Хроники американского убийцы. Доминик (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

Света в камере постепенно становилось меньше, снаружи темнело. Дерек вновь всхлипнул и, опять обняв колени, снова уткнулся в них лицом. Похоже было, что ночь ему придется провести тут…

…Увы, он не ошибся. Снаружи все больше смеркалось, тьма в карцере становилась все гуще и гуще, и Дерек, как-то прежде не боявшийся мрака, поймал себя на том, что прижимается спиной к стене, стараясь спрятаться возле нее.

Захотелось есть и пить. Он не знал, сколько времени провел здесь, но уже готов был сойти с ума от совершенного бездействия и непрестанных мыслей о том, что же его ждет.

Он поднял голову и начал смотреть сквозь проем в потолке на небо. Оно становилось все темнее, постепенно зажигались звезды, взошла луна…

Парень закрыл глаза, ощущая себя безмерно несчастным. Его бросили сюда, забыли о нем, оставили умирать от голода и жажды, запугали чертовыми крысами, и все почему?? Да просто потому, что он спросил одного или двух человек, не знают ли они, кто такой этот Карл Еж!

Он вскочил на ноги и, не в силах сдерживаться, бросился к двери, принимаясь колотить по ней.

— Выпустите! — голос как-то сразу охрип, но он продолжал кричать, — Помогите!! Воды! Умоляю, откройте!!!

Дверь оставалась глуха к его мольбам.

Он еще несколько раз ударил по ней и, едва сдерживая отчаянные рыдания, медленно сполз на пол. Какие крысы, тут можно умереть только от страха, от безнадежности! От мыслей о том, что ему суждена гибель от голода и жажды…

Снаружи послышался невнятный шорох, донеслись какие-то шаги, и Дерек взволнованно вскочил, прижимая руки к груди. Неужели?..

Заворочался ключ в замке. Тяжелая створка немного приоткрылась, и чья-то рука хладнокровно поставила на верхнюю ступеньку коротенькой лестницы большой, хорошо видный в свете, падающем из-за двери, кувшин.

Дерек бросился вперед.

Дверь затворилась с громким хлопком, но он уже успел вцепиться обеими руками в кувшин и, не веря себе, робко попробовал содержимое.

Слезы навернулись на глаза несчастного парня. Вода! Значит, смерть от жажды ему пока не грозит, значит, еще есть надежда выжить в этом страшном подземелье!

Трепеща, опасаясь пролить драгоценную жидкость, он крепко прижал кувшин к себе и наощупь вернулся обратно на полку, вновь подтягивая ноги.

Потянулись бесконечные часы.

Дерек, совершенно забывший про крыс, которых так опасался поначалу, сидел, тупо глядя в тьму перед собой и иногда машинально потягивая из кувшина воду.

Иногда ему казалось, что он видит какие-то образы, порою ему чудились голоса — парень был уверен, что сходит с ума, и даже не сомневался, что прежним наружу он уже не выйдет.

Время близилось к утру, когда он, совершенно измученный собственными мыслями и опасениями, провалился в забытье, крепко обнимая кувшин и прижавшись спиною к стене.

…Проснулся он от неожиданно плеснувшей ему в лицо холодной воды и, застонав, открыл глаза.

Уже рассвело. Перед ним стоял, хмуро созерцая его, человек внешности совершенно не примечательной, но по какой-то причине очень отталкивающей: седоватый, с густыми бровями и жестокими глазами под ними, с сильными руками и угрожающим размахом плеч. В руках он сжимал тот самый кувшин, из которого полночи бедный пленник потягивал воду.

— Вставай, босс зовет, — грубо буркнул он и, поставив кувшин на полку, схватил парня за шиворот, принудительно ставя его на ноги.

Дерек сглотнул и, уже ожидая, что его вновь свяжут или опять наденут на голову мешок, покорно встал, исподлобья глядя на своего тюремщика.

Тот, не желая ожидать, пока молодой человек придет в себя, уверенно схватил его за руку чуть выше локтя и поволок вперед.

Дерек стиснул зубы, чтобы не вскрикнул от боли. Хватку он узнал моментально — именно от этой руки у него со вчерашнего дня не проходили синяки на коже, именно этот человек, судя по всему, похитил его.

