Макс - Ана Сакру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стояла дивная зимняя ночь. В горах звездное небо особенное. Мерцающие огоньки светят так близко, что, кажется, протяни руку и почувствуешь их неземное тепло. Терраса была уже полностью готова к встрече рождества. Весело перемигивались уютные гирлянды из лампочек, повсюду развешаны пушистые сосновые ветки и елочные игрушки. Из дома доносился Фрэнк Синатра. Родные устроили танцы. Я с ногами залезла в любимое кресло-качалку и укрылась огромным теплым пледом.
Макс принес мне глинтвейн, который наварила мама, и сел рядом на подвесные качели. Его взгляд притягивала черная гладь озера. Над теплой водой струился пар, такой же, как над моей кружкой. Родэн молчал, зачарованно следя за едва заметными волнами, мерно накатывающими на берег.
— Знаешь, все на самом деле неплохо прошло, правда? — спросила я у него.
Макс встрепенулся, пытаясь осознать, что я только что сказала, он, похоже, думал о чем-то своем. Потом улыбнулся:
— Да, отличный вечер. Начало, конечно, было будоражащим, я уж подумал, в дурдом какой-то попал, но потом ничего. Весело. В покер вообще отлично поиграли. У тебя удивительно дружная семья, Лин, хоть и все со своими тараканами, — он усмехнулся, — Не ожидал от твоего отца, что он так быстро смирится с Кевином. Как он там сказал: «в конце концов, Адам, я рад, что ты нашел настолько же повернутое существо, как и сам, жаль только, что это мужик».
Макс невольно опять рассмеялся. Такое приятие было на грани его понимания.
— Даа, назвать этого божьего одуванчика мужиком это конечно сильно, — весело подхватила я, — Ну вообще папа у нас нормальный, только говорит много лишнего. Долго я рядом с ним не выдерживаю. Даже из дома сбежала в шестнадцать лет от его постоянных тоталитарных нравоучений: так не одевайся, это не слушай, делай, как я сказал, я лучше знаю.
— Да, я уже понял… — задумчиво покосился на меня Родэн, — Знаешь, я ведь не могу себя полностью переделать.
Он замолчал. Я вдруг поняла, что Макс на себя как- будто со стороны посмотрел, и похоже картина ему не сильно понравилась.
Я подошла к нему и уютно устроилась на коленях, обвив шею руками, заглядывая в глаза:
— Любимый, тебе и не нужно. Я прекрасно знаю, какой ты, и меня все более, чем устраивает. Просто… не перегибай палку, хорошо?
Родэн слегка улыбнулся и притянул меня к себе, нежно поцеловав, потом еще раз, и еще… Язык заскользил по губам, проникая в рот, руки оказались под пледом, жадно водя вдоль тела, дыхание участилось.
Я прижалась к нему сильнее, с радостью отвечая, запустив ладонь под свитер, вырисовывая пальчиками узоры на подрагивающем животе, потираясь бедром об упирающийся каменный член. От Макса так приятно пахло смесью глинтвейна, сигары, яблочного пирога и его собственного неповторимого терпкого аромата кожи. Мой рождественский подарок. Надо будет ленточкой перевязать, мелькнула в голове шальная мысль, и я глупо хихикнула, представив себе картину маслом: голый Родэн с огромным алым шелковым бантом на причинном месте.
Макс отстранился, тяжело дыша, смотря на меня затуманенными глазами:
— Что, смешно тебе? — хрипло поинтересовался он, — Пошли наверх, там вместе посмеемся.
И,не дожидаясь ответа, аккуратно снял меня с себя, встал и потащил за руку в дом.
— Вы куда? — крикнула вдогонку мама, видя, как Макс решительно тянет меня за собой по лестнице.
— Устали, — бодро хором ответили мы.
Элен Лин кинула оценивающий взгляд на раскрасневшуюся, взбудораженную парочку «уставших» и только хмыкнула:
— Ну-ну, Спокойной ночи! Или не стоит этого желать?
Но ей уже никто не ответил.
Макс открыл дверь в отведенную нам спальню, втолкнул меня туда и тут же прижал к стене. Глаза его беспокойно мерцали в полумраке. Черты лица казались хищными из-за падающих теней. Он едва заметно провел ладонью вдоль выхода, радужки на миг сверкнули золотом.
— Кричи громче, маленькая стерва, папочка не услышит… — глухо произнес Родэн, проводя жаркими губами дорожку по шее от уха до ключицы. Резко потянул вниз мои джинсы сразу с трусиками.
— Чертовы штаны, я бы их запретил, — прошипел Макс, буквально сдирая их с меня дрожащими руками. Узкие джинсы отказывались подчиняться и моментально исчезать. Из меня опять вырвался неуместный смешок. Родэн зарычал, его тут колотит от нетерпения, а ей весело.
— Еще раз хихикнешь, я и тебя отшлепаю, — зашептал мне в ухо, вдавливая всем своим весом в стену, ловя губы жадным ртом, показывая языком, что хочет сделать совсем другой частью тела.
Я услышала, как щелкнула пряжка ремня, потом молния, и Макс, подняв меня, сразу до упора насадил на свой член, выбив протяжный жалобный стон. Смеяться сразу перехотелось, все тело начало трясти от беспощадных глубоких ударов, рождая тягучую зудящую пульсацию внизу.
— Чёё-ёёрт, — все что я могла теперь произнести, впиваясь когтями в его свитер. Он даже раздеться не удосужился, просто ширинку расстегнул.
Макс уперся лбом мне в лоб, вперив тяжелый взгляд, его зрачки были слишком близко, они двоились и расплывались, затмевая остальной мир, оставляя только эти глаза и ощущение долбящего члена, растягивающего все внутри.
— Внуши мне что-нибудь, — вдруг хрипло попросила я.
Макс сразу отодвинулся:
— Нет, — отрезал он, подхватил меня за ягодицы и понес на кровать. Скинул с себя, начав наконец раздеваться, наблюдая, как я тоже стаскиваю через голову оставшуюся на мне кофту.
Наконец со своей одеждой я разобралась и потянулась, обнаженная, пробегая пальчиками по шее, груди, животу, все ниже…
— Внуши, — повторила я, ловя его лихорадочный взгляд, поглаживая влажные складки, смотря, как он смотрит. Мне вдруг захотелось узнать как это.
Макс судорожно сглотнул, следя за рукой:
— Ты потом меня загрызешь, а мы еще и не дома, — не своим голосом возразил Родэн.
— И долго буду грызть?
— Часа три точно, — Макс тоже справившись со своей одеждой навис надо мной.
