Искатель. 2014. Выпуск №3 - Людмила Малёваная

Я откинулся на спинку стула, чувствуя, что и в самом деле жутко вымотался, но в голове крутилось еще столько вопросов…

— Обязательно! — безапелляционным тоном перебил мои мысли Проф, решительно отвергая любые возражения.

— Ладно, — смирился я и, зевнув, поплелся в комнату.

Следующее утро было на редкость суматошным. Я восстанавливал старые контакты, изыскивая возможности запустить по новой производство АС-2. Много звонил, потом ездил по ряду адресов. Приходилось снова идти на риск, доставая все необходимые для изготовления препарата компоненты. Нужны были деньги, и тут мне здорово помогал Проф. Он разрабатывал способы финансирования и поднимал все свои связи, чтобы полупить необходимые средства. Заскочив в квартиру между делами, я услышал, как Гаврюхин по икому разговаривает с одним из Ихных людей, и замер в прихожей, поражаясь способности старика подстраиваться под интонации собеседника и наводить того на нужные выводы.

— Ну, ты, Проф, мастер! — восхитился я, заходя в комнату, Когда беседа уже завершилась отменной договоренностью об очередном денежном вливании в наше дело. — Видать, недаром один из твоих субов был актером.

— Лев Гаврилов, был такой, — подтвердил старик.

— А почему Гаврилов?

— Ему казалось, что Гаврюхин — звучит слишком примитивно для звезды. — Профессор улыбнулся. — Хотя вряд ли он Добился бы большого успеха — фактура не яркая! Да и глуповат был…

— Ну, с нынешним-то Профом никто из субов не сравнится, — согласился я. — Пообедаем?

— Давай!

Я выложил на стол только что купленные саморазогревающиеся консервы и хлеб. Гаврюхин вскрыл две банки, я распечатал буханку и отрезал пару толстых ломтей.

— Скажи, Проф, — спросил я, доставая ложки, — а как ты умудрился сбежать из изолятора для синтезнутых?

— Да вообще-то случайно. Я, знаешь ли, едва меня взяли, сразу пошел на сотрудничество, производя при этом впечатление хоть и ученого, но уже впавшего в маразм старого пня, потому они меня особо не мучили и следили не слишком пристально. А почему ты спрашиваешь?

— Да вот думаю, как мне Аню выручить.

— Кого? — удивленно вскинул брови Гаврюхин.

— Подружку мою, что хранила кристалл. Я сбежал, а она осталась. Возможно, СБ и поверила в то, что я напал на нее и силой заставил привести в пятьсот первую, но парень, которому я всадил полный заряд парализатора в затылок, скоро придет в себя и вспомнит, что она была со мной заодно. И тогда ее будут истязать НП-процами так, что мало не покажется.

— А-а, — протянул Проф, — понятно. Ну, придумаем что-нибудь, не волнуйся. Сразу-то они ее не отпрошат, так что давай дела сегодняшние доделаем, а потом будем с этим разбираться.

Разговор прервал вызов моего мобикома — у ребят в лаборатории возникли трудности, и Муха просил меня срочно подъехать.

— Ладно, вечером договорим, — промычал я, торопливо запихивая в рот остатки мяса из банки.

Когда дела в лаборатории были сделаны, Борода, вертя в руках цилиндр с образцом препарата, вдруг спросил:

— Слушай, Эф, а ты не хочешь сам попробовать?

— Что? Вдохнуть АС-2?

Борода кивнул, тряхнув цилиндром.

— Хочу, конечно, Бор, только не сейчас.

— Почему? А вдруг поможет?., вспомнить потерянных? — он показал на мой скумар.

— Слишком большой риск, — ответил я. — Препарат не рассчитан на такую ситуацию, как у меня. Эта часть моей личности, — я постучал по скуле, — подавлена, поэтому может получиться все, что угодно… У меня сейчас только Эф, и пока он один в рабочем состоянии… Короче, незаменимых, конечно, нет, но если со мной что случится, готовить акцию вам станет заметно сложнее.

— О черт! — Борода так поспешно положил цилиндр в контейнер, словно он вдруг стал горячим. — Вот, фрики меня разукрась, я об этом не подумал. Нет уж, тебя лишиться — себе дороже! — Он решительно захлопнул крышку контейнера. — Ужинать с нами пойдешь?

— Нет, спасибо, я позже. Сейчас к Тиму только на минутку заскочу да и поеду.

— У меня есть идея, как восстановить твою полную личность, — заявил Проф, едва я вернулся из лаборатории в квартиру.

— Безумная? — спокойно уточнил я.

— Ну, это как посмотреть, — уклонился старикан от ответа.

Он вдруг встрепенулся и бросился к кухонному шкафу возле окна.

— Из твоих старых запасов! Нашел это здесь, в квартире, как нельзя кстати! Повезло. Видимо, там, — он показал пальцем в потолок, — тебя сильно любят!

— Там — это на небесах, что ли? — удивился я. — Ты же вроде атеист!

— Вот поживешь с мое, поймешь, что атеистов на самом деле не бывает.

Желания обсуждать сейчас вопросы веры у меня не возникло, Поэтому я только хмыкнул в ответ, наблюдая, как Гаврюхин достает из шкафа пластиковый контейнер и открывает крышку.

— Черт! Это и есть твоя идея? — Я мрачно смотрел на инъектор и упаковку ампул с надписью: «Освободитель блокированных Субличностей». — Вкатить мне Обс-1?

— Ну да! — старик кивнул, вскрывая упаковку.

— Зачем?

— Надеюсь освободить твой п-ключ. — Он вставил ампулу в инъектор. — Раньше ты от этого всегда легко расщеплялся, почему бы не попробовать сейчас? Готов? — Он схватил меня за плечо.

— Нет, нет, погоди! — я вырвал руку. — Я не понял. Какого Черта ты хочешь расщеплять меня обратно на субы, когда мне, Наоборот, надо объединяться?

— Тебя расщепить не получится: Федор и раньше-то от этого — он тряхнул инъектором, — не разбивался, а теперь, после кристалла, уж тем более, но я надеюсь, что хоть п-ключ отлипнет, а твоя Вторая подавленная личность распадется.

— Для чего, Проф?

— Для того, мой мальчик, что перед синтезом мы должны вернуть тебя в то состояние, которое было перед тем, как ты вырезал Фадора. Создать те же условия, при которых после всеобщего Синтеза у тебя в полном объеме восстанавливалась память объединенной личности. Иначе нет никаких гарантий, что это произойдет.

— Ну, наверное, — чуть подумав, ответил я.

— Вот! — обрадовался моему согласию Гаврюхин. — Нам ведь не нужно любой ценой устроить тебе полное слияние, нам важно восстановить память Кораблева Максимального — или просто Макса, — человека, который сможет связаться с Иксом!

— А этого Макса, Проф… ты знаешь так же хорошо, как и меня?

— Да, Эф. Не зря же он рассказал мне об этой квартире. Я единственный, кто общался и с тобой, и с Максом. И только я видел, как один превращается в другого.

Гаврюхин положил иньектор на колени и вдруг, как маленького, потрепал меня по голове. Я удивленно воззрился на профессора. Он подмигнул и улыбнулся. Возле внешних углов глаз распустились веера глубоких морщин, доставая до совсем уже поседевших висков, зато сами глаза под белыми, клокастыми бровями смотрели с азартом молодого ученого, готового к новым, великим открытиям.