Приключения принца Иоганна Мекленбургского - Иван Оченков

Еще одним нашим занятием является развлечение моей "тетушки" Агнессы Магдалены. Бедняжке действительно скучно, и наше общество, по сути, единственное ее развлечение. Лёлик и Болек кажется, воспылали страстью к прекрасной фройлен Катарине. Флаг вам в руки ребятки и вагенбург на встречу. Девушка знает себе цену и даже успела назвать её, а у вас ни кола ни двора. А что вы хотите, четвертый и пятый сыновья в семье, а еще и сестры есть. Впрочем, дама она светская и бойкая на язык. Надеюсь, в общении с ней мои архаровцы чуть-чуть пообтешутся. А то ведь в приличном обществе стыдно показать. Я ее подчеркнуто игнорирую и с рыжим Манфредом уделяю все внимание meiner lieben Tante. Мэнни скоро превратится в ее пажа. Он читает ей вслух рыцарские романы, держит пряжу или как там называются эти нитки. Иногда она дает ему мелкие поручения, и он с радостью бежит их выполнять. Кстати, Мэнни его зову только я, ласкательно-уменьшительное в его случае Мани или Фреди. Жизнь текла до того идеально, что неприятности не могли не нагрянуть. Но началась та роковая неделя вполне благопристойно. В понедельник я пришел к выводу что Лёлик и Болек засиделись и дал им поручение: "отправиться туда не знаю куда и привезти то не знаю что". Если без шуток, то по тихому съездить в окрестности Познани в одну маленькую деревеньку и разузнать что там с моим старым Фрицем. Если старик умер от ранения то помолиться о его грешной душе, а если живой, то привезти ко мне. Все-таки Фридрих стал мне почти родным человеком за время скитаний. Если их и удивила такая забота о слуге, то виду ребята не подали, а по быстрому собрав оружие и припасы усвистали выполнять поручение. Надо сказать, что посылая их я руководствовался не только благородством. Старый Фриц, помимо всего прочего, был по выражению еще не родившегося классика "и денег, и белья, и дел моих рачитель". То есть исполнял роль казначея и знал о кое-каких ухоронках с добром моего покойного папаши. Да будет земля ему пухом, а черти в аду ленивы и безалаберны.

Во вторник случилось событие достаточно радостное. В Дарлов прибыли долгожданные представители моих подданных. То есть депутация из Стрелица, Мирова и Ракова. По одному человеку от каждого, не считая слуг и охраны. Я принял их со всеми возможными почестями, все таки признают меня своим сюзереном, а это дорогого стоит. Особенно для бедного изгнанника. Милостиво выслушав уверения во всевозможном почтении. И вам того же дорогие бюргеры! Господа, а где деньги? С деньгами же получилось очень интересно. Когда то эти три города принадлежали местному епископу. Потом на волне реформации их у духовного лица отжали, а горожанам чтобы не слишком волновались добавили льгот. Папаше моему их отдали, очевидно, по принципу "на убоже что нам не гоже". Короче говоря, города мне были много чего должны, но в основном в натуральном виде. К примеру, посылать фураж в мои конюшни. Кормить моих приближенных, число которых, кстати, было строго оговорено. Предоставлять обслугу, когда я нахожусь в городе. Каждый мастеровой цех должен был раз в год изготовить по моему заказу то, что я пожелаю. И прочее, и прочее…. Ну и как мне воспользоваться этими ништяками? То есть, верноподданные как бы не отказываются, "вы только вернитесь ваше высочество и мы тут же…", но на вопрос нельзя ли эту всю благодать деньгами и сразу, а лучше года за три вперед, тут же глохнут и тупеют. Так господа, вы верно склонны переоценивать молодость и доброту вашего юного принца. А он тиран этакий уже прикидывает, как красиво вы будете смотреться, вися на деревьях в ближайшем лесу. Итак, лишенцы, ну ка выкладывайте, что вы мне должны деньгами! Господа, уловив перемену настроения, несколько умеряют наглость и переходят к налогам денежным. Города должны мне как своему сюзерену фиксированные суммы. Стрелиц триста талеров, Миров и Раков по сто пятьдесят. Кроме того я имею право сеньориального суда. Правда чтобы оно приносило доход, надо этот суд осуществлять, то есть находиться на месте. Опять двадцать пять! А вот оно в чем дело, папаша не желая пачкать руки передоверил все уголовные дела в своей вотчине за весьма скромную сумму. Кажется, я начинаю понимать почему моего папеньку так любили подданные, не смотря на все его непотребства. Он ведь мог же, как липку обдирать, а всего лишь девок портил. Ну да ладно, вернусь, если конечно вернусь, поговорим. Скромная сумма в триста талеров за суд в трех городах переходит в зрительный зал. Еще города должны содержать мои войска. Но тут небольшой облом, формально — да, городская стража моя. Но только формально, поскольку занимается своими прямыми обязанностями, то есть стережёт вверенные им города. Впрочем, помимо пехоты и весьма немногочисленной артиллерии должна быть конница. Города обязаны обеспечить меня определенным числом кавалеристов. Стрелиц должен выставить двадцать, а прочие по десять всадников в доспехах с оружием и на конях. Не бог весть что, но уже интересно. Поскольку этих всадников в городах нет, то мне привезли деньги для их найма. Аллилуйя! Где деньги? Так я не понял! Вы вообще как считали? Одному всаднику десять талеров в месяц? Трем капралам по двадцать и капитану этой компании пятьдесят? Итого в месяц пятьсот десять, умножаем на двенадцать и получаем шесть тысяч сто двадцать талеров. Побойтесь бога, вы, где такие цены видели? Да я сам… хм… видел, как рядовому рейтару по двадцатке платили! Ах, рейтары дороги? А ваш принц значит и чем попроще обойдется! Как на грех посоветоваться то и не с кем. Хуже всего я то я банально не знаю, что из себя представляют мои города. Может богатые, а может голь перекатная.

