Светлая Капелька в тёмной душе (СИ) - Вариун Юлия

— Что хоть в замен должна была получить, в случае выигрыша?

— Ты не хочешь этого знать…

— Ох, дура ты дура… — Я тяжело вздохнул и встал из-за стола. — Антон, — набрал я номер на мобильнике и отошел к окну. — У тебя пять минут, чтоб быть на Дачной.

— Лилия? — Встревоженный вопрос.

— Слава Создателю нет, — улыбнулся я. — Но поработать придётся. Мне не до этого, сам всё решишь.

Я отключил звонок и повернулся к Лене.

— Это, наша последняя с тобой встреча и разговор. Мне не нужны никакие благодарности от тебя. Просто исчезни из моей жизни. Поняла?

В ответ кивок и глаза полные слёз.

— Идём, Антон уже подъехать был должен… Сама ему всё объяснишь, я действительно не хочу знать подробности.

— И даже не спросишь кому я себя проиграла?

— Нет, Лена, мне неважно кому. В этом городе точно нет того, кого я могу бояться. Шевелись, пожалуйста, у меня еще много дел на сегодняшнюю ночь…

— Ну да, я догадываюсь. Её родители хоть знают, где их чадо?

— Лена, хоть тебя это совершенно не касается, могу успокоить, девушка вполне достигла нужного возраста! Иди быстрее…

Я доверял Антону полностью и безоговорочно. Он уже не раз и не десять помогал мне в самых щепетильных ситуациях, спасал, защищал, решал очень каверзные вопросы и исполнял самые скользкие, а порой и просто грязные задания. Думаю, что и в этот раз, он справится на все сто. В его распоряжение есть весьма обширный запас людей и не совсем людей, чтобы взять на приступ хоть какое угодно логово. Я дал задание и хочу услышать только одну фразу «Всё, как надо»

Больше меня не интересует судьба бывшей. Надеюсь, она понимает, что злоупотреблять моей добротой не стоит. Я дал достаточно чёткие указания Антону, что делать и куда деть Лену, чтобы она уже наконец-то отстала от меня и вообще исчезла из этого города.

Я постарался выкинуть ненужные мне сейчас мысли из головы, подходя к комнате Лилии. Кажется, не очень то долго разговаривал с бывшей, поэтому должен застать капельку еще бодрствующей. Приоткрыл дверь и заглянул, постучать почему-то даже не подумал. Капелька как раз получала свой реабилитационный массаж. Меня не видит. Перевернулась на живот по просьбе Катерины, что тут же сноровисто расстегнула капельке лифчик. И тут я не выдержал, прокрался тенью в комнату и жестом показал сиделке не шуметь, и уйти по-тихому, а сам занял её место.

Чуть не сошел с ума от одного только касания к нежной коже своего лучика, хотелось гладить и мять её тело, хотелось склониться к этой изящной спинке губами и покрыть её поцелуями, но я держался… удерживая себя строго в рамках массажа. Хотелось вдыхать аромат этого юного тела… но я держался. Мои руки перебрались на плечи, потом на шею, я прошелся точечным массажем по её телу, заставляя немного постанывать от блаженства. Я знаю, что это классные ощущения, не имеющие ничего общего с тем массажем, что у нее должен быть для скорейшего возвращения в форму, но не удержался… захотелось, чтоб ей было приятно… и судя по стону, добился своего. Но долго она не выдержала и быстро начала отключаться. Сказывается усталость. Насыщенность событиями утомляет мою капельку. Она улетела в царство морфея, оставив меня смотреть на её такое бессовестно прекрасное тело. Только тонкое розовое кружево на попе прикрывало беззащитную хрупкую фигурку, утопающую в пышной кровати. Безумно хотелось её обнять и прижать к себе. Я всё водил по гладкой спине руками, а сам представлял, как прогибаю эту самую спинку,… нет, надо уходить отсюда, пока не разбудил капельку своими настойчивыми ласками.

