Преступления против избирательных прав и права на участие в референдуме - Наталья Турищева

Совершенно справедливым представляется мнение ряда авторов, утверждающих, что воспрепятствование осуществлению избирательных прав, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения, имеет дополнительный объект, в качестве которого при применении насилия выступает здоровье, телесная неприкосновенность или свобода самого избирателя и его близких, при угрозе применения насилия – личная безопасность[227].

Аналогичным дополнительным объектом характеризуется и состав подделки подписей избирателей, участников референдума или заверения заведомо подделанных подписей, совершенных с применением насилия или угрозой его применения, что вытекает из конструкции ч. 2 ст. 142 УК РФ.

Другая точка зрения, отраженная в юридической литературе, заключается в том, что при применении насилия или угрозы его применения к самому избирателю или его близким здоровье, неприкосновенность и безопасность гражданина относятся к факультативному объекту[228].

Представляется обоснованным мнение ряда авторов о том, что при совершении общеуголовных преступлений, характеризующихся таким признаком, как использование служебного положения, в качестве дополнительного объекта преступления выступают интересы службы в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, в Вооруженных силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ, в коммерческих организациях независимо от форм собственности, а также в некоммерческих организациях[229]. Указанный дополнительный объект является обязательным в составах воспрепятствования осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий, совершенного лицом с использованием своего служебного положения (п. «б» ч. 2 ст. 141 УК), а также вмешательства с использованием должностного или служебного положения в осуществление комиссией ее полномочий (ч. 3 ст. 141 УК).

На наш взгляд, в составе фальсификации избирательных документов и ряда составов фальсификации итогов голосования, связанных с составлением заведомо ложных протоколов избирательных комиссий, помимо основного непосредственного объекта, следует выделить дополнительный непосредственный объект данного преступления. В таком качестве выступает установленный государством порядок обращения официальных документов.

По мнению А. В. Кладкова, факультативный объект возможен в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 141 УК. Им может быть, например, собственность, когда путем посягательства на нее лицу воспрепятствуется осуществить избирательное право[230].

Предусмотренные ст. 1411 УК РФ деяния посягают не только на избирательные права граждан, но и на нормы избирательного процесса. Нарушение порядка финансирования избирательной кампании посягает на установленные законом процедуры расходования средств избирательных фондов, на принцип равенства кандидатов, избирательных объединений при осуществлении технологии финансирования избирательной кампании. Таким образом, дополнительным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 1411 УК РФ, являются общественные отношения, складывающиеся в процессе реализации установленного порядка финансирования избирательной кампании, кампании референдума.

Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 142 УК РФ, являются общественные отношения, складывающиеся в процессе изготовления избирательных документов. Определение непосредственного объекта данного преступления позволяет отграничить его от фальсификации итогов голосования. Соотношение непосредственного объекта ст. 142 и ст. 1421 УК РФ является одним из примеров конкуренции, о которых говорил В. Н. Кудрявцев: «… нередко объект одного из конкурирующих преступлений – это лишь часть другого, равно как и объективная сторона составляет лишь фрагмент объективной стороны другого преступления»[231]. В правоприменительной практике возникают вопросы при квалификации деяния, состоящего в фальсификации протокола комиссии об итогах голосования. В этом случае возникает конкуренция ст. 1421 УК как общей нормы (фальсификация итогов голосования) и ч. 1 ст. 142 как специальной нормы (фальсификация избирательного документа, если это деяние совершено членом избирательной комиссии). Как отмечает Л. В. Иногамова-Хегай, при отношении, когда общая норма представляет собой понятие, имеющее большую степень обобщения, включающее в себя множество случаев, явлений, а специальная является одним из таких случаев, всегда применяется специальная норма, которая уже по объему, т. е. представляет собой индивидуальный случай из множества[232]. Таким образом, в указанном нами случае должна быть применена норма, предусмотренная ч. 1 ст. 142 УК РФ.

Непосредственный объект преступления, предусмотренного ст. 1421 УК РФ, в действительности шире, чем это заявлено в наименовании самой статьи: «Фальсификация итогов голосования». Из описания объективной стороны преступления совершенно очевидно, что данное преступление посягает не только на общественные отношения, гарантирующие нормальный порядок установления итогов голосования, но также и на общественные отношения, обеспечивающие установленный законом порядок определения результатов выборов, референдума.

Подведение итогов голосования представляет собой начальный этап подсчета голосов избирателей, осуществляется участковыми комиссиями (а также иными комиссиями в зависимости от уровня выборов) и предшествует определению результатов выборов. Определение результатов выборов завершает избирательный процесс, осуществляется избирательной комиссией, организующей выборы.

Только после определения результатов выборов по избирательному округу в целом можно сказать, состоялись ли выборы, являются ли они действительными, какой кандидат признан избранным. В определенных случаях фальсификация итогов голосования на отдельном избирательном участке (территории) может и не отразиться на конечном результате выборов. Указанная ситуация может иметь место в тех случаях, когда число голосов избирателей на данных участке, территории является незначительным по сравнению с общим числом избирателей, принявших участие в голосовании в целом по избирательному округу. Таким образом, фальсификация результатов выборов представляется более общественно опасной по сравнению с фальсификацией итогов голосования. Все сказанное в равной степени относится и к определению результатов референдума. В связи с этим более корректным представляется следующее название статьи 1421: «Фальсификация итогов голосования, результатов выборов, референдума».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Организованная преступность-4 / Под ред. А. И. Долговой. М.: Криминологическая ассоциация, 1998; Преступность в России начала XXI века и реагирование на нее / Под ред. А. И. Долговой. М.: Криминологическая ассоциация, 2004. С. 94; Преступность, криминология, криминологическая защита / Под ред. А. И. Долговой. М.: Криминологическая ассоциация, 2007. С. 339; Новая криминальная ситуация: оценка и реагирование / Под ред. А. И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2009. С. 335–336.

2

См., например: Беляев И. Д. Судьбы земщины и выборного начала на Руси. СПб., 2004. С. 30–35; Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 357–360; Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953. С. 369–370 и сл.

3

Минникес И. В. Выборы князя в русском государстве (X–XIV вв.) // История государства и права. 2003. № 6. С. 41.

4

Сергеевич В. И. Древности русского права. Т. 2: Вече и князь. СПб., 1908. С. 52.

5

История культуры древней Руси: домонгольский период: В 2 т. Т. II: Общественный строй и духовная культура / Под общ. ред. Б. Д. Грекова и М. И. Артамонова. М., 1951. С. 25.

6

Очерки по истории выборов и избирательного права: Учебное пособие / Под ред. Ю. А. Веденеева и Н. А. Богодаровой. Калуга; М., 2002. С. 393 (автор очерка «Выборы в средневековом Новгороде» – В. В. Луговой).

7

Юшков С. В. Указ. соч. С. 360.

8

История государства и права России / Под ред. С. А. Чибиряева. М., 1998. С. 37.