Лавр Корнилов - Александр Ушаков

В первую очередь Корнилов решает спасти свою артиллерию, ибо потеря артиллерийских орудий «порочила» командира любого ранга. Лавр Георгиевич меняет маршрут движения артиллерийской бригады, которая теперь отходила с гор через Дуклу и Ясионку на Ивонич. Через некоторое время выяснилось, что путь уже прегражден немецкими войсками. Командир артиллерийской бригады открывает огонь по атакующему противнику и посылает донесение командиру дивизии, который, получив его, посылает на подмогу Измаильский полк, наиболее близкий по дислокации. Подоспевшие на подмогу артиллеристам пехотинцы, спешно развернувшиеся для штыковой атаки, неожиданно попадают под мощный пулеметный огонь противника. Спасаясь от обстрела, солдаты бросились в лес, роты смешались, а командир полка полностью потерял управление. То же случилось и в расположении артиллерийской бригады. Вечером того же дня, близ деревни Тилова, после «беспорядочного сопротивления» австрийцы берут в плен около трех тысяч артиллеристов и пехотинцев 48-й дивизии.

Оставшиеся полки «Стальной» дивизии вечером того же дня идут на прорыв, но превосходство немцев и австрийцев в бою на реке Дукла оказывается подавляющим. Только Ларго-Кагульский полк и один батальон Очаковского полка сумели вырваться из окружения, вы неся все знамена дивизии. Сохранение знамен прославленной суворовской дивизии, даже при почти что полном ее уничтожении, позволяло восстановить ее под прежним названием.

Генерал Корнилов, взяв на себя командование одним из батальонов Рымникского полка, прикрывает прорыв уцелевших частей дивизии. Практически весь батальон был уничтожен, в живых осталось только семь человек с дважды раненным в руку и ногу генерал-лейтенантом Л.Г. Корниловым. Четверо суток, израненные и обессиленные, скитались они по незнакомой местности, пытаясь прорваться к своим, пока их не взяли австрийцы, прочесывавшие леса Дуклы.

События этих дней так описывались в сообщении германского штаба. «7 мая (24 апреля) остатки этой дивизии появились на высоте Хировагора, перед войсками генерала ф[он] Эммиха. На предложение немецкого парламентера сдаться начальник дивизии ответил, что он не может этого сделать, сложил с себя командование и исчез со своим штабом в лесах. Вслед за этим 3500 человек сдались корпусу Эммиха. После четырехдневного блуждания в Карпатах генерал Корнилов 12 мая (29 апреля), со всем своим штабом, также сдался одной австрийской войсковой части»{133}.

Несмотря на трагичный исход прорыва 48-й пехотной дивизии, ее действия в Карпатских горах были высоко оценены командующим войсками Юго-Западного фронта генералом Ивановым, направившим Верховному главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу-младшему ходатайство «о примерном награждении остатков доблестно пробившихся частей 48-й дивизии и, особенно ее героя, начальника дивизии генерала Корнилова»{134}. Ведь, по сути, своими действиями Корнилов спас от полного разгрома XXIV армейский корпус, в частности, и 3-ю армию, в которую корпус был переведен из 8-й, в целом. Указом императора Николая II от 28 апреля 1915 года генерал-лейтенант Л.Г. Корнилов был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени.

ПЛЕН

После взятия в плен раненого генерала Корнилова первоначально помещают в элитный лагерь для высших и старших офицеров — замок Нейгенбах, недалеко от Вены. Там его держат до ноября 1915 года. Затем, после попытки бежать, захватив аэроплан, его перевозят в замок князя Эстергази в селении Лека, в юго-западной части Венгрии. Этот замок, в котором находилось несколько десятков пленных русских генералов, был окружен парком с прилегавшими лесами, охранялся значительными внутренними и внешними караульными постами и был практически лишен всяких сношений с внешним миром.

В Лекском замке Корнилов встречает своего бывшего начальника по Заамурскому округу пограничной стражи генерал-лейтенанта Е.И. Мартынова, который попал в плен в самом начале войны, 10 августа 1914 года, после того как аэроплан, на котором он вместе с летчиком А.А. Васильевым вылетел на разведку, был подбит под Львовом{135}. Однако опытному летчику, прославившемуся в свое время перелетом по маршруту Петербург — Москва, удалось посадить подбитый аэроплан и избежать гибели.

Оба генерала искренне обрадовались этой встрече, хотя ее обстоятельства нельзя было назвать слишком радостными. Успевшие хорошо узнать друг друга во время совместной службы, каждый понимал другого с полуслова. Весной 1916 года Корнилов и Мартынов решили бежать. Они начинают тщательно готовиться к побегу из замка Эстергази.

Несмотря на внушительную охрану, бежать было возможно. Но главные трудности могли возникнуть уже после побега, так как без необходимых документов передвигаться по стране было нереально. «Следовательно, — вспоминал генерал Мартынов, — прежде всего необходимо было найти сообщника из местных жителей, который раздобыл бы нужные документы и, по возможности, доставил бы беглецов до границы»{136}. С этой целью они решают обратиться к кастеляну замка, известному своим корыстолюбием, надеясь его подкупить. За помощь в организации побега Мартынов обещал кастеляну уплатить 20 тысяч крон золотом, как только они доберутся до России. Но корыстолюбивый кастелян не оправдал надежд русских генералов. Он доложил обо всем начальству, и явившийся на следующий день австрийский полковник, произведя дознание и обыск в комнате Мартынова, изъял найденный штатский костюм. Корнилов остался в стороне, так как его имя не фигурировало в переговорах с оказавшимся неподкупным кастеляном. После этого случая побег из Лекского замка стал практически невозможен, так как были значительно усилены меры по охране военнопленных. Надзор за пытавшимися бежать генералами был особо строгим. Им даже ограничили общение с другими военнопленными.

Находившиеся в годы Первой мировой войны в плену высшие офицеры воюющих сторон вели относительно спокойный и почти что беззаботный образ жизни. Они получали хорошее питание, необходимую медицинскую помощь, возможность делать покупки, иметь денщиков и ординарцев. Следует сказать и о том, что все военнопленные находились под опекой Международного общества Красного Креста, с которым нельзя было не считаться. Комиссии Красного Креста, состоящие из представителей нейтральных стран, постоянно проверяли лагеря военнопленных воюющих сторон, делали выводы о состоянии лагерей и давали рекомендации. Особое отношение было к пленным генералам. Им можно было получить и личную свободу, но только при условии подписи о дальнейшем неучастии в войне вплоть до ее официального окончания. Когда Корнилова попросили, чтобы он обязался честным словом не повторять попыток побега, за что ему будет предоставлена большая свобода, он резко отказал и просил впредь не делать ему таких предложений{137}. Поэтому, ведя относительно сибаритский образ жизни, многие генералы и не стремились бежать. А в австро-венгерском и германском плену находилось в это время более шестидесяти русских генералов.