Рождение и гибель цивилизаций - Юрий Емельянов

До сих пор входящие в национальный заповедник Серенгети степи Восточно-Африканского нагорья служат пристанищем для животных «черного континента». Б. и М. Гржимеки заметили, что животные заповедника направлялись в саванну, как только начинался сезон дождей и степи увлажнялись, и покидали ее к началу засушливого времени: «Зебры, гну и газели… кочуют по степи примерно в одно и то же время и теми же путями… Вслед за огромными стадами копытных в степь приходят гиены, шакалы и львы״. Гржимеки увидели в Серенгети образец того, как выглядела живая природа до вмешательства в нее человека. «Кому в грядущие десятилетия захочется узнать, какой прекрасной была наша природа до того, как Господь Бог доверил ее нашему попечению, тот должен полететь в Серенгети и понаблюдать за огромными вольно кочующими стадами».

Животные могли уходить с Восточно-Африканского нагорья на север, запад и юг. Те звери, которые шли на юг, следовали по трансконтинентальной дороге, которая вела от южной окраины Восточно-Африканского нагорья вокруг верховьев притоков Конго и Замбези.

Достигая Карской эоографической подобласти и покинув пределы Восточно-Африканской подобласти, трансафриканская магистраль вновь растворялась на широких степных и пустынных равнинах Калахари, не разделенных течениями крупных рек.

Трансконтинентальная магистраль вновь возникала там, где южная окраина этой полупустыни соединялась с верховьями Лимпопо, Вааля и Оранжевой. В дальнейшем путь вел к Драконовым и Игольным горам, завершаясь у мыса Доброй Надежды.

По-иному устроены сухопутные дороги Западной Африки. Их создавали наступавшие пустыни (Сахара, Ливийская и другие). В далеком прошлом эта часть Африки была пересечена многими реками, которые ныне пересохли. После гибели рек под натиском пустынь Сахара превратилась в бескрайнюю дорогу для тех животных, которые могли преодолевать безводные пространства без особых трудов. А пути зверей, которые нуждались в постоянном водном питании, сместились к течениям рек, а также к морским и океанским побережьям.

Даже после появления автотранспорта путешествие через Сахару не стало безопасным. Описывая свою поездку через пески Сахары, датский путешественник Йорген Бич в своей книге «К сердцу Африки» подробно рассказал, как следует ехать по твердому песку, рыхлому песку, участкам с камнями и песком, как не сбиться с пути среди однообразной равнины, что делать во время песчаных бурь, которые могут длиться от нескольких часов до нескольких дней. «Если машина окончательно встала, то… что бы ни случилось, не отходи от машины״. — предупреждал он. — Днем не следует слишком много двигаться, так как при этом организм теряет невероятное количество влаги. Если же какой-нибудь безумец захочет добраться до ближайшего оазиса, то он лишний раз докажет, что тридцать километров в пустыне — это максимальное расстояние, которое может пройти человек прежде чем умрет от жажды или солнечного удара».

Поэтому сухопутные маршруты, которыми пользовались все животные Западной Африки, кроме обитателей пустынь, огибали смертельно опасную пустыню. Их можно представить в виде кольцевой дороги вокруг Сахары. Если за ее начало взять Дельту Нила и двигаться в западном направлении против часовой стрелки, то эта дорога тянулась вдоль средиземноморского и атлантического побережья, то приближаясь к соленым водам Мирового Океана, то прерываясь песками пустыни, то вновь возникая и расширяясь, насколько это позволял пояс растительности. Лишь в районе Зеленого мыса дорога выходила за пределы Средиземноморской подобласти.

Не доходя до Зеленого Мыса животные должны были повернуть на восток вдоль течения реки Сенегал. Далее их путь пролегал по саваннам. Хотя эта часть Африки является Западной, с точки зрения зоогеографов территория между Сахарой и течением Сенегала и Нигера считается той же Восточно-Африканской подобластью, так как здесь обитают те же животные африканских саванн, что и на Востоке континента.

