Четыре повести о Колдовском мире - Андрэ Нортон

— Где? — прошептал он, слегка натянув поводья и едва-едва притронувшись к коню. Санел, к тому времени уже замедливший ход, стал двигаться еще медленнее, уши его клонились то в одну, то в другую сторону, он поднимал и поворачивал голову, чтобы определить направление ветра. Затем так же коротко и озабоченно заржал во второй раз, каждый мускул в нем был напряжен до предела. Джерик, почувствовав это, выдернул шлем, что был закреплен на плече ремнем, и схватил щит, висевший на боку коня. Все это он проделал на ходу, не медля ни минуты.

Порывистый ветер с гор дул теперь ему в спину. Стоял облачный хмурый день. Низкие кусты дрока и отложения известняка не могли служить настоящим укрытием. «Ошибка», — шептал ему внутренний голос. Теперь он ясно понимал, что вместо того чтобы следить за чайками, ему нужно было обращать больше внимания на облака, и на ветер, который пробегал по траве. Его охватили страх и злость на самого себя: «Дурак». Сколько людей погибло из-за минутной небрежности. Он по глупости обращал внимание лишь на верховой ветер и не заметил тот, что порывисто обдул ему щеку, а затем прошелся по спине.

«Дурак, дурак, трижды дурак», — он направил Санела в сторону и горестно посмотрел на четкий след, тянувшийся за ним по земле. Правда, держись он ближе к горам, было бы еще хуже: там его след заметили бы с первого взгляда. К тому же полный дневной свет, отсутствие укрытия да предательский ветер, переносящий запахи в любом направлении… Рядом кто-то был.

Он укрылся за известняковой скалой и дожидался либо устойчивого ветра, либо начала бури. Гончие, возможно, были небрежны. Они рассчитывали на террор, грубую силу и колдеровское оружие. Преимуществом жителей Долин было знание земли, на которой они родились. Это некоторым образом уравнивало шансы.

Джерик ждал. Первые брызги холодного дождя упали на траву и в пыль, которая, взметнувшись, яркими оспинами облепила его доспехи. «Этот дождь, — думал он, — прогонит Гончих в укрытие, если они уже не спрятались в лагере». Богам известно: в пути его застало немало бурь. Он знает, что после дождя врагам вряд ли удастся почуять его запах или отыскать след в траве. Штормовой ветер, который чуть не выдал его поначалу, разразившись дождем, дал ему шанс спастись. Хорошо бы дождь не кончился дотемна, а судя по грозовым облакам, это так и будет.

Да, так и будет…

Но тут Санел коротко заржал и тряхнул головой. Джерик поднялся на ноги, чтобы успокоить лошадь и увидеть, в чем дело.

Патруль Гончих, там, на дороге! Джерик похлопал Санела по щеке и потянул вниз за уздечку, потянул сильно, нажимая одновременно коленом на передние ноги лошади: «Вниз, вниз, приятель». Дело в том, что остававшиеся в живых немногочисленные ратники Палтендейла выучились новому способу ведения боя, а их лошади выучились тактике, исключавшей неожиданное нападение на противника, когда воины рубились в рукопашной схватке. Санел всхрапнул и распластался по земле. Джерик сделал то же самое. Они находились под ненадежным прикрытием редких кустов дрока. В отчаянии он держал Санела за шею, их обоих обстреливали тяжелые дождевые капли.

— Тихо, — шепнул он лошади. Хотя конь и был осторожен, голова его может приподняться при шуме, и он выдаст себя. То, чего он просил, было неестественно, и он повторил еще раз, — тихо, тихо, мой мальчик. — Он держал его изо всех сил, похлопывая Санела по морде, ибо всадники были совсем рядом. Джерик слышал, как они шли по его следу.

«Господи, хоть бы они не разбили здесь палатки». Ведь дождь хлестал все сильнее, и поблизости не было лучшего места для ночлега, чем эта седловина в горах, рядом с известняковой скалой.

Теперь он их увидел… четверо Гончих, едущих под дождем на темно-гнедых лошадях…..

Да нет, трое. Тот, что посередине, не мужчина. При нем не было вооружения, и на лошади не было плюмажа. Всадница была стройна, одета в желтое с белым одеяние, руки связаны, юбки подняты, так как она ехала в мужском седле. Голова ее была опущена, и поэтому лица он не видел, но выглядела она совсем ребенком, малюткой, среди высоченных темных вооруженных мужчин. Джерик, глянув на них сквозь кусты, задрожал, Санел заворочался под его рукой.

— О боги, — прошептал он, уткнувшись в шею Санелу. — О боги.

Значит так: их трое. И вооружены отменно.

«Трус, — шепнул ему внутренний голос, когда он лежал, плотно прижавшись к земле. Он ощутил, что самолюбие его уязвлено. — Черт их подери», — выругался он мысленно, сжимая одной рукой меч, а другой нажимая на тело коня, чтобы он не поднял голову. Он отыскал свой щит и продел руку в ремни. В эту проклятую погоду луком ему не воспользоваться: ведь дует сильный ветер, к тому же среди Гончих пленная, да он к тому же не отличается меткостью в стрельбе.

Он набросил поводья на шею Санела, сунул одну ногу в стремя, схватился за седло и шепотом дал сигнал лошади. Санел поднялся под ним на ноги, дернул головой, натянув поводья, и обрушился вниз по склону на вражеский отряд.

— Ййааааааааиииииииии! — завопил он, словно за ним шел весь Палтендейл, словно тысяча демонов одновременно атаковала Гончих. Он скакал не специально на какого-то человека, он насквозь прорывал их защиту и, оттолкнув человека, державшего пленницу, завопил: «Скачи отсюда!», а сам завертелся, прикрываясь щитом. Он услышал, что второй всадник за его спиной, и увидел, как приближается к нему третий.

И тут он заметил остальной патруль… это были пешие солдаты, шедшие по дороге.

Он яростно взмахнул мечом, ударил левой пяткой в ребра Санелу и развернулся, громко лязгнув щитом о щит. Лучники. Человек двадцать. Девушка к тому моменту отъехала в сторону, выбралась из самого пекла. Лошадь нервно, боком, уносила ее подальше от опасности. Волчий щит — знакомая банда, старый враг!

— Палтендейл! — завопил он, чтобы враги знали, кого им потом благодарить, и нанес удар, в который вложил всю свою силу, после чего ткнул обеими пятками лошадь и отскочил от третьего всадника.

— Девушка! — заорал он, подлетев к всаднице, и ударил плоской стороной меча по крестцу ее лошади, скакавшей в сторону гор. Обе лошади столкнулись, и это было то, что требовалось. Он слегка придержал Санела, вложил меч в ножны и попытался ухватить поводья, свободно свисавшие с лошади пленницы, при этом перегнулся с седла. Над головами их свистели стрелы. Звук этот в те времена не мог забыть ни один житель Долин.

Лошадь девушки споткнулась, зашаталась: из ее бока торчала стрела. Джерик натянул поводья, схватил девушку за одежду и волосы и потянул со всей силы. Девушка слетела с седла, и он боялся, что уронит ее, не сможет выдержать вес, управляясь одной рукой.