Тяжело вздохнул, собираясь уходить. Но не суждено. Видимо, Создатель решил сразу бросить моего демона во все самые тяжкие и искушающие проверки на стойкость. Лилия сладко потянулась в ворохе подушек и перевернулась на спину, раскинув руки и открывая мне просто восхитительную по своей эротичности картину… какое-то мгновенье я боролся с собой, потом со своим демоном, потом с искушением… а потом всё же потянулся рукой к замершим в лёгкой блаженной полуулыбке губам… ласково прикоснулся, желая чтобы она открыла глаза и ответила мне своим молчаливым согласием. Мне не нужны слова, мне хватит её взгляда. Но она спала. Крепко. Напрочь игнорируя мои ласковые прикосновения. Я спустился с губ ниже и обрисовал упругие груди еле уловимыми движениями. Я должен быть терпелив и нежен с этой хрупкой куклой, чтобы не напугать, не сломать, не затушить огонёк в душе… должен. А хочу совсем другого. Хочу смять эти спелые округлости в животном порыве, хочу жестко и до сладкой боли целовать отзывчивые соски… хочу всю ее. Сейчас. Я наклонился к упругому животу и поцеловал, заигрывая языком. Ну же, проснись крошка. Тебе понравится. Но она словно опять в коме. Надо же так крепко спать. Обзавидоваться можно. Я спускаюсь поцелуями ниже, желая устроить ей самое восхитительное пробуждение, но тут мне на плечо сзади ложится тонкая, но уверенная в своей правоте рука…

Я резко поворачиваюсь, чтобы испепелить взглядом смертника посмевшего мне помешать. Катерина в ужасе отпрыгивает от меня и пятится. Понимаю, что очень страшен сейчас, хоть и не менялся внешне. Тьма моя готова убивать за отрыв от Источника и это ощущается даже обычными людьми.

Девушка берёт себя в руки и справляется с секундным страхом и порывом убежать. Складывает на груди ручки в просительном жесте и указывает мне на дверь. В глазах смертельная тревога и страх за свою жизнь.

Так, вдох — выдох. Я только что чуть не сделал ужасную по своей фатальности ошибку. Надо оклематься и прийти в себя. Стряхнул наваждение. Мысленно дал себе пощечину за такой прокол и под дых своему демону, чтоб не провоцировал. Гад заскулил и обиженно отвернулся, мол, не больно то и хотелось с Источником сливаться. Получил еще один мысленный пендель и всё-таки пообещал вести себя прилично. Тем временем я уже выходил из комнаты следом за сиделкой. Девушка притворила плотно дверь и повернулась ко мне, с мрачной решимостью сказала:

— Кирилл Аполлонович, простите меня! Нельзя Лилию Николаевну сейчас трогать. Слабая она очень. Нет у нее сил на любовные игры. Простите меня, — опустила девушка глаза в пол и алея ушками от стыда.

— Почему у нее такой крепкий сон? — Вместо ответа спросил я.

— Снотворное… — нехотя призналась Катя, — она была слишком перегружена мыслями. Лежала с полчаса в потолок пялилась, даже раздеться не удосужилась. И невооруженным глазом видно было, как она усиленно думает, а судя по выражению лица, ничего хорошего не удумала. Вот я и решила ей помочь уснуть. Дала ей снотворного…

— Достаточно, — перебил я и без того смущенную девушку, — я понял.

— Уволите, да? — скорбный вздох. И я понял, что работа эта девушке очень нужна. И, несмотря на возможность потерять эту работу, она решилась вызвать мой гнев, но отстоять тело подопечной сегодня. Вот тебе и тихая неразговорчивая сиделка… герои они, оказывается, разными бывают…

— Нет, Катерина, не уволю, вы всё правильно сделали. В обоих случаях. Спасибо, — уже совсем остыв, нашел я в себе силы признать свою неправоту. — Идите — охраняйте сон Лилии.

«тюфяк» услышал я угрюмое замечание Тьмы и мысленно пожелал ей «заткнись» и сам отправился спать, чай не железный я.

Просыпаться не хотелось совершенно. Мне снился просто сумасшедший сон, который даже страшно подумать, чем вызван. Всеми этими намёками Кирилла и его навязчивыми поцелуями? Или может это уже моё подсознание выдаёт навязанное за желаемое? Словом, снилось мне то, чего никогда еще не было. Секс. С Кириллом понятно. Я открыла глаза и захотела тут же сдохнуть по-быстрому, потому что промелькнувшие картинки из сна вогнали в краску. Ужас, я просто не знаю теперь, как смотреть на Чернова, чтобы не краснеть. Может, попробовать убежать? Пока все спят… может и получится. Только что толку, он знает, где я живу и снова придёт и заберёт меня. И будет наверняка очень зол.

Ладно, чего уж там. Надо подниматься, зов природы настойчиво твердит о возможности оконфузиться. Поэтому надо вставать и смотреть в лицо всем неприятностям, неловкостям и Кириллу, разумеется. И я — ни я, если он хоть что-то пронюхает в моём настроение. Шиш ему на постном масле, а не откровения о ночных грёзах. Надо бы узнать, какая сегодня луна. Тогда и пойму, мой сон вещий или наоборот это отголоски въевшихся в подсознание приставаний.