— Мэнни, обращаюсь я к единственному своему на данный момент приближённому. — Что ты обо всем этом думаешь?

— Вас хотят обмануть ваша светлость. Отвечает мне рыжик со всей серьезностью.

— И что мне делать?

— Я полагаю соглашаться.

— Вот как?

— Ваша светлость, а у вас есть выбор? Денег у вас сейчас нет, а так хоть что-то. Города, увидев вашу покладистость, станут еще большими вашими сторонниками. Ну, а если вы, заняв причитающееся вам по праву место, решите разобраться со своими доходами более детально, то кто вам помешает?

Блин, какой умненький мальчик! Действительно, оживить окружающий пейзаж парой висящих наглецов никогда не поздно. Ну, что же господа, идемте в закрома!

Едва я разобрался со своими финансовыми вопросами, случилось несчастье в очередной раз перевернувшее мою жизнь. Все шло как обычно, позавтракав с ее светлостью, я отправился пострелять в компании его светлости. Тот только что приобрел довольно занятное ружьецо и собирался опробовать его в деле.

— Дорогой племянник, не хочешь ли ты выстрелить из этого шедевра?

— О нет, дядюшка, сегодня я довольно настрелялся.

— Ну как знаешь, а я намерен сделать это немедленно, сказал мне дядя Георг и нажал на курок. Порох на полке вспыхнул и богато украшенный карамультук с грохотом разорвался у него в руках.

Скинув оцепенение, я бросился к нему. Увы, помочь ему не мог уже никто, князь Дарлова Георг Померанский умер мгновенно. Лицо его было изуродовано, и я накрыл его платком. Положив тело на плащ, слуги потащили его безжизненное тело в замок. Я же пошел к "тетушке" Агнессе сообщить дурную весть. Услышав о случившемся несчастье, она едва не упала в обморок. Не ожидал, однако, такой чувствительности. Однако здраво рассуждая, пусть дядя был ей не лучшим мужем, но без него ей будет еще хуже.

В тот вечер, я долго сидел у гроба дяди в часовне и думал о том, что мне делать дальше. Завтра тело его придадут земле, и один бог знает кто станет его приемником. Как то он отнесется к бедному родственнику. Все решено, дождусь Лёлика и Болека и в путь. Здесь меня ничего не держит, так что надо ехать. Вот только куда? К матери (или скорее к Марте), конечно можно, но будет ли ее муж рад беспутному и нищему пасынку? Нет, надо отправляться в Швецию, именно шведы в грядущей большой войне займут и Мекленбург и Померанию. Если хорошо проявить себя в какой ни будь войне, а воюют они постоянно, то вполне можно устроить свою жизнь. Придя наконец к решению я встал и отправился к себе. Зайдя в комнату, я к своему удивлению увидел сидящую на софе подругу княгини Катарину фон Нойбек.

— Добрый вечер фройлян, скажу честно ваш визит большой сюрприз для меня. Смерть моего дяди так опечалила вас, что вы решили ознакомиться с фресками? Увы, они мне надоели, и я приказал их закрасить.

— А вы, оказывается, умеете не только рассказывать галантные истории ваша светлость. Вы еще и можете быть жестоким.

— Что делать, у меня много талантов. Правда вы не со всеми захотели познакомиться, но видит бог, я не сержусь на вас. Каждый строит свою жизнь, как может, и ваша целеустремленность вызывает определенное уважение. Что вы хотите фройлян?

— Скажите, как вы относитесь к Агнессе?

— Вот это неожиданный вопрос! Впрочем, я прекрасно отношусь к моей тетушке и глубоко сочувствую ее горю.