Плацдарм (СИ) - Ар Алексей

— Пустой! — заорал стрелок, прибавляя ход. — Пошли в жопу, мне нечем! — это в адрес невидимых наблюдателей.

Ущербный Серж выстрелил. И, сука, попал — в плечо отклонившегося от погони сухого. Тварь припала, колеблясь и… шустро метнулась к новой цели. Клекот и треск… Подергав за рычаг взвода, Серж, вместо нового выстрела, развернулся и припустил к ограде. Только распахнутый рот во всю морду…

А мне еще ковылять. Ощутимо накатило полузабытой волной опасности… Просчитал метры — сухой рык и боль перехватят меня на подходе… Слышу топот и нечеловеческий выдох — безумную нотку погони… Под ногами остатки тел. Время…

Прыжком приземлился на плечевой сустав трупа, сминая цепью хрусткие ткани. Ухватил мертвое запястье, дернул на излом. Помог каблуком…

Взвилась клокотавшая тень…

Ныряя с линии атаки, встретил нападавшего оторванной рукой — технично засадил в челюсть. Тварь крутануло и тогда, завершая разворот, нанес удар сверху. Рука треснула, лохматясь на жилы и кость… Упырь удачно финишировал — рачком. От души, используя инерцию, приземлился коленями на основание замызганной шеи.

Тело конвульсивно дернулось, клацнули челюсти… Облачком плеснула вонь. Я откатился и замер в попытке подняться. Сучий Серж целился в меня — нелепо дергал арбалетом, точно науськивал…

— Куда?! — вопрос звучал издевательством. — Упал яйцом…

Опустившись на одно колено, оглянулся на развитие событий в стороне КПП. Вновь отличился Маэстро — вопя ультразвуком, ткнул в сторону сухих растопыренной пятерней… Воздух чуть смазался, точно легкая вуаль тумана… и твари притормозили. Из-за стеновых надстроек прилетело пару болтов, взлохматив бетонные завалы. Стреляли на нервах…

— Жди! — прорезался писк Маэстро. И следом обрадованное: — Вальтер!

Арбалетчик цепанул ослабшими мослами обломки и плюхнулся на филей. Новые действующие лица меня порадовали. Со стороны ворот вынырнул десяток бойцов, чей вид значительно обогатил копилку информации. На троих рассмотрел тактические разгрузки, на двоих, одна из которых женщина, бронежилеты, довешенные самопальным металлом. Добротная одежда военного покроя и берцы, как заветная мечта. Вооружены сталью и арбалетами, но у передовой тройки на поясах по кобуре. И ведь праздник мне не мерещится.

Впереди отряда грузно топал здоровый мужик с ирокезом — живая мышца, заплывшая жирком. В руках тискал секиру, чей размер откровенно давил на эго, за спиной болталось кустарное орудие, ранее виденное у рейдеров. Он громогласно хекнул, запуская оружие в дуговом замахе… К стали привычен, пользовал не раз — как и его соратники, сделавшие по выстрелу из арбалета и врубившиеся в пошатнувшийся сухостой товарным локомотивом.

Лезвия окрасились черным, нашпиговав воздух ошметками. Взвыла тварь, вторая…

По мне, показуха, выполненная умельцами с большой практикой, но кособокими умениями. Беспроигрышная атака… Центровой громила победоносно воздел секиру. А я пересчитал экипировку и облизнулся на кобуру. Местная элита явила себя сирым… и прояснила цель.

На периферии нездорово завозился Серж, чем напомнил о небольшой проблеме. Сколько у Вальтера этих хорошистов — рубящих с душой и трепетом пальцев на рифленой рукоятке огнестрела, который хочу… Где базируются? Насколько дисциплинированы? Почему на прорыв выкатил только десяток?

— Любишь подраться? — Серж опустил арбалет. Но мужика еще не попустило, в глазах плескала дикая пустота… — Сраное мясо, любишь, спрашиваю? Я тебе…

Медленно поднялся. Взгляд зацепился за био над раскоряченным сухим. Моя добыча…

— Возьми, — зашелся хрипом Серж. — Возьми на губу! Возьми, бл…

— Позже. — Я кивнул. — Не сомневайся.

— Не сомне… Че? — Серж от неожиданности начал соображать и расплылся в недобром оскале. — Пшел на забор. Сходим кой-куда… Клеш, возьми адхару!

