Зимняя война - Андрей Готлибович Шопперт

– Ладно. Высылай бомберы, отправлю тебе патроны с бомбами и бензин. Только полетите не на Белосток, там вас и самолёты и зенитки будут ждать. Полетите в другое место. Я сейчас по карте посмотрю и вместе с боекомплектом приказ пришлю. Отдыхайте пока. И тихо там. Охранение выставь. Никому не надо знать, что у вас на крыльях нарисовано.

Брехт Вальтеру рассказал об этом ненасытном вояке. Посмеялись и склонились над картой с циркулями. По словам Скоробогатого, есть резерв примерно в сотню километров. Для бомберов вообще не проблема, они и до Варшавы и обратно спокойно слетают, но без прикрытия же истребителей не пошлёшь. У немцев здесь, в Польше, сотни самолётов. Причём, это далеко не все. Иван Яковлевич помнил, что большая часть самолётов была Гитлером переброшена к границе Франции, опасался, что они в спину ударят. А те потоптались и ушли. Чего им за каких-то поляков малахольных – шакалов Европы свою голубую кровь проливать. Так Сашке и двух десятков Мессершмиттов может хватить. Увлечётся, а расстояние предельное. И тогда такой международный скандал будет, когда немцы разберутся, кто на них напал, что Брехт и до границы добежать не успеет. Так ещё и семья в Спасске. Нет, аккуратней надо.

В сотне километров от Белостока есть несколько посёлков или деревень. Которую выбрать. Немцы точно наступали по дорогам. Брехт посмотрел. В принципе, нет разницы. Пусть будем Помжа. Ничего не слышал об этом селение. Ну, не найдут там немцев, пусть назад летят, боевое слаживание прошли. Успеют ещё, навоюются. Две войнушки и одна большая война впереди.

Вернулись летуны восьмого сентября побитые. Ну, блин блинский, кто бы сомневался. Прямо чувствовал Иван Яковлевич, что операцию «Шах и Мат» нужно сворачивать. Одно дело налететь и пощипать немцев, чтобы к семнадцатому Сентября они ещё Брест-над-Бугом (Польское название Бреста с 1921 по 1939 год) не взяли, а другое дело воевать с ними. Три раза ха, двумя эскадрильями. В общем, назад прилетели все и даже все живы, но один самолёт потерял почти управление из-за попадание в хвост и в землю почти врезался, переломав шасси и повредив крылья, а ещё два с кучей дыр в плоскостях. Чудом не развалились. Да здравствует японское качество.

Дело было так. Под Помжей этой наткнулись на огромное скопление танков, гономагов и прочей грузовой техники. Не иначе это и была 10-я танковая немецкая дивизия. Бомбы сбросили и тут с запада вынырнули из набегающих облаков больше десятка немецких самолётов. А эскадрилья на части разбита, половина прикрывает штурмующие немецкую технику малые бомбардировщики Ки-32, и только две пары и сам Скоробогатов остался в стороне, контролируя ситуацию.

Вот впятером на двадцать Мессеров и бросились. Удача и выучка были на стороне самолётов с польскими клеточками на крыльях и хвостах. Почти сразу было два золотых, так сказать, выстрела, два Мессершмитта с чёрным дымом отвалили из строя. Потом с оторванным крылом закувыркался вниз ещё один. Но и мелкие немецкие пульки попадали в «поляков». Пришлось герою Советского Союза капитану Дуборезову выйти из боя и повернуть с огромным трудом назад к аэродрому подскока. Самолёт руля почти не слушался, и заваливался на левое крыло.

Оставшаяся четвёрка воспользовалась преимуществом в скорости и оказалась сверху и позади немцем. Ещё два попадания. Но тут и самого командира полка ранило, и его в руку и самолёт в плоскость. Пришлось Сашке передать управление капитану Короткову, а самому тоже выходить из боя. Хорошо, что к делу подключились четверо истребителей прикрытия, у немцев сдали нервы, и они отвернули. Это позволило «полякам» спокойно вернуться домой. Так и добрались до аэродрома подскока севернее Слуцка покоцанные, но не побеждённые.

Как оценивать эти три вылета. Сбита куча самолётов немецких, при этом не всякую шваль сбивали, а именно хвалёные Мессершмитты Bf 109 – «Бруно». Одиннадцать штук завалили. Потеряли один. Скорее всего, его здесь не восстановить. Погнуты крылья, сломаны шасси. Нужно отправлять в Спасск-Дальний. Полностью терять самолёт не хочется. Только это же не посылка. А так всё кончилось не плохо. На территорию врага самолёты не упали. Так, что СССР никто не заподозрит. Разменяли один на одиннадцать и куча танков, артиллерии, грузовиков немцам побили. А теперь хватит рефлексировать и пора начинать операцию «Золото партии».

Глава 9

Событие двадцать пятое

Блестящим планам везёт на проектировщиков, скверным планам везёт на исполнителей.

Веслав Брудзиньский

Поезд двигался как-то рывками. Всего-то четыре вагона. Что уж паровоз вытянуть не может? В первом вагоне они и находились. Обычный спальный вагон, пассажиры только не спали. За столом в первом купе сидел бывший руководитель польской разведки полковник и бывший министр финансов Игнатий (Игнаций Гуго Станислав) Матушевский, напротив – тоже бывший – бывший министр промышленности и бывший подполковник Хенрик Флояр-Райхман.

У двери, откинувшись на мягкую спинку дивана, сидела, чуть прикрыв глаза супруга Матушевского, первая олимпийская чемпионка в истории польского спорта, обладательница золотой медали на ІХ Олимпийских играх в Амстердаме в 1928 году Халина Конопацка. Их дочь осталась в Варшаве, и женщина переживала, теребя в руках красный берет. На родине, в Польше, её больше знали не по имени, а по прозвищу.

Халина не только в метании диска отметилась в спорте. Много чем занималась,

выступала за команды Студенческого спортивного союза в соревнованиях по лёгкой атлетике, теннису, плаванию, баскетболу, обладала навыками верховой езды и вождения автомобиля, была узнаваема и на горнолыжных склонах в Татрах. Из-за приверженности спортсменки к красному цвету одежды появилось её прозвище Czerbieta, что является сокращением от польского kobieta w czerwieni – «женщина в красном».

И сейчас в купе этого поезда оказалась по той простой причине, что помогала мужу вывозить из Варшавы золотой запас Польши, сама сидела за рулём банковского специального автобуса.

Пока всё шло на удивление удачно, рассредоточенный по восточным воеводствам золотой запас, бумажные деньги и ценные бумаги девятого числа свезли в Брест-над-Бугом, и туда же приехала их колонна автомобилей и автобусов из Варшавы, которая привезла на вокзал тридцать восемь тонн золота.

Погрузкой золотого запаса занимались в основном офицеры гарнизона Брестской крепости. Кроме того ценные бумаги упакованные в чемоданы носили работники банка