Доминика - Эмилия Марр

Сначала бухгалтерский учет – очно, а когда там были каникулы, как раз начиналась сессия на юридическом. В итоге все пять лет я училась практически без отдыха. А последний год юрфака я заканчивала из дома, ездила в столицу только на сессии. Брала на работе учебный отпуск и мчалась сдавать экзамены. Для кого-то студенческое время – лучшее в жизни, а у меня оно прошло скучно, было посвящено учебе и только.

Ни о каких вечеринках, гулянках, знакомствах с парнями и речи не было. Лайма с меня еще смеялась, что я вечный студент. Ну а что мне оставалось? Я утешала себя тем, что это вклад в мое блестящее будущее. К двадцати двум годам я обладала двумя дипломами о высшем экономическом и юридическом образовании. Мало кто мог таким похвастаться, кроме меня.

А в итоге я живу в небольшом городе и работаю в организации одного богатого человека обычным бухгалтером. Вот тебе и «вклад в блестящее будущее».

Во вторник и все последующие дни в офисе царили тишина и покой. С девчонками почти не разговаривала, работы было много. Лишь в пятницу, в обед, мы снова всей толпой оказались в столовой. На Алле не было лица, видно было, что она чем-то расстроена. Все спрашивали, что случилось, но она не спешила делиться.

После долгих советов и поддержки она все же сдалась. Сказала, что личная жизнь никак не наладится. А ведь казалось, что счастье было так близко. Ей хотелось чистой, настоящей любви и обязательно взаимной. А ее все нет и нет. И теперь она решила поехать куда-нибудь отдохнуть, набраться сил, а то что-то в последнее время всё плохо.

Я слушала и не могла понять, что же случилось. Ведь совсем недавно у них с Максом всё было хорошо. Буквально в этот понедельник она всем рассказывала о его положительных качествах и преувеличивала их, как могла. Так что же случилось? Такие резкие перемены, к чему бы это?

И я решила подойти к ней после и все уточнить. Не могу сказать, что мы были хорошими подругам. Однако тот факт, что мы с ней одновременно познакомились с парнями, думаю, дает мне право спросить о причинах ее расстройства.

Около четырех вечера я подошла к кабинету шефа. Алла сидела в приемной за компьютером. Я жестом спросила, на месте ли шеф.

– Нет, уже час, как уехал.

– Да? Круто, – тяну время, не зная, с чего начать, – хорошо быть шефом, можно в пятницу немного раньше уехать.

– Ну да. Интересно, мы доживем до тех дней, когда так же будем руководить своей фирмой и уходить домой, когда захочется?

– Мечтать не вредно, но всё в наших руках, я верю в это.

– Да, – ответила с грустью Алла.

– Что у вас случилось? Почему ты весь день такая хмурая? Вроде с Максом у вас все было хорошо, буквально в понедельник.

– У нас с ним не было ничего. По крайней мере, ничего такого… Красивые слова, улыбки, взгляды – вот и все. Разве это можно назвать отношениями? Просто он очень красивый, разговаривал со мной нежно, ласково, делал комплименты… Я и подумала, что понравилась ему. Но вот уже два дня ни слуху ни духу, на звонки не отвечает, сам не пишет и не звонит. Во вторник после работы мы с ним встретились на улице, он сказал, что ждет друга. Был сух, не особо словоохотлив и довольно холодно со мной попрощался. С тех пор я ничего не слышала о нем и не видела. Думаю, его симпатию я сама себе напридумывала. Ну ничего, я не унываю. Всё впереди у меня, в конце концов, у нас ничего не было, чтобы так убиваться по нему. Таких Максов ещё будет у меня на дороге очень много, прежде чем я выберу лучшего и выйду за него замуж.

Я ее, естественно, поддержала, сказала, что всё у нее будет хорошо, чтобы она лишний раз не расстраивалась. А тем временем у меня в душе уже начали петь песни соловьи. Конечно, это очень некрасиво с моей стороны в отношении Аллы, но контролировать эти чувства я совершенно не могла. Они просто возникли где-то в глубине и согревали меня своим теплом и надеждами, что он так себя повел из-за меня, из-за моих слов.

Домой я шла в отличном настроении. Не знаю почему: то ли оттого, что Алла больше не общалась с Максом, то ли оттого, что я не влезаю в чужие отношения и не разрушаю ничей союз.

На душе было легко. Я вновь решила заглянуть в кондитерский магазин и уже держала путь в сторону дома.

У меня возникло чувство дежавю: опять я увидела машину Макса перед моим домом, опять он вышел из неё с серьезным лицом… В чёрной кожаной куртке на чёрную же футболку и в черных джинсах.

Смотрит на меня внимательно:

– Привет.

– Привет.

– Опять в кондитерских магазин заходила, пока я тебя тут дожидаюсь?

– Да, по ходу, это уже традиция у нас.

Он улыбнулся так хитренько. А я поняла, чтó произнесла. Обобщила и сказала «у нас».

Да уж… Надо сначала думать, а потом говорить.

– Как дела на работе?

– Хорошо. А твои?

– Тоже.

И молчим. Он смотрит на меня, а я гляжу куда угодно, только не на него.

– Доминика, я …

Я выдыхаю:

– Макс, я же просила не называть …

– Максимилиан.

– Что?

– Меня зовут Максимилиан, – и взгляд обращен ко мне, как будто чего-то ждет.

– Красивое имя, – говорю я. Может он того и ждал, чтобы я восхитилась его именем?

А он смеётся:

– Ты меня не помнишь?! – и спрашивает, и утверждает он.

– Эм… а должна была?

– Ну, я надеялся. Хотелось бы, чтобы и ты меня помнила, Кареглазка.

И действительно – я слышала и это обращение ко мне, и это имя, когда-то давно, в другой жизни. В такой далекой, что уже и вспомнить трудно. В той, где была счастливая, веселая, наивная и добрая Доминика.

– Ты раньше жила не в этом городе.

– Нет. Откуда данные или кто-то тебе рассказал?

– Нет.

–Тогда как ты узнал?

– Я видел тебя раньше.

– Серьёзно?

– Да, у твоей школы. Ты стояла возле входа на территорию школы с цветами в руках, с причёской и с накрашенными губами.

И тут я вспомнила молодого парня, худощавого, высокого, который смотрел на меня, застыв на месте.

– Неужели ты забыла, как я не мог оторвать от тебя глаз? Или у тебя такое часто случалось? У меня – только один раз, и только с тобой.

Я молчу, не до конца осознавая всю иронию ситуации.

Осматриваю его внимательнее. Изменился. Сильно. Да так, что даже не узнала. А фактически, это единственный яркий случай из моей жизни с участием противоположного пола. Из жизни девушки Ники, в прошлом – Доминики.

– Вспомнила? – улыбается, понимая, что это так.

– Да.