Война за Миссисипи. Крестоносцы 5 (СИ) - Шабловский Олег Владимирович

В первых числах мая корабли эскадры бросили якорь под прицелом пушек двух земляных фортов выстроенных по обоим берегам у входа в большой залив. Не прошло и получаса, как от одного из них отвалил баркас, доставивший на борт пятерых таможенников в черных мундирах и странного вида, широкополых головных уборах. Опрос капитанов и досмотр грузов в трюмах занял еще около полутора часов, по истечении которых, прибывший чиновник заявил, что должен ознакомить путешественников с некоторыми правилами, установленными в здешних краях.

- Вынужден предупредить вас господа - латынь таможенника была далеко не безупречна, но, тем не менее, вполне понятна - в течение двух недель вы будете проживать в карантинном остроге, выход из которого строго запрещен. У вас будет возможность приобрести продовольствие, и бесплатно обеспечат свежей водой. Команды смогут проживать в специально отведенной для них казарме, для благородных господ предоставят соответствующие их положению апартаменты. Все нуждающиеся получат помощь от наших медиков.

- То есть нам угрожает заточение? - под глухой ропот своей свиты возмущенно вздернул подбородок де Бониве - хочу напомнить, что мы здесь по воле его величества Франциска 1, и моему сюзерену очень не понравиться подобное обращение с его подданными. Я бы не позавидовал тому, кто осмелиться вызвать гнев короля Франции.

- Уверяю, вас сударь, что озвученные мною правила ни в коей мере не ставят перед собой цели унизить каким либо образом ваши честь и достоинство, либо умалить величие французской короны. Они направлены лишь на то, чтобы оградить вас и ваших людей от различных местных болезней, к которым вы не привычны. Впрочем - голос чиновника явно похолодел - гости княжества вправе отказаться от выполнения наших правил и соблюдения наших законов, но в таком случае их суда будут не допущены в порт. И предупреждаю, что любая попытка высадиться на нашем побережье самовольно будет почитаться актом агрессии со всеми вытекающими последствиями. Итак, я жду вашего ответа, господа.

Гуфье задумался. Достаточно было одного внимательного взгляда опытного в военном деле человека, чтобы понять, пройти без серьезных потерь, мимо ощетинившихся пушками береговых укреплений невозможно. Тем более, что, по словам многоопытного штурмана в глубине залива имелись еще как минимум два форта. О том, чтобы прорываться с боем в порт или высадиться на берег, вступив в открытый конфликт с местными, нечего было даже и думать. Попытка вернуться назад в Европу на судах проделавших почти двухмесячный путь через океан, без запасов воды и продовольствия выглядела еще более изощренным способом самоубийства. Похоже, другого выхода не оставалось.

- Что же месье - глава французской экспедиции горделиво задрал подбородок, вперив высокомерный взгляд в лицо наглеца - таможенника - похоже, у нас не остается иного выбора, как принять ваши условия.

Новоросс невозмутимо выдержал гневный взгляд де Бониве и обернувшись к своим людям отдал какую-то команду на незнакомом языке. Один из его подчиненных вытащив из-за пояса пару ярких разноцветных флажков, встал лицом к берегу и принялся энергично размахивать ими, явно соблюдая определенную последовательность.

- Месье! - Гуфье, как и его люди, был весьма заинтригован и обеспокоен разворачивающимся действом и поспешил прояснить ситуацию - я хотел бы знать, что делает ваш человек?

- О, не стоит беспокоиться господа - он лишь докладывает о вашем прибытии. Через несколько минут доклад попадет к начальнику порта, и он распорядится выслать буксировочные суда.

- Через несколько минут? Вы шутите? Кроме береговых укреплений я не вижу на здешних диких берегах, каких либо признаков портовых или городских строений.

- И, тем не менее, господа. Примерно через полчаса будут высланы буксиры и вас доставят к месту стоянки. Поскольку вы прибыли с дипломатической, а не торговой миссией и в знак благоволения нашего государя, проводка будет осуществляться за счет казны - улыбнулся чиновник - добро пожаловать во владения его величества Георга 1. Честь имею!