А теперь повел к боссу. Ой, что сейчас будет…

Его выволокли из камеры наружу и потащили по каким-то бесконечным коридорам, наполненным частыми поворотами, по каким-то крутым лестницам, по которым, он был уверен, вчера они не шли, мимо запертых дверей, за каждой из которой, теоретически, мог скрываться ужасный Карл Еж.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ежа Дерек уже боялся. Он не знал его, не понимал, чего можно ждать от этого человека, но после ночи, проведенной в карцере, ожидать был готов всего, чего угодно и, честно говоря, радости по этому поводу не испытывал.

В конце концов, ведь именно этому чертову боссу, каковым, очевидно, и являлся загадочный Карл, принадлежала идея засунуть его в карцер!

Промелькнуло еще несколько коридоров. Дерек шел, спотыкаясь, усталый, измученный прошлой ночью, практически обессилевший от голода и, устав считать повороты, чувствовал, как немеет у него пережатая сильными пальцами рука и как кружится от бесконечного пути голова.

Когда они остановились перед нужной дверью, расположенной в конце короткого коридора где-то на верхних этажах, он даже не осознал этого.

Его сопровождающий вытянул свободную руку, пару раз стукнул костяшками по деревянной створке и, дождавшись какого-то, не услышанного Дереком ответа, распахнул дверь, затаскивая его внутрь.

Комната, где они оказались, была не слишком большой, но все-таки значительно превышающей размеры каземата и напоминала больше всего рабочий кабинет.

Прямо напротив входа располагался массивный деревянный стол, сплошь устланный стопками каких-то бумаг, несколькими глупыми, очевидно, милыми сердцу хозяина безделушками; на краю его стоял открытый ноутбук, с другой стороны находился небольшой настольный торшер. На окнах здесь висели тяжелые, массивные занавески, перекрывающие доступ свету; под потолком, заменяя собою дневное солнце, покачивалась роскошная люстра. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, между ними, удивительным образом вписываясь в общий интерьер, красовался большой металлический сейф.

Пахло здесь деревом и какими-то благовониями, было очень тепло и уютно, и Дерек, которому после ночи в карцере это место показалось поистине райским, медленно перевел дыхание, немного расслабляясь.

И тотчас же вновь напрягся, увидев небольшой черный пистолет, спокойно лежащий на столе между стопок бумаг.

Рука человека, сидящего за столом, лежала в опасной близости от этого пистолета, и молодой человек, живо вообразив, как босс хватает оружие и палит в него, непроизвольно отшатнулся.

Мужчина, приведший его сюда, нахмурился, слегка толкая пленника в спину. Руку его он только что отпустил и теперь, видимо, сожалел об этом, не имея возможности контролировать все действия похищенного.

Сидящий за столом человек едва заметно поморщился и сделал подчиненному непонятный знак, вероятно, приказывая не трогать пленника. Дерек сглотнул и, действуя довольно неуверенно, поднял голову, рассматривая загадочного шефа.

Внимания он, безусловно, заслуживал не меньше, чем вся эта комната вместе взятая.

Это был достаточно молодой мужчина, по возрасту, наверное, соответствующий Доминику Конте, высокий, статный, хорошо сложенный, гладко выбритый, с безупречной прической и в идеально сидящем костюме. Он был темноволос, но светлоглаз, казался спортивным и спокойным и вообще производил впечатление самое приятное. Наверное, не знай Дерек доподлинно, что это именно он велел бросить не виноватого ни в чем парня в карцер, и не видь он сейчас возле его руки орудие убийства, он бы, несомненно, попался на крючок магнетического обаяния босса.

Тот окинул юношу долгим, незаинтересованным взглядом и, взяв со стола незамеченный прежде пленником лежащий отдельно лист бумаги, принялся читать, немного растягивая буквы, придавая речи нарочитую манерность:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тедерик Янг. Предпочитает, чтобы его называли Дереком, работает официантом в ресторане «Синий глаз» и до недавнего времени вел совершенно законопослушную жизнь, — он положил лист обратно на стол и, сцепив пальцы в замок, еще раз окинул юношу долгим взглядом, — Что же побудило законопослушного, добропорядочного юношу искать встречи со мной?