Пленение Селии - М.С. Валентайн

— Тебе же нравится, когда я втыкаю сюда свой член, правда? — шепнул он ей на ухо и, дразня, засунул в отверстие лишь кончик ручки.

Селия заскулила и терла свою задницу о его кулак, стараясь оказать гостеприимство твердому, предмету из слоновой кости, заглатывая, его полностью, до самой щетины, пока в эластичный ободок ее ануса не уперлась костяшка большого пальца сэра Джейсона. Другую руку он положил на склон правой ягодицы, пощадил ее и отвел в сторону от левой. Незаметно сэр Джейсон переместил Селию так, что ее спина оказалась напротив зеркала на туалетном столике, и рассматривал великолепное отражение ее розовой дырочки, пронзенной объектом, который он держал в руке.

Селия обняла руками сэра Джейсона за шею, чтобы сохранить равновесие на пружинистом матрасе, их лица находились так близко, что губы соприкоснулись, затем сэр Джейсон медленно и с наслаждением начал трахать ее, расширяя смазанные стенки переднего отверстия своим внушительным членом, а движения расчёски сзади совпадали с толчками спереди. Его член, похоже, раздался от постоянных набегов на отверстия Селии, ибо чувствовалось, что ее внутренняя сторона стянулась и напряглась до предела.

Внутри нее стремительно нарастало давление и достигло высшей точки на растянутом язычке клитора, пока тот терся о работавший, словно поршень, орган сэра Джейсона. Несмотря на то что Селия привыкла терпеть унижения от своего тюремщика, ей не хотелось кончить в столь унизительном положении, когда ее пронзили безжалостный член и ручка расчески из слоновой кости. Сэр Джейсон молча терпел собственное унижение, когда его язык путешествовал между ее губ, отчего вспомнилась позорная фантазия, в которой он содомировал ее маленький подергивающийся анус своим языком. Ему было интересно, как бы она стала реагировать, если бы узнала о его желании и приветствовала бы столь изумительно вульгарное вторжение.

Пикантный аромат мускуса, порожденный ее возбуждением, струился вверх между их тел, побуждая обе стороны заняться более основательным изучением уст друг друга. Селия сосала губы и язык сэра Джейсона, пока он продолжал вводить в тугую магистраль ручку расчёски, делая это гораздо лучше, чем она сама, ибо ее неудобное положение мало способствовало этому. Не терявший бдительности сэр Джейсон заметил, что ее дыхание ускорилось вместе с пульсирующей точкой на шее всякий раз, когда ручка наполовину входила в заднюю магистраль, и он пришел к выводу, что у Селии там расположена особая чувствительная точка. Поэтому он предпринял дополнительное усилие, чтобы возбудить Селию в этом месте, вонзая кончик ручки из слоновой кости в мускулистые стенки, щекоча их вращательными движениями. По тому, как она покусывала пухлую нижнюю губу, можно было определить, сколько удовольствия доставляют ей эти манипуляции.

Глаза Селии закрылись, и по ее телу пробежали судороги, она стонала, впившись в открытые уста сэра Джейсона. Его пенис разрядился струей жидкости, но он продолжал проникновения, а влага ползла вниз и покрыла его яички словно глазурью, капельки застревали в черных кудрях, которые венком обвивали его погруженный член.

И снова проклятый сэр Джейсон Хардвик довел Селию до оргазма. Как она за это ненавидела его!

Ненавидела ли?

Позднее в эту безлунную ночь Колин зашел к ней, ибо хотел быть рядом с возлюбленной. Беспорядок в постели говорил ему о том, что своекорыстный кузен опередил его. На это указывали так же другие признаки, ибо Селия с трудом встречала его взгляд и краснела, когда Колин пристально рассматривал ее розовую наготу, но отчетливый запах соития на ее коже нельзя было не почувствовать. Однако он не мог упрекать ее за разврат, который ей навязывал сэр Джейсон. Тем не менее Колин чувствовал, что имеет полное право насладиться ее женскими прелестями, хотя они уже бывали в потреблении.

Хотя Селия никогда не отказала бы ему, однако была определенно против того, чтобы ею воспользовался возлюбленный в то время, как из нее сочились соки другого мужчины, поэтому она настояла на том, чтобы сперва заняться интимным туалетом. И Колину подвернулся случай помочь ей в этих гигиенических манипуляциях. Он получал от них какое-то озорное удовольствие, хотя ни за что не признался бы в этом, и меньше всего скромной Селии. Однако в этот вечер, к ее большому удивлению, Колин выразил горячее желание самолично заняться этим. Он последовал в ванную за вихляющей задницей Селии, чтобы заняться необходимыми приготовлениями.

Селию охватило беспокойство, пока она стояла в ванне, высоко подняв одну ногу на изогнутом фарфоровом крае, в этом положении ее бедра оказались широко раздвинуты. Хотя Колин уже освоился с этой процедурой, он двумя пальцами раздвинул пухлые губы ее влагалища и осторожно ввел в него тонкий наконечник душа. Он высоко держал резиновый баллон, чтобы открыть туда путь теплой очищающей струе воды. Часть воды выплеснулась оттуда и омыла его руку, еще больше нагревшись от краткого пребывания в этом пространстве. Когда баллон иссяк, Колин с восторгом смотрел, как жидкость выливалась из нее, унося с собой все остатки семени отвратительного кузена. Если бы Селия не была так насыщена ими, он не постеснялся бы подставить лицо перед переполненным отверстием так, чтобы она могла бы направить воду ему прямо в рот.

Вдруг мысли Колина вернулись к другому наконечнику душа, который лежал без дела в ящике, это был более тонкий вариант того, который он только что использовал. Колин знал цель другого наконечника и жаждал испробовать его на Селии, но не мог собраться с духом, чтобы приступить к этому. Как бы он восторгался при виде вырывающейся из нее струи воды, исторгаемой такой потрясающей силы мускулатурой этого запретного прохода. Знай бы Селия пределы его непристойного желания, она была бы потрясена и охвачена ужасом, но в конце концов уступила бы. Ибо она не могла отказать Колину ни в чем, и чем унизительнее его намерения, тем лучше!

Такая непристойная возможность представится Колину, позднее, хотя, как водилось в Доме на Пустоши, ею придется делиться с кузеном.

Селия начала выбираться из ванны, почувствовав непреодолимую потребность откликнуться на зов природы. Узнав об этом, Колин сбросил одежду, и на его лице сверкнула озорная улыбка, очень похожая на ухмылку кузена. Его налившийся член упирался в мускулистый живот, от распухшей головки по стержню скатывались капли влаги. Раскрыв рот, Селия изумленно смотрела, как он забирается в ванну и ложится, будто собираясь мыться. В действительности он хотел принять золотистый душ и хриплым голосом просил Селию освободиться над ним. У Селии округлились прелестные голубые глаза, когда до ее ушей дошла такая странная просьба, однако она почувствовала, как в животе начался трепет, пополз ниже и достиг кульминации в чувствительном бутоне ее клитора.