История Российской прокуратуры. 1722–2012 - Александр Звягинцев

Правительствующий Сенат слушал дело по возникшему вопросу: вправе ли Гражданские Губернаторы делать аттестации о Губернских Прокурорах и Стряпчих. Приказали: Губернские Прокуроры, на основании узаконений, везде смотрят и бдение имеют, дабы в Губерниях ничего противного закону и общей пользе не происходило, и в случае их упущений, или преступления должности, они подвергаются ответственности пред Министром Юстиции, или суждению Правительствующего Сената. В Высочайше же утвержденном 1 февраля 1819 года положении Комитета гг. Министров между прочим изъяснено: что польза службы требует, дабы Прокурор, как блюститель за точным исполнением законов и как чиновник, ни в чем Губернатору неподчиненный, никогда с ним и в тесной дружественной связи не был: ибо в сем последнем случае Верховное Правительство ни чрез кого уже по обязанности ни в каких беспорядках в Губернии и узнавать не будет иметь способа. Принимая все сие в соображение и находя, что по распорядку службы Губернских чиновников, Губернские Прокуроры и Губернские Стряпчие состоят в непосредственной зависимости Министра Юстиции, по удостоению коего и утверждаются они в сих званиях Правительствующим Сенатом, и из них последние по возлагаемым на них Губернским Начальством комиссиям или поручениям, быв обязаны ответственностию в точном и законном исполнении оных, подчиняются в сем только отношении, как и прочие Губернские чиновники Губернскому Правлению, — Сенат считает, что затем дальнейшая зависимость их аттестации по службе от Губернского Начальства, не может быть вмененною: ибо Губернский Прокурор, или нередко заступающий на его место Губернский Стряпчий, будучи блюстителем за повсеместным в Губернии исполнением законов, в случае каких-либо по делам службы несогласий его с Начальником Губернии, или в случае представления Начальству о неправильном действии Губернатора, может навлекать к себе со стороны его нерасположение, а следовательно, если бы аттестация таковых чиновников зависела от Губернатора, они могли бы, при всей похвальной своей службе, лишиться справедливого по оной удостояния. Почему, следуя цели помянутого Высочайше утвержденного 1 февраля 1819 года положения, как состоявшегося после уже издания указа Правительствующего Сената 12 мая 1813 года, коим велено доставлять в Герольдию списки вместе с другими чиновниками и о Губернских Прокурорах и Стряпчих, Сенат определяет: предписать как Олонецкому Губернскому Правлению и Гражданскому Губернатору, так и прочим Губернским Правлениям, Правительствам и Гражданским Губернаторам, чтобы доставляя в Герольдию общие о Губернских чиновниках послужные списки, с надлежащею о каждом аттестациею, не предоставляли себе права аттестовать между ими токмо Губернских Прокуроров и Стряпчих, как таких чиновников, заслуги и отличия коих зависят от одобрения Министерства Юстиции, которому они непосредственно подчинены по службе. Но что касается до Уездных Стряпчих: поелику определение их, на основании Учреждения об управлении Губерний 80-й статьи, принадлежит до Губернского Правления, предварительное же избрание в сие звание достойных чиновников, по указу 1803 февраля 4 предоставлено Губернским Прокурорам, то аттестацию сим Стряпчим должно производить Губернское Начальство, по ближайшему о службе их засвидетельствованию со стороны Губернских Прокуроров. О чем послать указы; каковыми уведомить гг. Министров и Начальствующих в губерниях лиц, а в Святейший Правительствующий Синод и во все департаменты Правительствующего Сената сообщить для сведения.

В 1829 году в управление Министерством юстиции вступил Дмитрий Васильевич Дашков. Через несколько лет император утвердил его в должности министра юстиции и генерал-прокурора. При нем была завершена «монументальная», по выражению Николая I, работа по составлению Свода законов. В связи с этим 19 января 1833 состоялось чрезвычайное собрание Государственного совета. Посреди зала на специальном столике лежали 56 томов Полного собрания законов и 15 томов Свода законов Российской империи. На заседании с большой речью выступил император.

5 декабря 1835 в Петербурге произошло одно достопамятное событие. В этот день было торжественно открыто Императорское училище правоведения, которое дало России многих выдающихся юристов, ставших подлинным украшением русского суда, прокуратуры и адвокатуры.