Пока неизвестный охранник шустро метнулся и подобрал био, я кинул прощальный взгляд на продвинутых бойцов в мусорном антураже. Они деловито суетились меж останков. Вальтер высился монументальной горкой, а подле суетливо жестикулировал Маэстро, тыкая пальцем в разлом ближней улочки.

Серж повел меня в сторону центрального здания — по незнакомому лабиринту из тентов и хлипких фанерных загончиков. Злобно сопел в спину, на два шага тыкая острием болта. Надоедливое приставучее чмо… Загляни он мне в лицо, удивился бы. Я улыбался — каждый шаг приближал меня к эпицентру местной помойки, и инсталляция мелко подрагивала от близости сенса…

— Замер, — команда прозвучала близ широкого прохода вдоль стадионной стены. На свободном пространстве просматривались несколько кострищ и россыпи остатков активной лагерной жизни. У самой стенки выстроились клетки, густо задрапированные сеткой — часть пустовала, в некоторых виднелись смутные силуэты. С перевернутого ведра, близ сизых витков дымка над углями, подорвался сухонький мужичок в плаще и папахе. Встретил Сержа, пошептался, меряя меня жадным взглядом, и неожиданно часто закивал. Папаха соскользнула в грязное крошево.

В пять рывков и три пинка меня препроводили к клетке. Новый разводной звякнул ключами, открыл дверцу и приготовился пробить. Затылком чувствовал его гаденькое хайло, сморщенное в предвкушении… Сработал на опережение — проскользнул в клетку на ворох непонятного тряпья.

— Шустрый, — хмыкнул охранник. — Сойдет.

— Говорю же, инициативная падла, — подал голос Серж, отходя. — Отдайте Шесту…

— Не мне решать…

И местные рассосались — вернулись на исходные. У кострища зазвенела посуда и продолжился неспешный разговор. Серж, прежде чем скрыться, отдал шутовской салют, плавно перетекший в оттопыренный средний палец. Говорю же, мелочная гнида…

Я покрутился, пристраивая себя и цепи. В кишках вакуум, в мыслях звон… Сквозь щелки в сетке разглядел в соседней клетке нескладный крупный силуэт. Пленник никак не реагировал на новое соседство. Пока минусуем… Проверил кольцо-держатель. С приходом ночи, если обстановка не изменится, займусь. Замок цепи — несложная механика для знающего. Годри умел учить… Открыть клетку — уже сложнее при условии навесного замка. Но по проблеме за раз… И все же что-то мне не нравилось в соседе… Потом понял — в сигнал от сенса метка вплела едва уловимый ток адхары.

Глава 7

С первой тьмой, разрезаемой огненными всполохами, устоявшаяся обстановка изменилась. Сухопарый охранник, обменявшись криками с соседями и послав к хренам членов огненного кружка у следующего бивуака, приблизился к моей клетке. В железном «номерке» через два от меня кто-то внятно произнес:

— Тощая сосалка.

Сухопарый изменил курс, подскочил на голос и врезал по клетке дубинкой. К слову, полицейской… Богатый хмырь. Утихомирив неизвестного комментатора, вернулся по мою душу.

— Жрать поди хочешь? — зашел с козырей.

Вот что ответить на риторику? Вопрос праздный и до зубовного скрежета банальный. Я пошевелился, обозначая намерение:

— Правда сосешь?

Отстрелялся как бог — меня выдернули из клетки на три такта, только хмыкнул и звякнул в процессе. В расширившемся поле обозрения отметил новые детали. К члену в папахе присоединилась пара бойцов. Стояли в тылу рядовыми образами и весомо держали руки на рукоятках дубинок, подвешенных к поясу. Оружие не сняли, не направили, давя потенциалом… Я ж почти в раю… Но действо, судя по гневливым мордашкам, важное — почти ритуальное.

— А я заполнил, — объявил «папаха». И мне прилетело по бедру дубиной…

Пора в путь. Гадать не надо — конвой собрался, чтобы препроводить мясо. Стоило обозначить готовность, и охранка послушно сыграла в доминанту. Восемь семенящих шагов влево, принять указующий пинок и узреть… Троица мнила себя отсроченной смертью.

Передо мной открылась потрепанная пластиковая дверь, что вела в глубь стадионного комплекса. Серый коридор с оттенками багрянца, дарованными отсветами пламени. Глаза разуть, уши напрячь — близки закрома стадионной группировки. И сдается, в панельных отнорках притаилось много интересного — для своих, для сучьей элиты…