Сиреневая госпожа поместья Лундун - Ксения Винтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я протянула свободную руку и взяла ложку, которую мне протянул лекарь. Есть одной рукой было крайне неудобно, но Васт легко подстраивался под мои движения, то поднося миску с супом ближе, почти к самому моему лицу, то отодвигая её чуть дальше, так что мне удалось справиться со своей порцией, не пролив ни капли.
— Благодарю, — улыбнувшись, проговорила я.
— Нет нужды, — последовал привычный ответ. Вернувшись к столу, мужчина поставил на него пустую миску из-под супа и взял чашу со знакомым травяным настоем, которую и вручил мне. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Ничего не болит?
— Нет.
Удовлетворив своё любопытство, чатьен вернулся за стол, на котором оставил недочитанную книгу. Вскоре в комнату вернулась Чала и забрала сначала посуду, а затем и унесла лишний стол. Комната вновь погрузилась в тишину, которая, впрочем, была довольно комфортной и не вызывала у меня особого отторжения.
В памяти всплыл эпизод из детства. Мне тогда было лет пятнадцать, и один из моих младших братьев, Ваня, которому на тот момент было всего четыре года, заболел. Ничего серьёзного, обыкновенная простуда. Однако у него поднялась высокая температура, и малыш несколько дней пролежал в постели. Родители не могли позволить себе взять больничный, поскольку это бы негативно отразилось на зарплате, а денег в то время у нас и так было немного, поэтому роль няньки досталась мне, благо тогда были весенние каникулы, и ходить в школу мне было не нужно. Я хорошо помню, как три дня не отходила от брата, обтирала его хрупкое тощее тельце мокрой тряпкой, выпаивала ему малиновый морс и кормила с ложечки куриным бульоном.
Тяжело вздохнув, я протянула руку и мягко провела пальцами по волосам Ришана. Ни внешне, ни по характеру — он ничем не походил на моих братьев. И всё же он тоже мой брат, нуждающийся в заботе и поддержке. И я охотно их ему предоставлю.
* * *
Пробуждение Ришана я почувствовала сразу, словно крохотный разряд тока пробежал между нашими соединёнными руками. К этому моменту мне окончательно надоело сидеть, прикидываясь статуей, да и спина, ещё не привыкшая к столь серьёзным нагрузкам, устала, поэтому я, проигнорировав недовольный взгляд чатьена, бесцеремонно забралась на кровать к брату и легла рядом, умостив голову на край подушки.
— Шиануся, — повернув голову, Ришан уставился на меня округлившимися, кристально чистыми, точно безоблачное небо, голубыми глазами.
— Ришан, — я широко улыбнулась брату, наслаждаясь его изумлением. — Ты проспал почти весь день.
— Что ты делаешь в моей кровати? — проигнорировав моё замечание, спросил мальчик.
— Лежу, — откровенно посмеивалась я. — Я же обещала остаться с тобой. Я осталась.
Только теперь Ришан заметил наши соединённые руки, в данный момент лежащие на его животе. Лицо мальчика залил очаровательный румянец, и он поспешно разжал пальцы, даруя моей ладони долгожданную свободу.
— Я приношу свои извинения, — поспешно отодвинувшись от меня, пробормотал Ришан.
— Нет нужды, — искренне ответила я, мгновенно растеряв всю свою игривость, видя странную реакцию брата на моё нахождение с ним в одной постели. — Это я должна принести тебе извинения. Я не должна была ложиться с тобой.
Ришан в ответ лишь как-то странно — опасливо, что ли, — посмотрел на меня и отодвинулся на самый край постели, словно опасался, что я могу на него напасть.
«Ну, что я такого страшного сделала? — растеряно подумала я, поспешно поправляя цэхинь и покидая чужую кровать, чтобы не нервировать мальчика ещё сильнее. — Нет, чатьен, конечно, показал своей недовольной физиономией, что я поступаю неправильно, но не стал мне прямо запрещать, следовательно, ничего совсем уж из ряда вон выходящего не произошло. Чего же так испугался Ришан?»
— Я позову чатьена.
Не глядя больше на брата, я быстро вышла в коридор: совсем недавно Васт отправился к себе в комнату «заниматься приготовлением лекарств» как он сам выразился.
На стук в дверь чатьен отреагировал практически мгновенно.
— Ришан очнулся, — сообщила я, стоило только двери распахнуться, явив моему взору Васта, на этот раз, в отличие от моего предыдущего визита в его покои, полностью одетого.
— Хорошо, я сейчас приду.
Я коротко кивнула, за что была награждена очередным недовольным взглядом. Ну, да, моя голова дёргалась сама по себе, как у китайского болванчика, и процесс этот контролю с моей стороны практически не подлежал.
— Чатьен Васт, я могу выйти на улицу? — спросила я, ощущая острую потребность покинуть стены лина, которые сейчас буквально давили на меня, не давая вздохнуть полной грудью. — Я не стану уходить далеко. Просто немного пройдусь.
— Возьми с собой Чалу, — лаконично распорядился Васт, воздержавшийся от каких-либо расспросов. Ну, не мужчина, а просто сокровище!
— Хорошо.
Служанка обнаружилась на первом этаже в компании ведра и тряпки, при помощи которых она намывала и без того чистый пол.
— Чала, брось это, — велела я. — Я хочу пройтись по саду.
— Конечно, госпожа, — наткнувшись на мой недовольный взгляд, девушка поспешно исправилась: — Шиануся.
— Вот именно, — я прислонилась плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, ожидая, пока она выльет воду и уберёт ведро и тряпку в кладовую, располагающуюся под лестницей.
Выйдя на крыльцо, я сразу же заметила стражника — высокого крепкого мужчину лет тридцати в фиолетовой одежде.
— Сиреневая госпожа, — воин коснулся левой ладонью сначала лба, затем груди, после чего сложил руки под грудью и поклонился мне.
Находясь в несколько расстроенных чувствах из-за странной реакции Ришана на пробуждение со мной в одной кровати, я по инерции повторила жест-приветствие, и только изумление, отразившееся на лице воина, напомнило мне, что так делать, по всей видимости, не стоит.
«Да какая разница? — раздражённо подумала я. — Я — Сиреневая госпожа поместья Лундун, чёрт его дери! Что хочу, то и делаю».
На самом деле это было чистой воды ребячеством. Любой лишний жест или неверно брошенное слово могли стать для меня смертным приговором. И не только для меня — жизнь чатьена Васта также зависела от того, смогу я сохранить свой секрет или нет.
«Нужно приложить больше усилий, — мысленно сказала я себе, делая глубокий вдох, дабы унять неизвестно с чего возникшее раздражение. — В конце концов, ничего невыполнимого от меня не требуется. Просто быть хорошей
