Братские узы - Денис Лукашевич

— А мы тоже не лыком шиты. Может быть, и мы сможем кое-чем удивить этих призраков. Предлагаю продолжить погоню.

— Согласен!

И они опять побежали. После дождя посветлело, на горизонте подымалось странное багрово-алое зарево. Жуткие отблески легли на землю, растительность и лица, превращая их в жуткие упыриные морды.

— Что это? — Свет был неприятен, давил на глаза и раздражал.

— Познань светиться, — мотнул головой в сторону сияния Рогач. — И так каждую ночь.

— Но почему?

— Не знаю, но выяснять чего-то не хочется. Опять следы…

Земля размокла от недавнего дождя, но кое-что все-таки осталось: оплывшие, заполненные желтоватой водой лужицы. Стало та светло, что Рогач счел за правильное выключить фонарик, тем более батарейки были большим дефицитом.

Через полкилометра резко изменился рельеф. Стало больше низин, заполненных черной жижей с плавающими комками растительности и большими круглыми листьями кувшинок, маслянисто блестевшими в алом сиянии. Огромные лягушки флегматично наблюдали за людьми большими круглыми, как блюдца глазами. Взрыкивали порой и ныряли по воду. Ноги зачавкали по грязи, вперемешку с водой.

— Болото! — недовольно выдохнул Рогач. — Держись за мной, вступай точь-в-точь на мои следы.

— Да знаю я, — недовольно буркнул Марко. — Не учи ученого…

Но послушался. Пропустил вперед мута, вооружившегося самодельным посохом из сухой ветки, отломанной от полуутонувшего дерева, покрытого космами седого мха. Каждый шаг он тщательно выверял, тыкал перед собой посохом и ступал только на проверенные точки. Один раз палка ушла практически на всю длину в трясину.

— Черт! — Рогач с трудом отобрал инструмент из жадных рук болота.

Следы тянулись через самые топкие места, все дальше и дальше вглубь мшары.

— Призрак, видимо, решил нас утопить! — усмехнулся Марко, с трудом вытащил ногу, по колено ушедшую в месиво из гниющих растительных остатков, земли и воды. Сапоги стали неподъемными из-за налипшей на них грязи.

— Не выйдет! — с трудом выдохнул Рогач, чуть опять не потерявший посох в топи. Черная вода разочарованно булькнула. — Я эти болота…

Внезапно он замолчал. Опять чертыхнулся.

— Что такое? — Марко с усилием выдохнул после изматывающего марш-броска по болоту. Когда они добрались до зарослей тростника, стало еще тяжелее: острые как бритва листья, твердые и толстые изрядно замедляли продвижения.

— Смотри. — Рогач ткнул посохом куда-то перед собой.

Прямо из болота торчал одинокий дуб. Заросший будто бородой космами мха. Черный гнилой ствол покрывали потеки плесени и скопления древесных грибов. С толстых, толще бедра в обхвате, ветвей свисали черепа. Разные, в большинстве своем звериные, большие и маленькие, но попадались и человеческие. Многие уже потеряли нижние челюсти, пожелтели и заросли черной плесенью, но некоторые оставались целыми и скалились в вечной ухмылке, глядя на заблудившихся путников.

— Знакомый знак?

Рогач кивнул, ткнул в один из черепов посохом. Тот закачался на плетеной из лозы веревке.

— Зубастые.

— Кто?

— Зубастые, говорю. Опасные твари. Но явно не призраки. Мы стараемся с ними не связываться — людоеды.

— А они захотели связаться с нами. Вот они, ваши призраки!

— Нет! — вспыхнул Рогач, повернулся к Марко и ткнул его пальцем в грудь. — Ты ничего не понимаешь, человек! Я бы учуял зубастого за километр — воняет от него, как от протухшей рыбы. И мозгов не хватит для тех хитростей.

— Но след уводит туда! — пожал плечами Марко. Ему уже это начинало надоедать: раздражало неприятное сияние, окрасившее все вокруг в багровые тона, беготня по пустоши и практически никаких результатов.

— Хитер, собака! Но ничего, Рогач не глупее. Я туда? Ты со мной, человек?

Марко кивнул, а что еще оставалось делать. Они так долго плутали по пустоши, что он уже сомневался, будто самостоятельно вернутся в деревню, несмотря на все его умения. Оставалось идти с мутом до конца.

— Держи оружие под рукой. — Рогач тоже отбросил ненужный уже посох — стало относительно суше — и снял с плеча свой карабин. — Смотри по сторонам.

Марко жестко улыбнулся — «кобра» уже готова была ужалить. Полный магазин, один патрон в стволе — готов, как никогда.

Твари напали внезапно. В самой густой чаще. Выскочили из колючих кустов, и в тоже мгновение все вокруг затянуло тяжелое зловоние, от которого слезилось в глазах и пробивало на кашель.

