Запретная принцесса - Люси Монро

— Я сказал только что…

— Не насчет моей свободы. Даже если ты откажешься выполнять свое поручение, мой отец наймет кого-нибудь еще.

— Это правда. — Мысль о том, что кто-то другой вернет ее в семью, используя средства, о которых Хоук не хотел и думать, вызвала в нем страшный гнев.

— Но ты можешь дать мне то, что мне необходимо.

— Что именно?

— Для начала — время.

— Лина… — предостерегающе вымолвил он.

— Не очень много времени… всего лишь несколько дней.

— А что я получу взамен? — Его охватило сладкое предчувствие. Собирается ли она предложить свое тело в обмен на это время? Перспектива манила его гораздо сильнее, чем он этого хотел.

— Мое послушание.

Ее ответ обескуражил его.

— Я тебя нашёл. Ты в моих руках. И мне не нужно твое послушание.

— Ты уверен в этом?

— Да.

Перекинув свои расцвеченные волосы через плечо, она склонила голову набок.

— А как ты собираешься доставить меня на самолет?

— У меня есть письменное разрешение твоего отца использовать любые средства, которые я сочту необходимыми.

Лина слегка побледнела, но не растерялась.

— Это разрешение годится для Марвана, но мы находимся не в стране моего отца.

— Ведь это и твоя страна, принцесса.

— Нет, — уверенно произнесла Лина, и в этот момент она совсем не была похожа на ребенка, восставшего против своих родителей.

— Ты не можешь отказаться от своего положения.

— Нет, но я предпринимаю законные действия, чтобы изменить его.

— Что ты хочешь сказать?

— Я гражданка США.

— Даже если ты провела в этой стране большую часть своей жизни, это не значит, что ты стала гражданкой.

— Нет, но я подала заявление о том, чтобы стать гражданкой.

Ругательство сорвалось с его губ.

— Если ты попытаешься привести меня на самолет силой, — продолжила она, — то сильно рискуешь. Тебя могут обвинить в похищении людей.

— Твой отец…

— Он имеет дипломатическую неприкосновенность. А ты — нет. И если его слово — закон в Марване, то здесь, в США, оно ничего не стоит.

— Ты лжешь.

— Вовсе нет. Ты легко можешь проверить. Я даже дам номер телефона моего охранника, чтобы облегчить тебе эту задачу.

— У тебя нет карточки социального страхования.

— Пока нет. Я получу ее, когда стану гражданкой США.

— Твой отец ничего не знает о твоем двойном гражданстве.

Черт, Хоук не был уверен в том, что Лина не блефует, но что-то в ее глазах говорило ему, что она не врет.

— Оно не двойное. Я отказалась от гражданства Марвана, чтобы стать гражданкой Соединенных Штатов.

— Почему?!

В Марване Лина была принцессой, в Америке же она — просто женщина из богатой, но консервативной семьи.

Но, невзирая на ее поступки, она оставалась тем, кем была. Лина по-прежнему являлась дочерью могущественного короля, который хотел выдать ее замуж за того, кого он выбрал. Если она откажется, то ее отлучат от дома. Возможно, навсегда.

Хоук считал, что отсутствие к нему материнской любви нисколько не беспокоило его, но на самом деле… ему не хватало ее заботы и ласки. А после смерти отца он особенно остро ощущал отсутствие семьи.

— В Марване не разрешено иметь двойное гражданство. Семья моего отца ожидает от своих граждан проявления полной лояльности.

— Ведь это и твоя семья, принцесса.

Она пожала плечами, лицо ее было невозмутимым.

— Не могу поверить, что твоему отцу неизвестно о твоих шагах.

— Думаю, для него это явится полной неожиданностью. Служба охраны за этим не следит, журналисты — тоже.

— Ты летала прямо под их радарами, — произнес он с неподдельным восхищением.

— Да.

— Но ты теперь не сможешь делать это, когда приняты новые меры безопасности.

— Нет. Именно тогда, когда я добивалась того, чтобы стать гражданкой США, я и научилась обманывать свою службу безопасности.

— Зачем тебе понадобилось это?

— Я понимала, что однажды мне будет нужна опора. — Она вздохнула, печально нахмурившись. — Думаю, ты не поймешь. Ты все время говоришь о моем долге принцессы, но, когда родители отвергли меня, они утратили право диктовать мне, как я должна жить. Хотя я считаю, что они вообще не имеют такого права.

— Они не отвергали тебя.

— Называй это как хочешь, но они отослали меня в Америку. И я сделала выбор — стать американкой.

— Ты говорила, что хочешь от меня получить что-то взамен твоего послушания?

— Да.

— Кроме времени, что ты еще хочешь?

— Тебя, Себастиан. Я хочу тебя.

Глава десятая

Лина, наверное, рассмеялась бы, увидев выражение на лице Себастиана, если бы так не нервничала. Она много трудилась над собой, чтобы научиться скрывать свои чувства, но могла выдать себя, потеряв бдительность.

— Не понял… Ты хочешь… меня?

— Да, тебя, — еле выговорила она, потому что горло у нее мгновенно пересохло. — Я хочу заниматься с тобой сексом… и много раз, поэтому мне надо время.

— Я не жиголо, — прорычал Себастиан оскорбленным тоном.

— А я не собираюсь платить тебе за секс.

— А почему бы и нет?

— Не надо быть таким ханжой. Желаешь ли ты признаваться в этом или нет, ты хочешь меня. — Она глубоко вдохнула и резко выдохнула воздух. Разговор оказался труднее, чем она представляла себе, а ведь она и так думала, что это будет не пара пустяков. — И я хочу тебя. Если два нормальных человека, мужчина и женщина, хотят друг друга, то они непременно окажутся вместе в постели.

— Ты хочешь сказать, что я ненормальный, принцесса?

— Отнюдь. Разве может быть ненормальным человек, владеющий крупным бизнесом, а также своим собственным охранным агентством?

Он покачал головой.

— Ты говоришь несерьезно.

— Как и то, что я — гражданка США?

Из горла его вырвался какой-то непонятный хрипловатый звук.

— Послушай, ведь я не прошу того, что ты действительно не можешь дать. Подумай об этом, Себастиан. А пока ты размышляешь, позвони, пожалуйста, этому парню-официанту, чтобы он убрал со стола.

С этими словами Лина встала и направилась в комнату. Она всегда добивалась всего, чего хотела.

А сейчас ей нужна была свобода.

И эту свободу — сексуальное раскрепощение, — к несчастью, мог дать только он.

Ведь этот парень-официант дотронулся до ее бедра, и это нисколько не подействовало на нее. Но она вся запылала изнутри, когда Себастиан только взглянул на ее татуировку.

Она сидела в пузырящейся теплой воде всего лишь пять минут, когда в ванную буквально ворвался Себастиан.