Тропа первая - Татьяна Бродских

Точнее, сторожка была и не дом вовсе, а землянка. Не такая привлекательная, как в кино у хоббитов, но тоже в холме и вполне пригодная для жилья. Как и говорил Петрос, в сторожке много чего было, но вот припасы растащили крысы или мыши, так что капкан я вовремя поставила. Еще меня порадовал запасной выход, точнее это был не очень просторный лаз, который уводил в глубь горы. Я решила обязательно проверить, куда же он выходит, но немного позже, ведь мне нужно было заняться своим временным жилищем. Сидеть в домике и мерзнуть, когда рядом печка? Это точно не обо мне, да и вряд ли Ланьер выжил в том взрыве. Кое — какой запас дров был, но я решила позже собрать побольше хвороста, чтобы не бегать каждый раз на улицу. Затопила печку, поставила вариться кашу и занялась уборкой, в частности, надо было засветло перетряхнуть тюфяк, выбить одеяло и проветрить их. А еще я хотела нагреть воды и хотя бы обтереться самой, да платье постирать. Я не надеялась на то, что драконья кровь отстирается, но попробовать стоило. На тулуп я старалась не смотреть, он превратился в бурое нечто, обидно. Но ничего другого у меня не было на замену, поэтому буду носить его, только попытаюсь растереть кровь равномернее.

До вечера я крутилась, как белка в колесе. Успела и кашу сварить, спасибо Петросу за мешок с припасами и соль, которую он не забыл положить, и хвороста набрать, и воды натаскать. Особенно меня порадовал незамерзающий ручей, что тек неподалеку, не пришлось топить снег. К тому же, наведя в землянке порядок: отмыла стол и лавку, вымела весь сор, я на пол постелила шкуры каких‑то животных, которые раньше были свалены на лежанке. Шкуры пришлось почистить снегом, как бы расточительно не казалось со стороны бросать их на пол, но они были изрядно поедены молью, и спать бы я на них не решилась. А по полу дуло, да и в обуви я ходить не привыкла, это все и решило. У печки и рядом со столом я стелить их не стала, боясь, случайного пожара.

Когда уборка была закончена, а вода для омовения согрета, в сенях нашелся чугунный котел, солнце уже клонилось к закату. А спустя час и вовсе стемнело. К тому моменту я успела и поужинать, и помыться, и платье постирать, и убрать все за собой. В рюкзаке Дениса был фонарик, но я решила не разряжать батарейки, и использовать его только в крайних случаях, например, если в туалет ночью приспичит. Жаль, свечей в сторожке не нашлось, возможно, в этом мире их до сих пор делают из сала. Но я не переживала, что мне придется сидеть вечерами в потемках, от печки исходил не только жар, но и свет. Да и что делать в маленьком домике в лесу, где нет ни электричества, ни Интернета? Правильно, только спать, что я и сделала, ведь за день очень устала. Закрыла обе двери на засов, в сенях он был толще моей руки, попила сладкий чай и легла. Да — да, самый настоящий чай, оказывается, за месяц в этом мире я успела по нему соскучиться, а в рюкзаке нашелся стратегический запас чая и маленькая коробочка кускового сахара. Там еще были по банке тушенки и сгущенки, но я их решила не трогать, как и пачку риса, к нему мне хотелось жареного мяса. В общем, спать ложилась в весьма радужном настроении, наверное, впервые я чувствовала себя так спокойно. Да, мое будущее было все так же туманно, а прожить в зимнем лесу одной наверняка будет тяжело, но лучше так, чем с отвращением ждать прихода Ланьера и надеяться, что он сдержит слово.

Ночью мне опять снился дракон, он появлялся в самых неожиданных местах, буквально кочуя за мной из сна в сон. Он вообще стремился заполнить собой все окружающее меня пространство, ему почему‑то не понравился сон с Денисом. Дракон ворвался в мое сновидение, рыча и извергая пламя. Хорошо, оно было не первым за ночь, и я уже понимала, что все мне это снится. Я даже не удивилась, когда, разогнав всех, зверь свернулся вокруг меня кольцом и прикрыл светло — карие в зеленую крапинку глаза. Вообще‑то глаза это было единственное, что меня не пугало в драконе, очень они у него были выразительные и понимающие. Так как он меня никуда не выпускал, появилась возможность рассмотреть зверюгу подробнее. Конечно, это был сон, но какой‑то странный, уж не кровь ли нас связала? Тогда почему мне не снится Северен? Слишком далеко? Или нет в живых? О последнем варианте я старалась не думать, как и о том, что это дракон погубил всех людей в замке.

Во сне дракон не выглядел так плохо, как наяву, его шкура была не серой, а сродни цвету «хамелеон», солнечные лучики попадали на чешуйки, преломлялись и радовали глаз разнообразными оттенками. Наросты на голове и по хребту смотрелись органично, но пугающе, как и белоснежные клыки, в общем, назвать его милым у меня не повернулся бы язык. Все‑таки от нашего кинематографа есть польза, глядя на зверя, я не испытывала паники и страха, только раздражение от его навязчивости и немного любопытства, ведь интересно же, почему он ко мне привязался. Но дракон не собирался передо мной отчитываться, и даже в красавца мужчину не превращался, просто мирно дремал. А может, я права и у него есть всадник? Или был? Неужели он погиб при штурме замка? Посмотрела на хитрую морду и подрагивающее веко, дракон не выглядел убитым горем, значит, не в утрате всадника дело. Стоять надоело и я села в центр, солнце пекло немилосердно, но тут надо мной расправилось крыло, накрывая теньком.

«Надо же какой заботливый», — с улыбкой подумала я, и проснулась.

К утру домик заметно остыл, но я спала на тюфяке в спальнике, еще и одеялом укрытая, так что мне было тепло. Тусклый свет проникал в небольшие оконца под потолком, намекая на то, что уже рассвело, а я еще валяюсь в постели. Хотя торопиться было некуда, но я все равно поднялась и занялась делами. Управившись с ними и позавтракав, я вспомнила про капкан и решила его проверить, вдруг какой заяц попался. С собой взяла кинжал и отправилась к ручью, поблизости от которого и установила ловушку. Я еще издалека заметила какого‑то зверя, который устало лежал и почти не двигался. Подходила с опаской, вдруг животное от капкана освободилось или вообще в него не попало. Но нет, железная ловушка держала крепко, и в нее попался кабанчик, уже не полосатый, но еще и не взрослый. У него были такие жалостливые глаза, что я на минуту усовестилась в своем поступке. Но тут я шагнула ближе, так и не решив, что делать с животным, как свин зашелся истеричным визгом. Он так яростно пытался вырваться, в его голосе было столько страха, что милосерднее, да и безопаснее для меня, оказалось прирезать его.

Скажу сразу, резать свиней мне не доводилось, зато этот малоприятный опыт обогатил меня знанием того, что эти животные крайне живучие и громкие. Я устала, перенервничала, испугалась, когда свин чуть не оттяпал мне пальцы, а ведь еще предстояло разделать добычу. Кабанчик весил килограммов двадцать пять — тридцать, мне столько мясо было не нужно и я решила поделиться им с драконом. Может, после этого он перестанет мне сниться?