Как убить свою свекровь - Дороти Кэннелл

Прекрасная дева, проснись, Спусти свои ноженьки вниз!

Мрачный смешок донесся сверху. Я задрала голову, и моим глазам предстал мистер Уткинс. Промокший берет наполз на один глаз, лицо осунулось, наш мойщик окон вцепился в перила балкона, словно капитан тонущего корабля – в макушку реи. Какая же я идиотка! Фургончик мистера Уткинса стоял прямо у дверей, а мне и в голову не пришло, что это он попал в беду. Даже если принять во внимание его склонность устраивать два-три обеденных перерыва во время работы, он давно должен был уехать.

– Что-нибудь не так? – робко спросила я. Мистер Уткинс отважно изобразил улыбку.

– Я не могу спуститься. Все окна заперты, а кто-то унес мою лестницу.

– Гляди веселее, старина! – подбодрил его Фредди. – Оттуда обалденный вид!

– Вы совершенно правы, сэр! Я не привык жаловаться, но торчу здесь уже много часов! – Мистер Уткинс зашелся в чахоточном кашле. – Я звал на помощь, пока не сорвал голос.

– Это не дом, а форменная крепость. Звук отскакивает от стен. – Фредди обнял меня за плечи мокрой лапищей и прошептал в утешение: – Кузиночка, он подаст на тебя в суд и обдерет как липку.

– Чушь собачья! – Я толкнула Фредди, чтобы он принес приставную лестницу. – Мы немедленно снимем вас оттуда, мистер Уткинс!

Приложив к берету дрожащую руку, он покачнулся и прислонился к перилам.

– Буду вам весьма обязан! За это время вся моя жизнь промелькнула передо мной…

– Фредди вас снимет, а я пойду в дом и приготовлю вам чайку!

Я кинулась к задней двери и ворвалась в кухню.

Ах, какое умиротворяющее зрелище открылось моим глазам! Плита сияла, медные кастрюли сверкали, Тобиас мурлыкал в качалке, а Мамуля и Джонас сидели у стола. Свекровь скорострельно вязала крючком, а Джонас с восторгом смотрел на нее.

– У тебя волшебные руки, Магдалина!

– Очень мило с твоей стороны, Джонас. Так вот чем они за моей спиной занимались!

Вязали на брудершафт, в то время как несчастный мойщик окон изображал сцену на балконе из «Ромео и Джульетты»!

– Хорошо сидим? – осведомилась я.

– Да уж мы за утро так наработались, что пора и передохнуть, а, Магдалина? – Джонас резво вскочил со стула.

– С близнецами все в порядке?

– Неужели я могу забыть про них? – Мамуля свернула вязанье. – Дети накормлены и мирно спят.

– Тогда что же случилось?

– Во-первых, Пуся отказалась выходить из комнаты. Бедная крошка! Она все еще чувствует себя здесь лишней. Потом мы никак не могли найти святого Франциска. Куда ни глянь, везде что-нибудь валяется, но если тебе это не мешает, Элли, а мой сын привык к беспорядку, то кто я такая, чтобы критиковать… У нас разные представления о том, что хорошо и что плохо. – Мамуля перевела дух. – А полчаса назад я пережила очень неприятный момент, но не хочу об этом говорить.

Неужели позвонил Папуля?! Трудно было удержаться от расспросов, и я сосредоточилась на насущных проблемах.

– Кто из вас заточил мойщика окон на балкончике в башне?

– Что такое?! – Седые брови Джонаса гусеницами поползли на лоб.

– Кто-то передвинул его лестницу.

– Он поставил ее ножками на клумбу! – отрезала Мамуля. – Да еще в такой дождь! Возможно, тебя не волнуют ямы на клумбе, но я воспитала Бена очень придирчивым к таким вещам. Поверь, нелегко было вытащить эту лестницу на твердую почву. Но я не жду сочувствия, лучше приберечь его для более достойных…

– Так и надо этому Уткинсу! – встрял Джонас. – Вечно норовит отхватить кусок за безделье! На сей раз его мечта исполнилась. Ей-богу, помрешь со смеху!

Мамуля наградила его гримаской, которая у нее считается улыбкой.

– Бездельником родился и не думает менять род занятий! – продолжал бушевать Джонас. – Шляется тут расфуфыренный, в берете и шелковом галстуке, фу-ты ну-ты, ни дать ни взять – из Франции привезли в бочке с лягушачьими лапками! А я вам скажу, что люди и за меньшее в тюрьму попадали!

Тут как нельзя кстати на пороге кухни возник мистер Уткинс. Из-за его плеча выглянула ухмыляющаяся физиономия Фредди – кузен, разумеется, не мог упустить многообещающего зрелища.

– Вам лучше? – спросила я балконного страдальца.

– Ему жуть как скверно! – удовлетворенно выдохнул Фредди.

– Я прочитаю две «Богородице, дево» и три «Отче наш», раз уж я виновата!

