Ветер перемен - Евгений Владимирович Соколов

оценил, что в радиусе нескольких километров от выходного рамки портала никого нет, после этого мы шагнули в другой мир, расстелили на песке заранее приготовленную подстилку и улеглись под ярким солнечным небом. В десяти метрах от нас небольшие волны с тихим шелестом набегали на берег, иногда мы слышали крики пролетающих мимо чаек. Вот в такой идиллии Марк и начал свою речь:

— Валюша, мы довольно легко заработали огромные деньги на исцелении богатых людей. Понятно, что за свою долгую жизнь мы не потратим эти суммы, а даже если и сможем это сделать, то опять также легко заработаем ещё несколько миллиардов долларов. Ты помнишь, когда-то у нас был разговор о том, что любой из нас сможет стать чемпионом мира по шахматам. Ведь мы обладаем абсолютной памятью, и поэтому при желании запомним все лучшие шахматные партии, сыгранные лучшими гроссмейстерами мира. А с учётом того, что мы ещё и мысли людей можем читать, так ни у кого не будет шансов нас обыграть. Но мы оба тогда согласились с тем, что нам это будет неинтересно, да и не стоит отнимать лавры у настоящих чемпионов!

— Да, милый, я помню этот разговор, — тихо ответила я, — и знаю, о чём ты хочешь сказать дальше. Пожалуй, ты прав! Тебе не доставят радости полученные учёные степени и звания, а также премии любого разлива, ведь ты будешь знать, что это не твоя заслуга, а заслуга учёных из реальности моей сестры, просто твой брат смог всё это передать тебе, а ты, используя свои суперспособности, смог достичь этих вершин. Скажу откровенно, я тоже не испытываю трепета от того, что на сегодняшний день имею много читателей книг и поклонников моего песенного творчества. Ведь мы оба знаем, что не я автор этих романов, а также стихов и музыки к песням. Но нам необходимо иметь такое положение в этом мире, чтобы ни у кого не вызывало подозрений, откуда у нас деньги на хорошие дома, машины и всё остальное. Все знают, что известные писатели зарабатывают большие деньги. Все знают, что авторы хитов тоже небедные люди. Так что пока мы с тобой учимся, я продолжу своё писательское и музыкальное творчество, а потом потихоньку уйдём в тень, и о нас все забудут, поскольку появятся новые яркие звёзды на литературном небосклоне и на музыкальном олимпе.

Марк обнял меня, и мы молча лежали, глядя в бескрайнее голубое небо, а минут через пять он сказал:

— Спасибо, любимая, что с пониманием отнеслась к моим словам и мыслям! Будем и дальше подкидывать дорогому Леониду Ильичу интересные идеи из науки и техники будущего.

— А также из медицины и сельского хозяйства реальности моей сестры! — добавила я. — Конечно же, быстрых изменений мы вряд ли увидим, но если руководство партии и правительства всё это начнёт активно претворять в жизнь, то через несколько лет должны произойти существенные изменения.

— Валюша, мы с тобой видим, что пока Брежнев настроен очень решительно на проведение перемен во всех областях жизни и деятельности страны. Но как будет в реальности, посмотрим. И обязательно за этим проследим! И Володя тоже изъявил желание помогать нам в этом деле. Да и Фике всегда на подхвате. Так что вчетвером нам будет легче контролировать все процессы, происходящие в огромной стране. И, пожалуй, я тоже займусь литературным творчеством! Мы уже убедились в том, что финансовая отдача от этого дела очень хорошая. Но не это главное, поскольку денег, как мы только что ещё раз констатировали, у нас более, чем достаточно! Тебе, мне и нашим родителям нужно стать членами Союза писателей, чтобы можно было спокойно сидеть дома и не думать о том, что рано или поздно компетентные органы заинтересуются, почему это мы не работаем.

— Ты, как всегда, прав, милый! — поцеловала я мужа. — Статью за тунеядство в Советском Союзе пока никто не отменял. Под каток статьи 209 зачастую попадали творческие люди, которые не вписывались в рамки, определенные Коммунистической партией. Самым известным «тунеядцем» советской эпохи был Иосиф Бродский. Вначале 1964 была организована масштабная травля поэта. Весной этого же года состоялся суд. Бродский получил по максимуму — пять лет принудительных работ. «Перевоспитываться» его отправили в отдаленный совхоз «Норинское» Архангельской области. Кстати, в реальности моей сестры с вступлением нашего дорогого товарища Андропова на пост Генерального секретаря ЦК КПСС борьба с тунеядцами усилилась и продолжалась до апреля 1991 года.

— Вот видишь, значит, мы на верном пути! — улыбнулся Марк. — Поэтому в ближайшее время нужно активизировать нашу работу с целью получения всеми членами нашей семьи членства в Союзе писателей. Если понадобится, то сделаем внушение, кому нужно. И да! Надо будет намекнуть Леониду Ильичу, чтобы отпустил Иосифа Бродского на свободу и посодействовал его приёму в Союз писателей. Вот, плохой Хрущёв отправил молодого поэта в ссылку, а хороший Брежнев всё исправил. Пусть власть приголубит талантливого человека, а он и дальше будет писать хорошие стихи, глядишь, и не придётся его отправлять насильно в иммиграцию.

— Правильно говоришь! — я ещё раз поцеловала мужа. — Нужно посоветовать Брежневу, чтобы холил и лелеял творческую интеллигенцию, ведь мы тоже относимся к таковой! А по поводу членства в Союзе писателей я скажу следующее. Совсем не обязательно, чтобы все мы стали его членами. Достаточно будет, если я и наши мамы получат заветные корочки. А ты и наши папы будут «домохозяйками» при своих жёнах.

— Нет, любовь моя! Так дело не пойдёт! — Марк подскочил с подстилки, взял меня на руки и закружил по пустынному пляжу. — И наши отцы тоже не согласятся на такой матриархат. Лучше сделаем наоборот — мы, мужчины, станем членами Союза писателей, а вы, женщины будете сидеть за нашими широкими спинами. И если будешь спорить, то я тебя сейчас брошу в волны океана.

— Брось, брось меня в эту тёплую и прозрачную воду, милый! — засмеялась я. — Только, на всякий случай, давай закроемся защитной сферой, а то вдруг здесь акулы водятся или ещё какие-то опасные твари.

А потом мы скинули с себя всю одежду и полчаса купались в океане, наслаждаясь прекрасной погодой и чудесной водой…

* * *

— Товарищ Генеральный секретарь, Ваше распоряжение выполнено! — доложил генерал КГБ. — Двадцать лучших инженеров отобраны в отдельную группу, все они прекрасно разбираются в самой сложной технической документации и сами могут выполнять любые чертежи. Мы проверили каждого из них, все допущены к секретным работам.

Брежнев внимательно посмотрел в глаза генерала, вытянувшегося перед ним по стойке «смирно», и тихо произнёс:

— Имейте