Нордическая мифология - Бенджамин Торп

Теперь Утгарда-Локи спросил у Тора, какими деяниями может он похвалиться перед ними, чтобы подтвердить слухи о своей великой доблести. Тор ответил, что готов состязаться в питье с любым из его людей. Утгарда-Локи удовлетворился этим предложением и, возвратившись в чертог, приказал своему чашнику принести рог искупления или наказания, из которого положено было пить его людям, и сказал: «Если кто осушит этот рог с одного глотка, мы говорим, он умеет пить; некоторые справляются с ним в два глотка, но уж в три с ним справится каждый». Тор посмотрел на рог, не показавшийся ему особенно вместительным, хотя и был он достаточно длинным. Ощущая великую жажду, он приложил рог ко рту и сделал большой глоток, полагая, что повторять его не придется; однако, опустив рог, чтобы посмотреть, сколько жидкости убыло, он обнаружил, что ее осталось столько же, сколько было прежде. «Ты отпил, но немного, — сказал Утгарда-Локи. — Я не поверил бы, если бы мне сказали, что Аса-Top не в силах отпить больше. Я склоняюсь к тому, что ты выпьешь его со второго глотка». Вместо ответа Тор приложил рог к губам, ощущая решимость сделать больший глоток, чем прежде, однако не сумел поднять конец рога так высоко, как ему хотелось бы, и когда опустил он рог, показалось Тору, что выпил он меньше, чем в первый раз, хотя рог сделался чуть легче — так, что его можно было держать, не расплескивая. Тут Утгарда-Локи сказал: «Неужели, Тор, осталось в роге больше, чем можешь ты выпить с одного глотка? Кажется мне, что если ты сумеешь осушить рог с третьего глотка, тебе придется выпить большую часть. Но среди нас ты все равно не будешь считаться таким великим, как посреди Асов, если только не отличишься в других играх более, чем в этой». Речь эта весьма рассердила Тора, который поднес рог к губам и изо всех сил потянул в третий раз — причем так долго, как только мог; заглянув в рог, он обнаружил, что убавилась только часть содержимого. Он отложил рог, не желая более продолжать, «Теперь вполне ясно, — заметил Утгарда-Локи, — что ты не настолько могуч, как мы считали. Готов ли ты принять участие в других испытаниях, ибо не преуспел в этом?» Тор ответил: «Готов попробовать другое, хотя не думаю, чтобы среди Асов такие глотки назвали маленькими. Но какое испытание можешь ты еще предложить?» Утгарда-Локи ответил: «Такое, какое здесь по плечу и юнцам; надо просто поднять с земли мою кошку. Я не стал бы предлагать такое деяние Аса-Тору, если бы увидел, что ты не настолько могуч, как я полагал». Тут вперед вышла огромная серая кошка. Приблизившись к ней, Тор обхватил ее под животом и потянул вверх; но кошка изогнула спину, и, когда Тор поднял ее так высоко, как только мог, лишь одна нога ее оторвалась от земли; более Тор ничего не сумел сделать. «Все вышло так, как я и предполага, — сказал Утгарда-Локи, — кошка весьма велика, а Тор низок ростом в сравнении с присутствующими». «Хотя я и мал, — ответил Тор, — бросаю вызов любому, кто выйдет и попытается побороть меня, когда я в таком гневе». «Здесь не найдется такого, — сказал Утгарда-Локи, — кто не сочтет борьбу с тобой детской игрой; пусть кликнут старуху Элли (старость), мою приемную мать. Много мужей уложила она на сырую землю, которые были не слабее Аса-Тора». Старуха вошла и началась борьба; и чем сильнее стискивал свою противницу руками Аса-Top, тем тверже стояла она. Наконец она перешла к наступлению; Тор скоро начал пошатываться и началась суровая схватка. Впрочем, долго она не продлилась, скоро Тор припал на одно колено. Приблизившийся к ним Утгарда-Локи велел прекратить поединок, добавив, что Тору незачем бросать вызов еще кому-нибудь из его людей и что близка уже ночь. Тут он предложил Тору и его спутникам сесть, и вечер они провели как желанные гости.

На следующее утро они поднялись с рассветом и, одевшись, приготовились к отбытию. Явившийся Утгарда-Локи приказал приготовить стол. Гостеприимство его не знало недостатка, будь то мясо или питие. Закончив трапезу, гости отправились в путь. Утгарда-Локи вывел их из города и при расставании спросил Тора, что он думает о своей гостьбе и не встречал ли он кого сильнее себя? Тор ответил, что общение их закончилось к его вящему позору; «И я знаю, — добавил он, — что ты считаешь меня ничтожным, что чрезвычайно раздражает меня».

