Написанное с 1975 по 1989 - Дмитрий Пригов

Поднял член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин Владислава Третьяка — Члена ЦК ВЛКСМ, а враги и сами удивляются, шляпы сняли и говорят: "Сколько лет играем в хоккей, а такое видим первый раз". Сели член Политбюро ЦК КПСС и Владислав Третьяк — Член ЦК ВЛКСМ в самолет и прилетели в Москву. А на Внуковском аэродроме их народ встречает, родственники, женщины, дети с цветами. Вышел Владислав Третьяк — Член ЦК ВЛКСМ из самолета, прошел по красной дорожке прямо к Первому секретарю ЦК КПСС и Председателю Совета Министров СССР товарищу Хрущеву и сказал: "Товарищ Первый Секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР, задание родины выполнено". Сказал и упал замертво.

А в Америке с тех пор в хоккей не играют.

ВЕЛИКОКАМЕННЫЙ МСТИТЕЛЬ

В небольшой деревушке, в глухой сибирской тайге, неподалеку от города Симбирска, родился некий мальчик. Отец его был искони русский, но странный человек. Где протягивал он руку — вырастало там дерево, куда бросал он взгляд — загоралась там изба, кому говорил он недоброе слово — помирал тот. Матери же мальчика не помнил никто. Говорили, что пришла она с какими-то смуглыми людьми. Вид их был чуден, да и говор непонятен. Спешили они куда-то. Была среди них всего одна женщина, родила она мальчика и ушла со смуглыми людьми назад, на Восток ли, на Запад…

Вышел мальчик в отца — росту непомерного, русоволосый, и только черные глаза достались ему от матери. И до того они были черными, что даже в детстве никто не мог выдержать его взгляда. А кто упорствовал, тот несколько дней ходил после этого сам не свой. Имя мальчику было Евгений Вучетич. И обнаружился у него необыкновенный дар: берет он камень в руки — и получается зверь, как живой. Берет он дерево в руки — и получается лицо, как живое. Берет он глину в руки — и получается человек, как живой. Большое будущее прочили ему специалисты.

Но достиг он возраста 18 лет, и что-то случилось в нем. Хочет он вылепить прекрасную женщину — оставляют его силы, руки висят, как плети. Хочет он вырубить прекрасный торс — да руки резца поднять не могут, хотя только что ворочали здоровенные бревна. Хочет он вырезать прекрасную фигуру — да стамеска из рук падает и ранит ему палец, и течет кровь. И ушел Вучетич из дома. И не вернулся. Ушел в большой город и стал работать токарем на заводе. Хорошо работал, ударником был, грамоты получал, к наградам не раз был представляем. Казалось совсем забыл он свой тайный дар. Только иногда в отпуск или с Субботы на Воскресение исчезал он, и никто не знал, куда. Возвращался он молчаливый, с черным лицом. Кругом было счастье и мир, а он словно предчувствовал что-то.

Разразилась Великая Отечественная война. Напали на СССР немцы и сразу стали завоевывать его. Ничто не могло остановить их. Двигались они лавиной, и земля гудела от танков, пушек и сапогов немецких.

Решил Вучетич пойти добровольцем на фронт, подал заявление, вернулся домой собрать вещи и заснул неожиданно ранним сном. И приснилось ему бескрайнее снежное поле. Но вот вдали появляется черная точка, она растет, и слышится железный цокот. И появляется Петр Первый. Весь в черном, на черном коне, в черном сиянии. Поднимает он руку и говорит: "Слушай меня. Иди в Сталинград". Сказал и снова превратился в точку среди бескрайнего снежного простора.

И ушел Вучетич в Сталинград. Захватил враг уже всю страну, один Сталинград остался. Согнал враг все войска к городу, обстреливает его каждый день, ни одного дома не осталось.

Пришел Вучетич в Сталинград и сразу направился на Малахов курган. Поднял он огромный камень и положил на самый центр кургана. И стал он работать с утра до ночи, сооружать каменную статую. Стали помогать ему люди, тоже начали камни таскать. Потом райкомы, горкомы и обкомы стали присылать ему в помощь специальные отряды. Скоро работало под началом Вучетича три миллиона народу. Трудно приходилось стране, не хватало живой силы, техники, продовольствия. Но ничего не жалела страна для Вучетича. И стала подниматься огромная статуя Сталина, а кругом каменное воинство его.

Каждый день с утра до ночи обстреливали немцы Сталинград из орудий, бомбили с самолетов, поливали напалмом. Все уничтожили в городе. Но, странное дело, — ни одна пуля, ни один снаряд, ни одна бомба не упала на Малаховом кургане. Ни один человек не погиб там, не был ранен, не был даже контужен.

Уже сделал Вучетич сапоги и нижние полы шинели. Сделал швы и складки, и стоят они как живые.

Смеются немцы и кричат: "Эй, Сталин! Приходи, разбей нас!" Но только покачнулась в ответ статуя. Совсем уже близко немцы, заняли весь Сталинград. Второй месяц работает Вучетич с утра до ночи, таскает и рубит камень. До пояса уже воздвиг статую. Сделал рукава, пояс, хлястик, карманы, и стоят они как живые.

Смеются немцы и кричат: "Эй, Сталин! Приходи, разбей нас!" Но только покачнулась в ответ статуя.

