Высокий блондин без ботинок - Татьяна Луганцева

— Можешь остаться, если не упадешь в обморок, — ответил ему Эмилио, набирая в шприц обезболивающий раствор.

— Марк, не уходите! Можно я подержу вас за руку?! — взмолилась Камилла и, как только он приблизился, вцепилась ему в руку.

Операция прошла успешно под шуточки Эмилио.

— Надеюсь, больше к вам никакие бандиты не ворвутся? Надо повесить табличку, что в данный момент спасительница занята залатыванием своих ран.

— Вообще, я, конечно, такого не ожидал. Живем вроде в солидном, охраняемом отеле, и такое происшествие! Начальник охраны уже сказал, что все, кто дежурил сегодня в отеле, будут уволены, а черная лестница теперь тоже будет охраняться.

— Я всегда тебе говорил, что ты легкомысленно относишься к своей жизни, имея такие деньги.

— Я занимаюсь легальным бизнесом.

— Но очень большим, — посмотрел на него Эмилио.

— В одном ты прав, — сказал Марко, — подвергать жизнь моей матери и других людей, которые рядом со мной в данный момент находятся, я не имею права, — он бросил взгляд на Камиллу.

Она держалась мужественно и не проронила ни звука во время всей операции. Хирург закрепил свою ювелирную работу специальным медицинским клеем и попросил Милу два дня не умываться, чтобы не намочить шов, который он наложил на щеке, около уха.

Потом он поцеловал ей руку, поблагодарил ее за мужество и за спасение друга и пригласил к себе в гости в Италию. Затем он распрощался с Марко и покинул их.

Тут же в комнату сына вошла Антония и поцеловала Милу.

— Дорогая ты моя! Пока здесь Марко, чтобы он меня потом не съел, я прошу прощения у тебя за то, что выгнала на лестницу.

— Это оказалось к лучшему, — улыбнулась Мила.

— Точно! Ты знаешь, зачем я это сделала, и надеюсь, что простишь. Мы с Марко и его будущей женой Викторией приглашаем тебя к нам в Италию. Наш дом располагается в чудном месте, где ты можешь полностью поправить свое здоровье.

— Да я и не пострадала, — попыталась возразить Мила.

— Не спорь! Худая, бледная, неизвестно еще, в каких условиях живешь и работаешь. Проведи у нас отпуск! Ну же, Марко! — подтолкнула она своего сына локтем.

— Мы будем очень рады… — подтвердил он.

— Я думаю, что тебе следует пригласить Милу на свадьбу, потом она останется пожить у нас в Италии, когда ты с Викой уедешь в свадебное путешествие, — продолжала трещать Антония, не узнавая своего сына, который стоял и молчал. — Ты же не против, Марко?! — чуть ли не с угрозой в голосе спросила Антония.

— Против присутствия Милы на моей свадьбе? — уточнил Марко. — Совсем нет… Я могу ее представить себе даже в качестве своей невесты… Шутка.

Мила поперхнулась, а у Антонии вытянулось лицо.

— Нельзя, сын, шутить такими вещами.

— А кто шутит? Чем Мила хуже Виктории? — вступил в перепалку Марко, явно желая повеселиться.

Мила крутила головой от Антонии к Марко.

— Так я и знала, что ты относишься ко всему несерьезно, все превращаешь в цирк!

— А кто говорит о сильной любви?!

— По крайней мере, ты уже остановил свой выбор на одной, и нечего шутить на эту тему!

— А я не шучу! Камилла, ты бы вышла за меня замуж? — обратился к ней Марко.

— Я? — Она отрицательно покачала головой. — Нет, конечно!

— Почему?! — в один голос спросили Антония и Марко, вмиг перестав спорить.

— Как почему?! Вы что? Я полностью согласна с Антонией, в этом вопросе нельзя устраивать цирк.

— Вот, золотые слова! — кивнула мать Марко.

— Это не цирк, — упорствовал Марко.

— Я никогда не выйду замуж, если не буду уверена, что мужчина меня любит и я отвечаю на его чувство, — ответила Мила, понимая, что ей надо уносить ноги из этой странной семейки, — уж извините, такая я старомодная.

— Я смогу обеспечить любой твой каприз! — завелся Марко.

— Это очень хорошо, но это не главное, — уклончиво ответила Мила и стала протискиваться бочком мимо них, чтобы покинуть это гостеприимное семейство.

— Куда ты?

— Домой.

— Я отвезу, — вызвался Марк, который первый раз в жизни получил отказ от женщины, пусть даже и на его шутливое предложение, и теперь переваривал новые ощущения.

— Нет, спасибо! Уже открыли метро, я на нем, — попыталась вырваться Камилла.

Марк ее, конечно, не отпустил. Они вдвоем спустились вниз в гараж, сели в другой автомобиль, не в тот, в котором приехали, и выехали со стоянки.

