Фантастика, 1983 год - Сборник

Гостев сунул в карман овальную пластинку с округлыми зубчиками - ключ от своей квартиры, который машинально крутил в руках, недовольно оглянулся на оператора - молодого парня с короткой, старящей его бородкой.

– Что случилось?

– Дело новое, не сразу получается, - проворчал оператор и защелкал в углу какими-то тумблерами, заторопился.

А Гостев ждал. Сидел перед экраном во всю стену, как перед открытым окном, и ждал. За окном-экраном поблескивала матово-белесая глубина, словно висел там густой туман, насквозь пронизанный солнцем. Шлем с датчиками был чуточку тесноват, сдавливал голову, но Гостев терпел: совсем ненадолго собирался он погрузиться в свой “сон”, можно было и потерпеть.

В тумане засветились какие-то огоньки, их становилось все больше, и вот они уже выстроились в цепочки, обозначив улицы. Вверху, в быстро светлеющем небе, помигивая рубиново, прошел самолет. Восходящее солнце живописно высветило заснеженный конус горы, затем другой, поменьше. Горы словно бы вырастали из молочного тумана, застлавшего даль, красивые, величественные. Их нельзя было не узнать, знаменитые Арараты, большой и малый. И улицы, выплывавшие из тумана, Гостев сразу узнал: это был Ереван последней четверти XX века.

Был Гостев историком, специализировался по XX веку, бурному, непохожему ни на какой другой. В этом веке история как-то по-особому заторопилась, словно ей вдруг надоело медленно переваливать из века в век, и она помчалас все более набирая скорость.

Двадцатым веком занимались многие историки, а он все оставался непонятным, загадочным. Поэтому открытие компьютерного хроноканала-хроноперехода было воспринято всеми как долгожданная надежда разом разрешить все загадки истории, объяснить все необъяснимое, Хроноканал позволял историку-исследователю включиться в компьютер, который “знал” все о нужном времени и месте, “встретиться” с людьми, жившими в иные эпохи, и как бы заново прожить то, что было когда-то. Хроноканал надежно вел в прошлое, ему было недоступно только будущее. Пока недоступно, говорили оптимисты. Потому что, по их мнению, экстраполировать будущее машине, знающей все, тоже будет нетрудно. Ведь семена будущего высеваются в настоящем…

Гостев был помешан на прошлом, только на прошлом, и, когда ему предоставили возможность воспользоваться хроноканалом, он выбрал, по его мнению, самое интересное - XX век.

Гостева привлекали непроторенные, малоизученные пути. В отличие от некоторых своих коллег он считал, что науку делают не гениальные одиночки, что, прежде чем Ньютоны и Менделеевы объявляют о своих открытиях, зачатки этих открытий долго вызревают в умах многих людей, порождая причудливые идеи.

Он считал, что идеи, в свое время не получившие признания, заслуживают особого внимания. То, что не понято было современниками, в иных условиях, в миропонимании людей будущего, может послужить отправной точкой для очередных грандиозных идей, гипотез, открытий. Природа ничего не прячет от человека, у нее все на виду. Просто человек не всегда готов увидеть то, что лежит на поверхности. Так человек каменного века мог страдать от холода, сидя на горе, сложенной из каменного угля.

Поэтому-то и выбрал Гостев последнюю четверть XX века, город Ереван, в котором жил и работал один из “возмутителей спокойствия”, в то время мало еще кому известный ученый Сорен Алазян. Компьютер, знающий все, выдавал о нем прямотаки удивительные сведения. Компьютер мог дать довольно точную обстановку, в которой жил Алазян, мог создать полную иллюзию реальности прошлого и даже представить возможность разговаривать с фантомом, то есть компьютерной копией ученого, которая воспроизводила характер Алазяна, его интеллект и речь. Алазян был неутомимым человеком, неистощимым на идеи, энергичным практиком в разрешении, казалось бы, неразрешимых проблем. Однажды уставшие от его энергии степенные академики, намереваясь погрузить коллегу в очень длительное научное предприятие, дали ему такую задачу, на которую, по общему мнению, требовались годы и годы труда. Но уже на седьмой месяц Алазян принес онемевшим от удивления академикам отчет о выполненной работе…

Сейчас Гостев, приготовившись к путешествию в прошлое, надел шлем, нажав клавиши компьютера, ожидал встречи с фантомом Алазяна. Вот он почувствовал, как компьютер уносит его куда-то, как воображение создает ему реальную обстановку… Гостев напряг зрение и увидел, что находится в гостинице, из.окон которой виден чуть ли не весь Ереван. Момент переселения из одной реальности в другую протекал нормально.

Гостев встал и прошелся по гостиничному номеру. Обычный номер с телевизором, с кроватью, застланной желтым покрывалом. Сейчас предстояла встреча с фантомом. Малейшая ошибка в обстановке скажется на поведении и речи того, с кем предстоит беседа. Фантомы имеют чувствительность своих создателей - компьютеров. Теперь Гостеву предстоит позвонить Алазяну по телефону и, назвавшись приезжим журналистом, попросить разрешения навестить ученого или позвать его в номер гостиницы.

Как и должно было быть, Алазян ответил сразу, словно специально дожидался этого звонка.

– Я все понял, - сказал Алазян, не дослушав до конца длинную тираду Гостева. - Где вы находитесь?

– Я… - растерялся Гостев, чуть не сказав “я не знаю”. - Пожалуй, в гостинице.

– В какой?

– В этой, как ее… Большая такая, на горе.

– Не знаете? - удивился Алазян. - Как же вы в ней поселились?

Гостев понял, что попался, и затосковал: так бездарно провалить сеанс, которого с трудом добился. Сразу заболела голова: тесный шлем даже в компьютерном сне напоминал о себе. Он с тоской поглядел в окно, увидел на соседней горе большой памятник - величественную фигуру женщины с мечом в опущенных руках.

– Тут передо мной на горе памятник…

– Ясно! - обрадованно воскликнул Алазян. - Это гостиница “Молодежная”. Я сейчас приеду.

Гостев хотел возразить, что ехать никуда не надо, но в трубке уже частили, торопились короткие гудки.

В дверь постучали почти сразу: машина, как видно, экономила время. Улыбаясь, как в первый раз на экране, скромно и приветливо, Алазян быстро обошел гостиничный номер, посмотрел в окно на огромную фигуру женщины с мечом, кивнул удовлетворенно, присел к невысокому журнальному столику, снова вскочил, принялся выкладывать из портфеля яблоки, виноград, бутылку коньяка. Бросил пустой портфель в угол, снова заходил по комнате.

– Я очень извиняюсь, что не могу вас к себе домой пригласить, - быстро заговорил он, не давая Гостеву вставить слово. - У нас не полагается так гостей встречать, но не могу сейчас домой, неподходящая обстановка, не для гостя… А вы прямо из Москвы? Кто вам рассказал обо мне?…