А статуя готова до плечей. Сделал Вучетич воротник, погоны, ордена все выточил, и стоят они как живые. И воинство каменное выросло в бесконечном количестве.

Смеются немцы и кричат: "Эй, Сталин! Приходи, разбей нас!" Но только покачнулась в ответ статуя.

В последнюю ночь третьего месяца закончил Вучетич свой труд. Уснули три миллиона его помощников прямо у ног статуи. Вышла луна. Взобрался Вучетич на леса к голове Сталина. Высоко она терялась в облаках. Провел Вучетич рукой по усам, по щекам, по глазам, и вдруг вспыхнул в зрачках статуи черный огонь. Испугался Вучетич, спустился к ногам статуи, упал на колени и говорит: "Вот он я. Я сделал все. Больше ничего не могу".

Раздался тут гром, и рухнули леса. Далеко за линией фронта, в тылу немцев, вспыхнул огонь, закачалась земля, и вихрь пронесся с Востока на Запад.

Выскочили немцы и закричали: "Сталин идет!". Бросились они бежать, освещенные каким-то ярким светом. И двинулся Сталин со своим каменным войском. Где ступала нога — лежат раздавленные немецкие дивизии, где проходит его рука — разрушенные города дымятся, где упадет взгляд — сожженные танки, самолеты, орудия.

И гнал он немцев до Берлина. Взял Берлин. И исчез. Не видали его больше нигде. Но до сих пор на территории Польши и Германии, Чехословакии и Болгарии, Румынии и Албании находят огромные камни. Говорят, что это воины его победоносного войска.

А Вучетич и три миллиона помощников его были убиты первым же ответным залпом немецким. Оттого до сих пор и не может никто в мире создать ничего подобного.

ПОВЕСТЬ О ТРИЖДЫ ГЕРОЕ СОВЕТСКОГО СОЮЗА АЛЕКСЕЕВЕ

Давно жил в Москве видный работник одного министерства по фамилии Алексеев. Был он человек заслуженный и член партии с 1905 года. Руководство доверяло ему самые ответственные задания, и выполнял он их с честью. Жена у него была тоже честная женщина и член партии. Жили они достойно, да только не было у них ребеночка. Лечились они самыми современными медицинскими средствами, и, наконец, родился у них сыночек.

Рос он у них, но поддался вредным сторонним влияниям и стал вести рассеянный образ жизни. Собирался даже поступать в театр оперетты, поскольку обнаружился в нем некоторый талант в этой области. Подыскали ему тогда достойную невесту, тоже дочку ответственных работников.

Идет брачный пир, почетные гости дают советы молодым. Наконец, и время идти в брачную постель. Захотел жених выпить на прощанье, развернул бутылку, и упала на пол газета. Поднял он газету и видит статью Ленина о голоде в Сибири. Прочитал жених внимательно жгучие строки, и перевернулось в нем сердце. "Всю жизнь неправильно вел", — прошептал он и, не заходя в брачную комнату, незаметно покинул дом.

Сел он в первый же поезд и уехал в Сибирь. Обнаружили пропажу, заплакала невеста и сказала: "Останусь я одинокой". Умерла с горя мать. А отец стал все позднее приходить с работы.

Приехал Алексеев в Сибирь и стал искать самое трудное место. Бросили его на узкоколейку. В лютый мороз, без сапог, без лопаты, голыми руками рыл он землю и отбивался от бандитов. Но однажды всех перебили, только ему удалось бежать. 10 суток полз он по тайге, питаясь кусочками, которые откусывал он от своего ремня. Подобрали его сочувствующие Советам нанайцы. Отмороженные ноги пришлось ампутировать. Алексеев сам попросил делать операцию без наркоза. Только срывалось с побледневших губ: "Врешь, не возьмешь". Дивились врачи подобному мужеству и говорили: "Сколько лет в медицине, а такое первый раз видим". Сделали Алексееву протезы, но уже через месяц он танцевал мазурку. Никто не мог даже догадаться о случившемся, разве только по ранней седине.

Разразилась Великая Отечественная война. Скрыл Алексеев от врачей, что у него не живые ноги, а протезные, и ушел на передовую. И попал он в дивизию своего отца, теперь генерала, и его жены, врача госпиталя. Трудно приходилось стране. Превосходивший ее по численности враг подошел к столице и бросил на нее танки. В этом месте как раз и стоял Алексеев. Три дня сдерживал он вражеские танки, пока не подошло подкрепление. С тяжелым ранением привезли его в госпиталь. Положили на операционный стол, и жена взяла хирургический нож. Алексеев сам просил делать операцию без наркоза. Только срывалось с побледневших губ: "Врешь, не возьмешь". Дивились врачи подобному мужеству и говорили: "Сколько лет в медицине, а такое видим первый раз". Приехал сам генерал, отец, но не узнал сына и говорит: "Ты герой и достоин привилегий". Отвечает Алексеев: "Если я герой и достоин привилегий, товарищ генерал, то отпустите на передовую". Поскольку было у него ранение в голову, удалось ему скрыть от врачей, что ноги у него не живые, а протезные, и ушел он опять на фронт. Тут пришло ему награждение Геройской звездой, хотели вручить, искали, да не могли найти.