— Ехать придется на окраину Москвы, — предупредила Мила.

— Ничего страшного, хоть на край света, ты только говори, куда ехать, я не знаю Москву хорошо, — ответил Марко.

Мила посмотрела на его красивый мужественный профиль, и у нее от тоски защемило сердце.

— Что-то не так? — повернул к ней голову Марко.

— Просто нереально… словно не со мной.

— Ты смелая женщина, самая смелая, — сказал Марко, — я счастлив, что знаком с тобой.

— Давно мы на «ты»? — поинтересовалась Камилла.

— Извини, итальянцы фактически не общаются на «вы», и мне так проще… разрешишь?

— Валяй! — махнула рукой Мила, и Марко довольно улыбнулся.

Он всю дорогу говорил ей о чем-то, но Мила слушала рассеянно, она сильно жалела о своем отказе на его предложение выйти замуж, пусть и сделанное в шутливой форме.

— Я хочу дать вам совет, Марко, — сказала Мила, — если вы настолько неуверены и неспокойны перед свадьбой, то откажитесь от нее…

— Мама хочет внуков.

— Я понимаю. Но вы не робот, нельзя так насиловать себя.

— Виктория красива, умна…

— Я понимаю, но я не верю в брак без любви. Вы не боитесь, что она потом отберет у вас часть денег?

— Этого я боюсь меньше всего, денег у меня хватит.

— А будет шантажировать вас детьми, когда поймет, что все ради них?

Марко помрачнел, видимо, такое не приходило ему в голову.

— Ладно, я молчу! Не хочу быть сплетницей и говорить гадости про человека, которого не знаю, просто Виктория не показалась мне альтруисткой.

Они подъехали к дому Милы. Марко вышел из машины и помог выбраться Миле.

— Отнести на руках?

— Я сама в состоянии идти, — отшатнулась от него Камилла, словно от прокаженного.

— Здесь ты живешь? — спросил Марко, рассматривая дом.

— Вдвоем с мамой, — уточнила Мила, — которая уже наверняка извелась от тревоги, если только Надежда ее не предупредила, что я задержусь, поэтому тебя не приглашаю.

— Мы так и расстанемся? — растерялся Марко.

— А что? — Камилла напустила на себя безразличный вид. — Ты прости, но при всем уважении к тебе на свадьбу я не приду и в гости к вам не поеду… На каком основании?

— Ты спасла нам жизнь!

— Брось! Это нормально, и я не жду от этого дивидендов. Ты тоже спас меня от бесчестия, мы квиты, расстанемся друзьями, — легко и непринужденно сказала Мила, не могла же она признаться, что по уши в него влюблена, что просто физически не вынесет вида «молодых».

— Мне в первый раз женщина спасла жизнь, — честно признался Марко.

— Поверь мне: ты не должен из-за этого на мне жениться, — заверила его Мила и поцеловала в щеку, потом быстро развернулась и побежала в подъезд. Почему-то она была уверена, что никогда больше не увидит Марко, потому что точно знала, что завтра, вернее, уже сегодня она ни в какой офис к Марко за вознаграждением не поедет.

Глава 9

Спала Мила, как ни странно, очень крепко. Скорее всего, повлияла таблетка, данная ей Эмилио для успокоения нервов. Когда Мила открыла глаза, она почувствовала себя как после глубокого наркоза. Во рту ощущался привкус лекарства. Какая-то назойливая муха билась в стекло окна рядом с открытой форточкой. Мила села в кровати и вздохнула, в голове у нее раздавались стоны и плач. Мила обратила внимание, что она легла, не переодеваясь в свою пижаму.

«Тяжелый выдался денек… — Она вспомнила все события и прощальный взгляд Марко. — Господи, да кто же это так заунывно воет?» — раздраженно подумала она и, сунув ноги в стоптанные матерчатые в клеточку тапки, пошла на кухню. Там, сидя на табуретке и подперев голову руками, сидела ее мать Алевтина Юрьевна Краснова и горько рыдала. Так как плакала она нечасто, то выглядело это зрелище очень дико. Худые плечи содрогались под тонкой хлопчатобумажной материей веселой расцветочки, лицо было опухшим от слез. Алевтина даже не обращала внимания на вовсю кипевший чайник на плите. Мила выключила газ и обняла мать за плечи.

— Что случилось? Мама, ты слышишь меня? Что произошло? Не пугай меня! Это из-за меня?

Алевтина подняла на нее покрасневшие глаза.

— И ты имеешь еще наглость спрашивать меня, из-за тебя я плачу или нет?

— Мама, ну что такое? — Мила села на табуретку напротив матери и потрогала аккуратный шов Эмилио. — Со мной все хорошо, я все объясню. Прости, если поздно пришла домой, ты же знаешь, что я не нарочно это сделала, я не хочу тебя расстраивать.