Через участок суши между верховьями Сенегала и Нигера к окружной дороге присоединялись пути, идущие из бассейнов рек Сенегала, Гамбии и других, а также из Верхней Гвинеи. Так сюда попадали звери влажных тропических лесов, обитавших в при-океанских междуречьях Западно-Африканской подобласти. В свою очередь, в леса Гвинеи по этому пути забредали мигрировавшие животные из остальной части континента. Аркадий Филлер так описал выгорающую летом саванну, которая тянется вдоль Нигера: «Нас окружал… сухой, не очень густой лес, местами выжженный, заросли кустарника, небольшие поросшие травой поляны. По мере приближения к реке лес густел и разрастался. Стало попадаться больше болот, влажных зарослей; мхов и больше птиц». Оказавшись на берегу Нигера, путешественник поразился: «Насколько хватало глаз, перед нами расстилалась саванна с выгоревшей травой, а среди нее — леса с деревьями без листвы и множество болотистых стариц, где в тростнике было полно водяной птицы». Польский путешественник без труда разглядел невдалеке крокодилов, от которых «веяло допотопной древностью». Местные жители рассказали, что в километре от них жили гиппопотамы. Вероятно, в прошлом животный мир в полосе саванны вдоль Нигера был еще обильнее.

Устремляясь на восток по саванне вдоль Нигера и верховьев его притоков, западноафриканская дорога обходила озеро Чад и впадавшие в него реки с севера и юга. Здесь с ней соединялись другие дороги из Западно-Африканской подобласти влажных тропических лесов, расположенных севернее Конго и правобережных притоков этой реки. Дорога достигала верховьев реки Бахр-эль-Араб, являвшейся притоном Белого Нила. Здесь кольцевая дорога еще раз соединялась с дорогами, ведущими в междуречья притоков Конго и из них.

Примерно здесь же кольцевая дорога замыкалась, соединяясь с путем, который шел от дельты Нила вдоль его левого берега до верховьев его притоков. Между верховьями притоков Конго и Нила западноафриканская дорога вела к Великим африканским озерам, откуда по узким участкам суши выходила на Восточно-Африканское нагорье. На этих путях могли встретиться звери со, всех концов Африки. Вблизи от этих мест в начале XX века стали создаваться заповедники, в которых старались сохранить в первозданном виде былую африканскую фауну.

Чешские путешественники И. Ганзелка и М. Зикмунд, посетившие в конце 1940-х годов заповедник Альберт, который был Медан в верховьях притоков Конго и в окружении гор и озера Эдуард, обнаружили здесь один из «красивейших уголков Африки: той Африки, которая в нашем представлении неотделима от львов, проскальзывающих сумеречным бушем, бегемотов, растянувшихся на берегах озер, и слонов, бродящих на воле по всему краю». На территории заповедника проживали тысячи слонов, бегемотов, буйволов, антилоп топи, газелей Томсона, много львов и леопардов, шакалов, диких собак, гиен, диких кабанов и редких пород крупных птиц. Можно себе представить, что обитатели заповедника представляли собой остановленную людьми волну миграционного потока, который в прошлом регулярно тек по просторам Африки с запада на восток и с востока на запад.

Последовательные волны миграций могли заполнять Восточно-Африканское нагорье животными со всех концов континента, превращая его в главную площадь Африки. Видимо, это обстоятельство в сочетании с экваториальным солнцем способствовало активному размножению животных, их бурному развитию и разнообразным мутациям среди них. Вероятно, по этим причинам Восточно-Африканское нагорье стало местом рождения многих видов животных, в том числе и человека. Отсюда же животные, в том числе и их новые виды, могли распространяться по всей Африки и за ее пределы.

(См. карту «Звериные тропы Евразии».)

Самая сложная система сухопутных магистралей располагалась в Евразии. Ее характер отражал особенности распределения суши на евразийском материке. В отличие от Африки и Америки территория, не соединенная реками с Мировым океаном, занимает в Евразии центральное место, где сходятся основные трансконтинентальные пути.

Территория Евразии, на которую нельзя было попасть из Мирового океана по рекам (до создания всевозможных каналов), включает земли бассейна Волги и ее притоков, других рек, впадающих в Каспий, а также большей части Ирана, всей Средней Азии, Казахстана, Монголии, ряда северных и восточных провинций Китая, в том числе Синьцзяна и Тибета. Эта территория является своеобразным «внутренним континентом» Евразии.

Значительная его часть занята степями, пустынями, полупустынями и высокогорьями. Своеобразие природа этого региона определило и специфику его животного мира, что позволило выделить особую Центрально-Азиатскую зоогеографическую подобласть. По периферии этой подобласти расположены регионы, животный мир которых резко отличается от центральноазиатского: Европейско-Сибирская подобласть, Маньчжуро-Китайская подобласть, Индо-Малайская область, Средиземноморская подобласть. Внутренний континент Евразии сыграл важную и противоречивую роль в развитии биосферы планеты, а затем и в мировой истории.