Волчьей тропой - Марина Милованова

Благодаря острому зрению для охотника не составило никакого труда разглядеть через разбитое окно на втором этаже лежавший на постели труп. И первое, что моментально бросилось в глаза, — разорванное горло. Было еще множество любопытных вещей, как то: длинные кровавые полосы, щедро испещрившие тело убитого, коллекция плеток на стене и окровавленный кнут, брошенный на полу у кровати. Похоже, шенн крепко разозлил ледану, раз она обошлась с ним так жестоко.

Но все же не способ убийства заинтересовал Илмара больше всего. Он не раз видел, как девушка приносила с охоты зверей с разорванными глотками, и давно смирился с этой особенностью. Но сейчас ветер доносил до его чуткого обоняния волчий запах. Слабый, перемешанный с множеством других запахов, но все равно отчетливый. Причем он шел из глубины двора, от самого дома, словно зверь побывал внутри.

Охотник неожиданно остановился как вкопанный, словно налетел на невидимую преграду Как он мог упустить из виду то, что шкурки добытых Роланой зверей всегда пахли хищником!

Она постаралась отбежать как можно дальше от дома, где находились Илмар и Тара В голове назойливым вихрем вертелись вопросы, а сердце словно окаменело. Разумеется, ей было неловко зато, что она умудрилась оказаться в неподходящем месте в самый неподходящий момент. Но душа онемела от боли совсем по другой причине.

Квартал ньери, как и обещал охотник, закончился небольшим парком. Нырнув в густую темноту деревьев, куда не проникал бело-зеленый свет двух лун, волчица забилась под высокую раскидистую ель, выпустила из пасти медальон и затихла, пережидая момент превращения. Затем не зверь, а девушка свернулась в клубок на земле и уставилась застывшим взглядом в темноту.

Ее мысли бродили далеко и были куда мрачней, чем раскинувшаяся на небе ночь. Внезапно открывшееся предательство жгло душу раскаленным железом и заставляло в бессилии стискивать зубы. Внутри бушевали злость и ярость, а также самая настоящая обида.

Обида… Это чувство ледана часто испытывала в давние времена, в первые годы своего пребывания в монастыре Было обидно, когда не хватало знаний, сил и сноровки, чтобы победить соперниц, не получив ран, синяков и переломов.

А еще было страшно. Невыносимо страшно: до боли в сведенных судорогой мышцах, до отчаянного крика, до безумия, густой пеленой окутывавшего разум.

Теперь же страха не было, но обида засела глубоко и была болезненной, словно ей воткнули в самое сердце острый нож. Это чувство мешало дышать, оставляло чувство горечи на губах и вызывало уйму вопросов, на которые не было ответа. Бесконечные в своем потоке, все они в итоге сводились к одному: почему? Чем она заслужила подобное отношение к себе? Что могло произойти, если ее семья не только отказалась от нее, продав, словно вещь, но и до сих пор продолжает люто ненавидеть?!

Семья… Из-за своей несдержанности она собственными руками убила члена этой самой семьи, разрушив последнюю надежду пролить свет на свое прошлое. И пусть это был далеко не лучший представитель рода, и пусть он тысячу раз заслуживал смерти, но все же она не хотела, чтобы это случилось от ее руки. Город не арена, здесь можно и нужно обходиться без убийств, но… она не смогла. Правда оказалась настолько ошеломляющей, что ярость не оставила места здравому смыслу. И уже поздно жалеть об этом.

Вздохнув, Ролана поежилась — ночная прохлада беспрепятственно проникла под газовую ткань, щекоча обнаженную кожу. Тело затекло от неудобного положения, и ей пришлось сменить позу. Она прислонилась спиной к стволу и подтянула колени к груди. Подобрала с земли медальон, поднесла к лицу. В темноте тускло блеснула белоснежная эмаль. Волк… Девушка задумчиво провела пальцем по изображению. Благодаря своей второй ипостаси теперь она отлично видела в темноте. В детстве же воспринимала кругляш как красивую игрушку и даже не успела задуматься над вопросом, почему именно волк служит символом рода. Теперь же никакие объяснения были не нужны. Жизнь сама дала ответ в день совершеннолетия. Но ответов на остальные вопросы, похоже, найти не удастся.

Легкие шаги вспугнули тишину и мысли. Ролана насторожилась. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее обнаружили. Мгновение спустя послышался девичий смех и приглушенный мужской голос, ласково нашептывающий нежности. Пара прошла мимо дерева, под которым пряталась ледана. Похоже, ньери использовали парк для романтических ночных свиданий.

Вопреки грустным мыслям Ролана улыбнулась. Прогулка под лунным светом в бархатной темноте — довольно милое занятие. Тихий разговор, трепетные прикосновения, легкие поцелуи — любая девушка мечтает об этом, и даже ньери, привыкшие продавать любовь за деньги. И даже она, Ролана, привыкшая к боям и сражениям и видевшая мужчин в самом неприглядном свете — во власти звериной похоти и ослепленных жаждой крови, — даже она лелеяла в душе надежду, что в жизни ей обязательно встретится тот единственный, о котором слагают песни и легенды и чей образ видят ночами во сне. Особенно теперь, когда она вырвалась из стен монастыря. Вот только не пройти бы мимо собственного счастья.

В памяти всплыл образ Илмара. Ролана задумчиво качнула готовой. В данном случае рассчитывать не на что — охотник помогает ей скорее из любопытства, чем из-за нежных чувств. К тому же он ненавидит ледан и шарахается от нее, словно от дикого зверя. И это отношение никогда не изменится. Лишнее доказательство тому — то, что в данный момент он проводит время с Тарой. Девушка хороша собой и не имеет никакого отношения к леданам, а главное, ее не нужно бояться. Ее руки вряд ли обагрены чужой кровью и ни к чему опаснее ножа не прикасались. В отличие от женщины, у которой они украли платье, Таре даже не придется упрашивать охотника «снасильничать». Точнее, судя по тому, что видела Ролана через окно, уже не пришлось.

И все же интересно, что это за обычай такой, из-за которого незнакомая женщина едва не повесилась ему на шею? Нужно дождаться утра и спросить Илмара. Пусть расскажет, потому что они все равно больше не увидятся. Ведь медальон — это не цель, это лишь часть цели. И ее дорога пойдет дальше, а охотник… он останется. И это правильно.

Спрятав медальон в складках лифа, девушка устало вздохнула, обхватила озябшие плечи руками и закрыла глаза. До рассвета осталось несколько часов, можно поспать. Даже если кто-нибудь и обнаружит ее в этом импровизированном убежище, не удивится. В квартале ньери, в парке свиданий ньери и тем более в одежде ньери — она просто одна из ньери, которая решила отдохнуть после тяжелой трудовой ночи. А ночь действительно была тяжелой…

ГЛАВА 13

— Вставай, нужно уходить! Скоро здесь появятся стражники с собаками!