В чем-то зубастые походили на людей, но только в общих чертах. У них не имелось лишних конечностей, голов и прочих частей тела — все на месте, все в правильном количестве, но Марко мог поклясться, что более отвратительных существ никогда не видел. Мелкие и горбатые, с серой, обвисшей мерзкими складками кожей. Твари щелкали огромными челюстями, непропорционально большими для такой малой головы, с готовностью демонстрировали впечатляющий набор клыков. И самое странное, что существа были абсолютно слепы — там, где полагалось находилось находиться глазам, была лишь гладкая кожа.

Зубастые валили валом — земля практически скрылась под серой волной тел. Клацали зубы и шуршали десятки ног. Грохнул выстрел. Рогач быстро передернул затвор и опять выстрелил. Раз за разом, пока обойма не опустела. Тогда он ухватил оружие за ствол и принялся размахивать этой импровизированной дубинкой, круша головы и впалые грудные клетки. Марко не отставал от него.

Он присел на колено и принялся стрелять, методично и холодно. Ни одна пуля не прошла мимо — в такой тесноте трудно было промахнуться. Он стрелял до тех пор, пока магазин не опустел и боек сухо щелкнул. Перезарядиться ему не дали. Серое море захлестнуло, повисло на руках, вцепилась острыми зубами в ноги. Марко ударил пистолетной рукоятью особо настырную морду, ползущую к лицу, отцепил еще одного зубастого и, используя того, как дубинку, немного расчистил себе место. Но времени хватило лишь на то, что вытащить тесак. Когда какая-то зараза укусила за бедро, а Марко почувствовал, что по ноге стекает что-то теплое, он озверел.

Вместо того, чтобы ухватиться за ногу, огромные зубы бессильно клацнули по клинку. Марко обманчиво легко отмахнулся от монстра — и бритвенно острое лезвие легко, как арбуз, разрезало пополам зубастую голову. Еще одна тварь упала с раскроенным черепом, следующая лишилась разом обоих рук, но продолжала ползти вперед, лязгая челюстями, пока второй удар не рассек худое тельце на две части.

Чужая и своя кровь покрывали Марко с ног до головы, брызгала в лицо и струилась вдоль лезвия. Рукоять стала скользкой, будто натертой салом, и чуть не покинула руки, когда клинок застрял во вражеском черепе. Твари висли на руках, стараясь добраться до шеи, лишали сил и тянули на землю, но Марко знал: достаточно уступить хотя бы немного, встать на колени и спасения уже не будет. Тогда он решил: надо прорываться. Неважно куда, лишь бы подальше от этого проклятого болота. Что было с Рогачом, он не знал — кровь застила глаза и в голове билась одна-единственная мысль: уходить, пока ноги ходят, пока силы, медленно утекающие с каждой каплей крови, не покинули его окончательно.

Сражение проходило в полной тишине: ни крика, ни предсмертного крика, только шуршание маленьких тел, чавканье грязи под сапогами и собственное спертое, захлебывающееся дыхание. Из последних сил Марко отмахнулся тесаком и, дробя чьи-то маленькие и тоненькие лапки, побежал прочь. Тяжело, пошатываясь и спотыкаясь, но бежал и бежал, пока наконец отвратительные зубастые не отстали, не перестали щелкать своими мерзкими челюстями. Но Марко остановился только тогда, когда заросли кончились, а под не оказалась твердая и сыпкая земля. Он обессилено повалился на твердую как проволока траву и еще некоторое время бессмысленным, ничего непонимающим взглядом следил за тем, как гаснет кровавое сияние на севере по мере того, как на востоке разгорался огонь рассвета.

Инстинкт самосохранения бил набатом в голове и заставлял бежать дальше: вряд ли зубастые так легко оставят обессиленную жертву — но у Марко просто не было никаких сил куда-либо бежать. Просто лежать и ничего не делать.

— Эй, человек, ты как? — Марко раскрыл глаза и увидел над собой страшно изуродованное лицо Рогача. — Жив?

Он и до того не был красавцем — жуткий нарост мог отпугнуть кого угодно, но теперь, покрытый потеками крови и оскаленный в жуткой ухмылке, он напоминал посланника ада, демона, пришедшего за грешной душой.

— Вроде бы. А ты? — Язык с трудом ворочался, но, на самом деле, Марко был рад тому, что мут жив: не один — и слава богу.

— Да так, покоцали чуточку, а в остальном вроде ничего. Идти можешь?

— Попробую. — Марко сел и осмотрел себя. Одежда в неважном состоянии: рваная, пропитавшаяся кровью, но она сыграла свою роль — без нее наемнику досталось бы куда больше. Помог даже монашеский балахон, в котором многие зубастые просто запутались, как рыбы в сети. Теперь, правда, от него, в частности, от нижней части остались длинные лоскуты.