Студент - Валерий Георгиевич Анишкин

На веранде они были не одни. Чуть в стороне сидела худенькая молодая женщина, похожая на девочку. Она сидела не глубоко в кресле, а на краешке его, как на стуле, выпрямившись и плотно сжав ноги в коленках, прикрывая их сумочкой. Женщина заметила, что ее разглядывают, застенчиво улыбнулась, показав ямочки на щеках, и ниже опустила сумочку.

— Вы тоже к Валентину Степановичу? — спросила мать.

— Муж лечится, — охотно пояснила она.

— Ничего, надо! Мы тоже вот, — кивнула она на Стаса.

Стас скривил губы, отвернулся и уставился на раскидистую голую яблоню, ветки которой, колышимые легким ветерком, ползали змеями по стеклу окна.

В дверях показался врач, пропустил вперед высокого стройного мужчину с цепким взглядом. Женщина поспешно поднялась им навстречу. Врач поздоровался с матерью и Стасом и попросил немного подождать.

— А вы пройдите, пожалуйста, со мной! — обратился он к женщине.

Они ушли в дом. Мужчина стоял спиной к матери и Стасу, смотрел в окно, тихо с шипением насвистывал что-то непонятное и в такт покачивался с носка на пятку.

Через несколько минут врач, мать и Стас сидели в просторной кухне, все стены которой почти до потолка были выложены импортным кафелем с темно-синим рисунком. Пол, покрытый линолеумом под паркет, удачно сочетался с гарнитуром, оформленным под дерево. В одном углу стоял большой холодильник с раздельной морозилкой, в другом пенал, который мать сначала тоже приняла за холодильник.

— Ну, как настроение? — спросил гипнотизер, обращаясь сразу и к матери, и к Стасу. — Выпить не тянет?

— Нет, — соврал Стас.

Гипнотизер попросил мать посидеть на веранде, а Стаса повел его за собой. Проходя через плохо освещенный коридор, Гипнотизер куда-то в пустоту сказал: «Маша, я в бронзовой комнате!» и Стас вошел следом за ним в небольшую комнату. Из-за ночных штор, задвинутых почти до конца, в ней царил полумрак. Когда глаза привыкли к темноте, Стас отметил, что комната действительно «бронзовая». От огромной люстры до массивной рамки, чуть не во всю стену, с картиной, изображающей купальщиц — все бронзовое или под бронзу.

Полуметровая статуэтка Аполлона стояла на круглой подставке. На старинном столике с гнутыми ножками — чернильный прибор с чистыми чернильницами из стекла, покрытыми бронзовыми крышечками и фигурой всадника на мраморной подставке. На белом комоде с резными ящичками — зеркало в бронзовой оправе и бронзовые часы с фигурками амуров. На стене — бронзовые бра с лампочками в виде свечей. И дверные ручки, и замочки с миниатюрами — все бронзовое. Диван и два кресла — белые и тоже с позолотой, обиты зеленым, под цвет штор, велюром.

Стас считал, что его родители живут прилично. И стенка с хрусталем, и гарнитур; машины, правда, нет, но все остальное прилично. А тут, оказывается, бывает и вот так.

Гипнотизер отметил замешательство Стаса, самодовольно прошелся по комнате, в дорогом халате поверх брюк и белой рубашке с галстуком, взял со стола указку из черного дерева.

— Злоупотребление спиртными напитками сокращает среднюю продолжительность жизни примерно на 20 лет, — с ходу сообщил гипнотизер. Он поставил Стаса к стенке между дверью и кафельной печкой с газовым отоплением, подошел к висевшему на стене плакату с изображением человека в разрезе с надписью: «Действие алкоголя» и стал водить указкой.

Стас с трудом воспринимал непривычные на слух слова про сердечно-сосудистые нарушения, атеросклероз сосудов головного мозга, венечных сосудов, миокардиопатию, инфаркт миокарда, не понимал их значения, но догадывался, что его ждет что-то страшное, если он будет употреблять вино.

В том, что он стоял у стенки, было что-то стыдно-позорное и его коробило от этой атмосферы какого-то средневекового шаманства.

— При систематическом употреблении спиртного ухудшается течение заболеваний почек и мочегонных органов, — добил Стаса гипнотизер, и вдруг спросил:

— У тебя как с этим делом?

— С каким? — не понял Стас.

— Ну, с девками как? Импотенцией еще не страдаешь?

— Да нет. Вроде нормально, — смутился Стас.

— А я, признаться, уже не тот, — вздохнул гипнотизер.

— Да, так вот, — продолжал он. — Примерно у каждого третьего, злоупотребляющего алкоголем, возникают алкогольные психозы. В этом состоянии человек опасен для окружающих».

— Валентин Степанович, говорят, что в Америке ещё больше пьяниц, чем у нас, — сказал вдруг Стас.

— Пьяниц везде хватает, — изрек Валентин Степанович и как по писанному забубнил: «Распространенность пьянства и алкоголизма в большинстве экономически развитых капиталистических стран определяется присущей классовой природой, где движущей силой является стремление к обогащению, обеспечению огромных прибылей для предпринимателей любой ценой, даже ценой здоровья трудящихся. У нас устранены социальные корни алкоголизма».

— Устранены, а люди пьют не меньше, чем в Америке, — заметил Стас.

— Так у нас причины другие. С одной стороны, это обычаи употребления алкоголя. Этому способствует также подражание, определяемое недостаточными знаниями о вреде действия алкоголя, низкий уровень культуры и интересов, моральная распущенность, неумение организовать свой досуг, отсутствие творческого интереса к труду, разлад в семейной жизни и т. д.

— Будто у них всего этого нет? — возразил Стас.

— Да все у них есть, — согласился неожиданно врач, — и пьяницы, и наркоманы. И корни одни — расхлябанность и безволие. Это я тебе говорю уже не из научно-популярной брошюры. Только тебе-то от этого не легче.

— Теперь прошу сосредоточиться!

Голос гипнотизера стал жестким, серые глаза потемнели, и он начал дятлом долбить плакатные истины, пытаясь вбить их в бедную голову Стаса: сообщил, что алкоголизм стоит в ряду страшных заболеваний, таких как проказа, сифилис, наркомания, и что человек, заболевший алкоголизмом, обязан лечиться. Слово «обязан» он повторил два раза.

В конце своей обличительной лекции гипнотизер привел слова писателя Льва Толстого о том, что трудно представить, какая счастливая перемена произошла бы в нашей жизни, если бы люди перестали отравлять себя водкой.

Он замолчал и прошелся по комнате, будто давая время осмыслить его слова. Стас внимательно следил за ним.

— Одним из методов, применяемых при лечении алкоголизма, является гипноз, — после паузы заговорил гипнотизер. — Я лечу гипнозом.

Врач остановился перед Стасом.

— Итак, я лечу гипнозом. После сеанса гипноза ты навсегда бросишь пить. Перед тобой откроется новый мир, полный радости и богатства. — пообещал гипнотизер. — Ты станешь другим человеком.

Голос его получил торжественную окраску, возвысился и приобрел металлический оттенок.

— Сейчас ты будешь слышать только мой голос. Только мой голос и — ничей больше. Ты подчиняешься только моим командам.

Он говорил отрывисто, глаза пронизывали насквозь и сверлил мозг.

— При счете «раз» ты уснешь, твоя воля будет полностью подчиняться моей. «Раз», — ты слышишь только мой голос, «два», — у тебя нет другой воли, кроме моей, твоя воля — это моя воля. Я кладу свою