Баркас с таможенниками убыл восвояси, оставив французов дожидаться обещанных буксиров. Впрочем, ожидание долго не продлилось. Вскоре из глубины залива подошли два гребных судна, с которых на флагманскую каракку были поданы буксировочные концы.

Поросшие лесом берега плавно разошлись в стороны, открыв взору путешественников просторный залив, вход в который действительно защищался двумя, на сей раз каменными фортами, расположенными на двух небольших островах. На одном из них, в нашей реальности называемом Губернаторским французы прожили две недели. Конечно, предоставленные Гуфье и его свите апартаменты были далеки от тех, к которым они привыкли у себя на родине, но они намного превосходили те спартанские условия корабельных кают и трюмов, в которых путешественникам пришлось пребывать долгие месяцы плавания. Две недели вынужденного безделья тянулись невыносимо долго, единственное, что их хоть как-то могло скрасить это свежие продукты и вино, в которых на карантинном острове не было недостатка, да нечастое общение с местным эскулапом, который периодически навещал своих подопечных. Однако, высоконаучные беседы с ним были интересным большей частью только для профессора Фабера и сопровождавшего его ученика, студента Сорбонского колледжа Доминго де Сото. О жизни княжества, его правителе и обычаях населявших эту землю людей здешний ученый муж по какой-то причине распространялся весьма неохотно, что впрочем, не мешало ему серьезно относиться к своим обязанностям. Двое матросов имевших признаки болезни по его безаппеляционному требованию были незамедлительно изолированы от остального экипажа. К счастью заболевание их оказалась обычной простудой и после излечения, по окончании карантинного срока, бедолаги могли вместе со своими товарищами посещать увеселительные заведения в порту, когда через 14 дней, наконец, закончилось это странное и непонятное для путешественников заточение.

Для своего проживания в Новоросской столице французы сняли особняк на одной из припортовых улиц. Двухэтажный дом из дикого камня и обожженного кирпича, крытый красной, черепичной крышей, несмотря на то, что "влетел" де Бониве в изрядную "копеечку", своими размерами, мягко говоря, не поражал. Достаточно сказать, что трое сопровождавших адмирала дворян свиты, двое ученых и десяток слуг разместились здесь с огромным трудом. Впрочем, этот вариант оказался единственным приемлемым, действительно не арендовать же представителю короля Франции и его людям комнаты в местной гостинице или жилищах здешних обывателей. Пусть стены отделаны простыми деревянными панелями, а мебель груба и неказиста, зато есть полная уверенность в том, что можно спокойно поговорить о серьезных вещах не опасаясь лишних ушей. А для посторонних, происходивший в столовой, где глава французской экспедиции в одиночестве заканчивал свой поздний завтрак, разговор, как раз и не предназначался.

- Итак, Жак - Гуфье небрежно бросил на тарелку обглоданную кость, сделал глоток из высокого, серебряного стакана, требовательно поднял руку - что тебе удалось узнать о наших гостеприимных хозяевах?

- Не так много как хотелось бы монсеньор - из-за его спины тут же подскочил довольно шустрый малый, проворно наполнил опустевшую посудину.

- Однако, мошенник это не помешало тебе вчера вечером напиться в трактире до совершенно свинского состояния - отхлебнув терпкого, красного вина, недовольно поморщился адмирал,

- Это означает лишь то, монсеньор - пожал плечами пройдоха - что на службе у вас я не щажу ни сил, ни здоровья, ни денег. Господь свидетель нет моей вины в том, что этот проклятый колбасник - гончар оказался таким крепким на выпивку. Увы, он оказался единственным, чье гамбургское шпреханье было мне хоть немного понятным. В этом проклятом городе нет ни одного достойного человека, с которым можно было бы перекинуться парой слов на старом, добром галльском наречии.

- Избавь меня от этих подробностей. Говори о деле.