Чужестранка - Линн Харрис

Когда он взглянул на нее и заговорил, его слова потрясли ее до глубины души.

— Тим Рассел погубил мою семью.

Глава 10

Почувствовав слабость в ногах, Пейдж снова опустилась на скамейку. Выражение лица Алексея было резким, его переполняли эмоции. Она не ожидала услышать подобный ответ, ее сердце сочувственно сжалось.

— Я сожалею. — Она не знала, как еще отреагировать.

Он отвернулся и встал к ней в профиль, по-прежнему глядя куда-то вдаль.

— Моя тетя была балериной Большого театра. Она познакомилась с Тимом Расселом, когда находилась на гастролях с труппой театра в США. Спустя какое-то время они поженились.

Пейдж застыла на месте. Тетя Алексея замужем за отцом Чада?

— Но это значит…

— Что Чад — мой двоюродный брат.

— Я встречалась с его матерью, — тихо промолвила она, — но понятия не имела, что она русская.

И Чад никогда не упоминал о своем родстве с Алексеем Вороновым, которого считал заклятым врагом.

Но ведь Пейдж всего лишь наемный работник. Зачем ей вникать в подробности личной жизни своего босса? Поэтому она и не вмешивалась. Хотя, узнав о тайном романе своей сестры с Чадом, почему-то почувствовала, что ее предали.

— Разве ты никогда не задавалась вопросом, где он научился говорить по-русски? — спросил Алексей.

— Я думала, он изучал русский язык в университете. — Она уставилась на сложенные на коленях руки и покраснела.

— Он научился говорить по-русски от своей матери. Благодаря ей он научился ненавидеть мою семью.

— Но почему? — спросила Пейдж, не понимая, что за причины побудили Елену Рассел так себя вести.

Она считала мать Чада немного высокомерной, но никогда не думала, что эта женщина способна на грубость и ненависть. Она появлялась в компании сына несколько раз и была приветлива, но сдержанна.

Выражение лица Алексея стало каменным.

— Члены семьи моего отца считали, что моя мать имеет слишком низкое происхождение, чтобы стать княгиней. С этого начались все проблемы. Когда мой отец умер, моя бабушка изгнала нас из семьи. Сама она этого не делала, но ей были известны люди в определенных кругах, благодаря которым моя мать стала изгоем.

У Пейдж болезненно сжалось сердце. Она не понимала, как бабушка Алексея смогла выбросить на улицу собственных внуков. Чудовищный и непостижимый поступок.

— Какое отношение к этому имеет отец Чада? — спросила она.

— Когда он стал расширять свой бизнес, Елена предложила ему отправиться к моей матери и попытаться выкупить у нее кусок земли, который она получила после смерти моего отца. К тому времени, после смерти моей бабушки, почти вся семейная собственность отошла государству. В семейном владении осталась только земля моей матери. Пейдж покачала головой:

— Я не уверена, что понимаю.

— У нас ничего не было, Пейдж. — Алексей запустил пальцы в волосы. — Ничего, кроме куска земли. Рассел засыпал мою мать обещаниями в обмен на него. Как и следовало ожидать, он не сдержал ни одно из своих обещаний, — подытожил Алексей и так стиснул зубы, что Пейдж показалось, что он их раскрошит.

— Но он заплатил вам, верно? Разве деньги не принесли вам пользу?

Алексей с отвращением фыркнул:

— Он заплатил гораздо меньше, чем следовало. А когда он нашел на этой земле месторождения нефти, то отказался делиться прибылью, как обещал. Моя мать оказалась слишком доверчивой, и в итоге мы не получили ничего.

Итак, отец Чада купил землю у Вороновых и пообещал отдавать им часть прибыли, но затем отказался от всех своих обещаний. Пейдж понимала, почему Алексей не любит Расселов. Но теперь, став настолько успешным, должен ли он продолжать мстить семье Чада?

Тим Рассел мертв, а Алексей сказочно богат. Пейдж было жаль Алексея, но было жаль и Чада. Они оба стали жертвами алчности одного человека, и судьба обошлась несправедливо с ними обоими. В конце концов, у них так много общего.

— Думаю, я понимаю, почему ты захотел приобрести компанию «Рассел текнолоджис», — сказала Пейдж. — Но ведь отец Чада давным-давно умер. Неужели вы с Чадом не можете забыть прошлое? Ведь вы родственники.

— Нет, — отрезал Алексей. — Чад и его мать никакие мне не родственники.

Он скрежетал зубам от разочарования. Пейдж никогда не сможет его понять, а ему очень хотелось добиться от нее понимания. Он жаждал рассказать ей обо всем до конца — о Катерине. И тогда Пейдж сочувственно кивнет, встанет и обнимет его, желая утешить…

Нет. Он ни о чем не станет ей больше рассказывать. Если она прикоснется к нему, он не выдержит.

— Все не так просто, — выпалил он.

— Но что плохого сделал тебе Чад? — спросила она, глядя на него с надеждой.

Казалось, она хочет, чтобы он осознал собственные ошибки. Ей словно хотелось исполнить роль посредника и помочь семье воссоединиться.

— Чад унаследовал от родителей нелюбовь ко мне и компанию «Рассел текнолоджис». Уверяю тебя, если бы он сам отказался от сделки с Валишниковым, ситуация была бы совсем иной.

— Я не сомневаюсь, но то, что происходит сейчас, неправильно. Один из вас должен что-то изменить. Тебе следует пойти и поговорить с ним…

— Прекрати! — приказал он суровым и полным ненависти голосом. — Не все в этой жизни можно исправить, Пейдж. Кое-что вообще не следует исправлять.

Ему не нравился взгляд ее прекрасных карих глаз, который был одновременно полон грусти, разочарования и настороженности. В очередной раз Пейдж заставила его почувствовать себя неуклюжим и жестоким человеком, который не остановится ни перед чем. Алексей разозлился.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — продолжал он. — Ты считаешь, что все проблемы могут быть решены в ходе разговора. Думаешь, мне нужно всех простить и обо всем забыть, ибо это каким-то образом необходимо Чаду и Елене, которые приходятся мне кровными родственниками.

— Такого я не говорила, — возразила она. — Просто не понимаю, почему ты отказываешься попробовать. Кто-то должен сделать первый шаг.

— Я его не сделаю, — сказал он. — Примирение не нужно ни мне, ни кому бы то ни было.

В ее взгляде он видел страдание.

— Тебе, конечно, оно не нужно. Проще оставить все как есть, не правда ли? Если ты будешь мягче относиться к людям, то станешь уязвимее.

Алексей оказался так ошеломлен ее словами, что лишился дара речи. Встречаясь с многими женщинами, он никогда не говорил с ними о своей личной жизни.

— Я должен идти, — сухо произнес он. — У меня много работы, связанной с исследованием земель Валишникова. Вернусь, как только смогу.

— Почему мне нельзя поехать с тобой? Я здесь никого не знаю и не хочу оставаться одна.