Современник Дашкова М. А. Дмитриев (племянник И. И. Дмитриева) в своих воспоминаниях дал Дмитрию Васильевичу такую характеристику: «Имея важную наружность от природы, он никогда не важничал, был разговорчив и охотно сообщал замечания светлого ума своего о предметах и важных и легких, но был тверд в своих мнениях: ибо мнения его были плодом зрелого убеждения».

Дашков Дмитрий Васильевич

(1788–1839),

действительный тайный советник, писатель

Родился в дворянской семье. Образование получил в Московском университетском благородном пансионе, где учился вместе с В. А. Жуковским и братьями А. И. и Н. И. Тургеневыми. В 1801 поступил юнкером в Коллегию иностранных дел и служил там девять лет. В эти годы появляются в печати его первые литературные опыты (в основном, переводы с французского), которые привлекли внимание такого взыскательного поэта, как И. И. Дмитриев. Получив в январе 1810 чин коллежского асессора, вышел в отставку, но уже в марте генерал-прокурор И. И. Дмитриев берет его в свое ведомство. Дашков быстро выдвинулся в число лучших сотрудников министерства, получил чин надворного советника и орден Св. Владимира 4-й степени (3 июня 1815). На литературном поприще ему также сопутствовал успех. В середине 1810-х пользовался репутацией лучшего литератора столицы и блестящего полемиста. Вместе с В. А. Жуковским и Д. Н. Блудовым основал литературное общество «Арзамас», членами которого были многие известные поэты и писатели, в их числе и молодой А. С. Пушкин. 27 сентября 1816 Дашков вернулся в лоно Коллегии иностранных дел, где получил чин статского советника и был прикреплен к русской миссии в Константинополе (стал вторым советником в русском посольстве). В Константинополе Дашкову пришлось находиться в самые трагические моменты греко-турецких столкновений. Молодой советник проявил не только большие дипломатические способности, но и личное мужество. Он сумел спасти от верной смерти многие греческие семейства. Русский посланник граф Строганов использовал сметливость и расторопность Дашкова в самые критические минуты столкновений.

Находясь в Константинополе, Дмитрий Васильевич серьезно изучает греческую историю и литературу, предпринимает большую поездку по Греции, посещает Иерусалим. Свои впечатления от этого путешествия он изложил в двух больших путевых очерках.

После возвращения в Россию, Д. В. Дашков направляется на службу в Комиссию по составлению законов, получает чин действительного статского советника и орден Св. Владимира 2-й степени. 5 декабря 1826 он становится статс-секретарем императора и одновременно товарищем министра внутренних дел. Дашков сопровождал императора в его поездке в войска, которые вели боевые действия против турок. Вскоре после этого, 26 марта 1829, назначается товарищем министра юстиции и получает чин тайного советника, а 20 сентября — вступает в управление министерством. В феврале 1832 Николай I утвердил его в должности министра юстиции и генерал-прокурора. Тогда же он получил орден Белого Орла.

14 февраля 1839 Д. В. Дашков оставил свой высокий пост и сразу же был назначен членом Государственного совета и председателем департамента законов.

Он возглавил и 2-е отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии (занимавшегося подготовкой законопроектов). За свои заслуги получил чин действительного тайного советника и орден Св. Александра Невского.

Д. В. Дашков скончался 26 ноября 1839 года; похоронен в Лазаревской церкви Александро-Невской лавры в Петербурге.

На посту министра юстиции и генерал-прокурора Д. В. Дашков непреклонно отстаивал идеи законности, даже если ему приходилось идти против воли императора. Однажды после вынесения Правительствующим сенатом оправдательного приговора лицам, обвинявшимся в совершении государственных преступлений, Дмитрий Васильевич, зная мнение императора, пошел ему наперекор и потребовал оправдательного решения в Государственном совете, куда самодержец перенес слушание дела, будучи неудовлетворенным приговором Сената. Когда острота момента прошла, Николай I пригласил его к себе и как бы пытаясь снять возникшее напряжение между ними, сказал: «Ну, Дашков, мы с тобой поспорили, но я надеюсь, что это нашей дружбе не повредит».