Легенды Мира Реки - Филип Фармер

С другой стороны — «Зомби Мерси», которые находились в явно невыгодном положении. Им досталось смешанное наследство групп Битлз, Роллинг Стоунз, Ху и Секс Пистолз, и квартет мог справляться всего с несколькими номерами, приемлемыми для среднего уровня жителя Долины, но звук у них больше приближался к исполнению Британского Нашествия (обоих из них), выдаваемый гитарами хард-рок, который, кажется, не устраивал большинство публики. Песни вроде «Холодный турок» и «Как мне надоели США» не говорили много публике, так удалившейся от проблем героина или Дядюшки Сэма. Отсюда — оба оркестра имели противоположные репутации. Если Дженис начинала бессвязно бормотать под действием лишайникового вина, с ней рядом всегда находился ее старый друг Пигпен, который ее выручал. А «Зомби Мерси» заслужили себе дурную репутацию тем, что на сцене иной раз начинали тузить друг друга, а за сценой устраивали кулачные бои и выяснения отношений… а Сид не мог отрицать, что иногда плевался в передние ряды публики, если слышал от них презрительные насмешки.

Не раз Элвиса спрашивали покровители Благословенной Земли, почему нельзя найти и нанять других воскресших рокеров. Обычно Элвис отделывался тем, что бормотал: «неплохая идея, друг, я над ней подумаю» или — «мы, знаете ли, выправляем контракт» — но настоящая причина состояла в том, что те музыканты, которых отыскали за долгий период его поисков талантов, были единственными, кто до сих пор считал, что они имеют отношение к музыке. Джими Хендрикс был жив, но местом его пребывания стал теперь Соул Сити, где он изредка играл блюзы в дуэте с Робертом Джонсоном; никто из населения за пределами штатов африканского наследия никогда не слышал их исполнения. Хэнк Уильямс и Пэтси Клайн женились и владели фермой по нижнему течению, как и их ближайший сосед, Большой Боппер. Ронни Ван Зандт и Стив Гэйнс стали рыбаками; Бадди Холли и Ричи Вэйленс содержали небольшую авиакомпанию, полеты по Новой Богемии. Боб Марли имел репутацию революционера, тайно путешествующего по Долине Реки с целью вдохновлять и организовывать восстания угнетенных наций-рабов повсюду, где только он и его шайка проафриканцев могла их найти. Бон Скотт стал безнадежным наркоманом, бродягой без грааля, везде, где только мог, он садился на корточки и выпрашивал необходимые продукты и предметы в любой деревне, которая готова была его принять.

И никто не знал, что случилось с Джимом Моррисоном… если он на самом деле умер в Париже, когда все поверили, что так с ним и произошло.

3

Незадолго до заката грейлстоун распределял обед с обычными своими звуками и яростью. Поскольку публика сняла свои граали, титантропы отворили деревянные ворота в частоколе амфитеатра и позволили вновь прибывшим войти внутрь. Между тем, под факелами, окружавшими сидячие места, сотня вновь воскрешенных сидела на бамбуковых скамьях или стояла, ожидая, что оркестр займет места на сцене. Летний вечерний бриз доносил разные смешанные запахи — жареной рыбы, лишайникового вина, табака и сигарет с марихуаной — вместе с негромким жужжаньем голосов, нетерпеливыми свистками и хлопаньем ладоней. Звуки и запахи рок-н-ролла.

— Десять минут до начала, Джон.

Джон вернул занавес из рыбьей кожи на место: он раздвинул его на полдюйма, чтобы взглянуть на публику от входа за сценой. Он обернулся, чтобы посмотреть на костлявую молодую женщину, которая тихонько подошла к нему сзади.

— Уже прижал его для тебя, любовь моя, — сказал он терпеливо.

Она в явном смущении замигала; он ущипнул складку на занавесе:

— Видишь?

Мэри Уэст Винд покраснела и опустила глаза в пол, смутившись из-за того, что вовремя не поняла предерзостный намек. Джон широко улыбнулся ей, чтобы показать, что он ничего такого не имел в виду, и она заметно успокоилась. Мэри Уэст Винд была цветущим ребенком из Сан-Франциско, пока шесть таблеток ужасного ЛСД не отправили ее навсегда на земляничные поляны. Здесь, на Благословенной Земле она служила рабочей сцены и дежурной поклонницей для обоих оркестров. Однако она была такая милая и невинная, что ни один из рокеров — и даже Сид, даже в самые распутные моменты — не осмеливался изнасиловать ее, хотя Джон полностью осознавал, что она отдает ему особое предпочтение.

— Король меня просил поручить тебе разыскать Брайана, — робко поведала Мэри. — Хочу сказать, я знаю, где он, но я не могу… хочу сказать, я не должна…

Джон вздохнул и протер ресницы большим и указательным пальцами. Зрение у него теперь стало совершенным, но ему все еще не хватало его очков. Точно как у Кейта с его прогнившим золотым зубом.

— Знаю, знаю, — пробурчал он. — Проклятье… ладно уж, пойду поищу нашего искателя приключений.

Он начал отходить от занавеса; Мэри почтительно отступила, чтобы дать ему пройти к короткой лесенке, ведущей в артистические уборные. Повинуясь внезапному импульсу, Джон наклонился и по-братски быстро клюнул ее в щеку.

— Всегда стой на своем, дорогая, — шепнул он ей на ушко.

Мэри захихикала и опять покраснела, пока Джон скакал вниз по ступенькам.

Помещение за сценой было длинным деревянным сараем, разделенным на отдельные уборные и большую «зеленую комнату», помещавшуюся как раз позади выхода на сцену. Члены группы «Возрождение Уондер Крик» собирались в зеленой комнате, ожидая своего вечернего выхода. Дуан репетировал щипки на отсутствующей гитаре, Берри, Лоуэлл и Пигпен играли в покер, Деннис дремал на кушетке в углу, а Дженис, как всегда, начинала напиваться. Как и сам Джон, все они нарядились в простые килты, сандалии и рубашки или жилетки из кожи морского окуня.

Давно миновали дни тщательно продуманных театральных костюмов, вместе с вытянутыми в длину лимузинами и перегруженными дорогами, шампанским в охлажденных ведерках и подаваемыми обедами из пяти блюд, хрустальными бокалами для пунша, наполненными кокаином, и агентами, которые указывали в контракте непременные пять фунтов конфет ММ's, да еще чтобы вытащили все красненькие…

С другой стороны, не хватало также многих людей, обычно болтавшихся прежде в помещении за сценой: излишне пестро одетых диск-жокеев, фотографов-неудачников, готовых запечатлеть вас, пока фотоаппарат вспыхивает вам прямо в лицо, так что фотография может быть опубликована в следующем номере «Биллборд», студийных репетиций, загромождающих коридор, движения руками и плечами в попытке затолкать втершихся сюда раболепных победителей местных состязаний с копиями альбомов, которые вы больше всего ненавидите, бормочущих пустомель, пристающих к вам, когда вы пытаетесь проложить себе путь в туалет, и, конечно же, поклонников с их спутанными волосами и разбитыми губами, которым не терпится трахнуть рок-звезду, так чтобы они смогли описывать это событие еще десять лет в своих воспоминаниях; или, по крайней мере, заставить своих регулярных любовников невероятно ревновать. Учитывая все это, Джон был только счастлив, что все эти водные и претенциозные обычаи теперь удалены со сцены. Оставалась только музыка, чистая и простая, точно в заброшенном розовом саду, очищенном от лоз с широкими листьями и удушающими сорняками… Хотя некоторые вещи остались такими же…