин, кино, сон. Всё однообразно. Как Сашка тут три месяца терпеть собирается? Я и двух недель не выдержал, захандрил. Правда, Сашка в первую смену в кружок кройки и шитья записывалась. Говорит, ей нравилось. Это она во вторую смену не стала туда ходить из-за меня. Мне-то шитьё совсем неинтересно.