Мамуля распрямилась, вытянула руки по швам, словно приготовилась принять на себя град упреков. Мистер Уткинс уставился на нее. Правда, не с обожанием, но и не так уж грозно. Он прижал руку к берету и снова покачнулся, как тростинка на ветру.

– Позвольте мне присесть, миссис Хаскелл…

– Конечно! – Я поспешила к качалке. Тобиас наотрез отказался покинуть насиженное место, и я взбила его вместо подушки. – Так вам будет удобно?

– Большое спасибо…

Фредди, актер погорелого театра, старательно помог мистеру Уткинсу опуститься в кресло.

– Элли, скамеечки под ноги не найдется? Человек трижды упал в обморок, пока добрался сюда!

Бывают в жизни огорчения… Мне удалось избавиться от Джонаса (он закатывал глаза и издавал неприлично грубые звуки), послав его за скамеечкой. Я знала, что он не станет торопиться. Разобравшись с Джонасом, без лишних слов вытолкала Фредди. Кузен не пожелал понять тонкий намек, что его обеденный перерыв вот-вот кончится, поэтому я распахнула дверь пошире и велела ему проваливать.

– Но Бен велел бы мне остаться, – обворожительно улыбнулся Фредди. – Мой босс и твой обожаемый супруг послал меня взглянуть, что делается у его домашнего очага.

В глазах Мамули стояли слезы, но я сумела удержать собственные чувства под контролем.

– Тем более отправляйся к начальнику и доложи!

Не успела я досчитать до десяти, как Фредди, к моему изумлению, все-таки спустился со ступенек. Я вернулась в кухню, где Мамуля с видом великомученицы готовила чай мистеру Уткинсу.

– Вам лучше? – в очередной раз спросила я.

– Говорят, время – великий целитель, миссис Хаскелл, но я сомневаюсь, что мне суждено когда-либо снова взобраться по этой лестнице… – Мистер Уткинс в ужасе схватился за подлокотники вздрогнувшей качалки. – Вот видите! Мне страшно даже на такой высоте. Что со мной будет? Вот вопрос, который не дает мне покоя. В последнее время я начинал подумывать о женитьбе, но какая женщина в здравом уме выберет себе в мужья жалкого инвалида?

– По-моему, вы несколько сгущаете краски… Я избегала смотреть на Мамулю из страха, что она принесет себя в жертву и предложит мистеру Уткинсу жениться на ней. А что, это мысль! Вероятно, только так и можно вразумить Папулю…

– Между нами говоря, – мистер Уткинс поуютнее устроился в кресле, что вызвало бурный протест Тобиаса, – я всегда считал, что мы с Рокси Мэллой составили бы прекрасную пару…

– Что ж, для нее это неплохой выход, – заметила Магдалина.

– Да? – удивилась я и в следующий миг вздрогнула от ужасной догадки.

Моя свекровь, стоявшая у плиты с чайником, который в ее крохотных лапках смотрелся десятигаллонным ведром, казалась такой безобидной. И вот это крошечное создание преспокойненько сбросило на Мерлин-корт атомную бомбу:

– Я выгнала эту женщину.

– Не… не может быть!

Все ужасы последнего дня ни на йоту не уменьшили моей поистине младенческой наивности. Невероятным усилием я сдержалась и не затопила кухню потоками горьких слез. Спасла меня мысль о том, что я не знаю, куда миссис Мэллой девала швабру… разве что сломала ее о голову Мамули.

– У меня в голове не укладывалось, Элли, как ты выносишь эту ужасную особу. – Магдалина недрогнувшей рукой подала мистеру Уткинсу чашку чаю. – В те далекие времена, когда мы еще общались с Папулей, я всегда ему говорила: ведь за милю видно, что она пьет. – Поджав губы, свекровь хладнокровно протирала плиту.

– Все мы пьем! Поглощение жидкостей – необходимое условие человеческой жизни! – В подтверждение своих слов я дрожащим пальцем ткнула в мистера Уткинса, который поглощал чай с таким сосредоточенным видом, словно от этого зависело его будущее.

– Джин – вот о чем я говорю! – Мамуля сложила мокрую тряпку и аккуратно повесила на край плиты, явно собираясь потом ее заштопать.

– Миссис Мэллой на работе в рот не берет! Мне приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не шмякнуться на пол и не забиться в яростных конвульсиях. Мало того что я стала бы посмешищем, но еще наверняка вытряхнула бы из качалки мистера Уткинса. Не хватало только сломать ему позвоночник.

– Мамуля, неужели вы действительно считаете, будто я способна оставить детей с человеком, который тут же окажется под столом с бутылкой виски? Рокси Мэллой совершенно переменилась с тех пор, как записалась на курсы чистильщиц медной посуды при церкви Святого Ансельма.

– Очень жаль, что она не практикуется на твоей посуде! – Магдалина саркастически шмыгнула носом. – А эта ее прическа!