Утгарда-Локи ответил: «Теперь, когда ты вышел из города, я скажу тебе всю правду: пока жив я и имею власть, тебе никогда больше не войти в него, да и не следовало входить и на этот раз, знай я заранее, насколько велика твоя сила, ибо ты едва не поставил нас на грань погибели. Одними лишь чарами я обманул тебя. Когда мы в первый раз встретились в лесу и ты не сумел развязать суму, я перехватил ее заговоренной железной проволокой, которой ты не сумел развязать. Трижды потом ты ударял меня своим молотом. Первый из ударов был самым слабым, но и он убил бы меня, если бы действительно пришелся по мне. Ты видел в моем чертоге камень с четырьмя квадратными вмятинами в нем, одна из которых глубже, прочих: их оставил твой молот. Я подсунул тебе вместо себя этот камень, и ты этого не заметил. Обманом были и состязания с твоими людьми. В первом из них Локи доказал свое умение, ибо он был очень голоден и ел ненасытно, однако тот, кто прозывался Логи, истинно был огнем, потребившим и мясо, и корыто. Хуги, с которым состязался Тьялви, был моей мыслью, за которой ему не угнаться. Когда ты пил из рога, казалось без всякого успеха, на деле ты совершил чудо, какого я еще не видел. Другой конец рога соединялся с океаном, чего ты не заметил. Когда ты придешь к морю, то заметишь, как отступило оно от берегов благодаря твоим глоткам, которые вызвали то, что отныне будет зватьсц отливом». И еще он сказал: «Не меньший подвиг ты совершил, когда поднял кошку, и, сказать по правде, все были в ужасе, когда заметили, что одна из ее лап оторвалась от пола. Дело в том, что это была не кошка, как тебе показалось; на самом деле это был обнимающий весь мир Змей Мидгарда. Ему едва хватает длины, чтобы соприкасались голова с хвостом, а ты поднял его едва не до самого неба. Великим чудом была и твоя борьба с Элли, ибо не было и не будет такого, кто, встретившись со старостью, не будет повержен ею на землю. Теперь мы должны расстаться, и будет лучше для нас обоих, если мы более не встретимся. Я могу защитить свой город другими чарами, и ты никогда не сумеешь ничего поделать со мной».

Услышав такие слова, Тор поднял молот, но когда он готов был бросить его, Утгарда-Локи уже нигде не было видно, а повернувшись к городу, чтобы разрушить его, Тор увидел прекрасную и просторную равнину, на которой ничего не было.

Вскоре после путешествия в Йотунхейм Тор в облике юноши оставил Мидгард и однажды вечером явился к великану по имени Хюмир, у которого провел ночь. На рассвете великан поднялся, оделся и приготовился на веслах выходить в море и рыбачить. Тор также встал, торопливо оделся и попросил Хюмира разрешить сопровождать его. Однако Хюмир ответил, что от него не будет никакого толка, так он молод и мал. «Кроме того, — добавил он, — ты умрешь от холода, если я заплыву в море так далеко, как задумал, и останусь там столько времени, сколько намереваюсь». Тор заверил его в том, что является хорошим гребцом, и еще не известно, кто из них двоих вновь вернется на сушу. Он так разгневался на великана, что уже готов был угостить того молотом, однако подавил свой гнев, решив доказать собственную силу другим путем. Потом он спросил Хюмира о том, что послужит им наживкой, и получил ответ, что о таковой для себя ему придется заботиться самостоятельно; тогда, увидев принадлежащее Хюмиру стадо коров, свернул голову самому крупному из быков, носившему имя Химинбриот, и взял ее с собой в море. Хюмир уже столкнул лодку на воду. Тор вступил на борт, уселся на корме и стал грести так, что Хюмиру пришлось признать, что они продвигаются чрезвычайно быстро. Сам он греб на носу и уже скоро сказал, что они приплыли к тому месту, где он всегда ловит палтуса и камбалу. Однако Тор хотел отплыть подальше, и они гребли еще некоторое время. Затем Хюмир сказал, что заплыли они теперь столь далеко, что оставаться здесь опасно из-за Змея Мидгарда, но Тор ответил, что погребет еще, что и сделал. Затем, отложив весла, он привязал самый прочный крючок к не менее прочной лесе, нацепил на него в качестве наживки бычью голову и забросил в воду. Следует признать, что тут Тор одурачил Змея Мидгарда ничуть не хуже, чем Утгарда-Локи его самого, когда он пытался своими руками поднять кошку. Змей Мидгарда взял наживку, и крючок вцепился в его челюсть, что он тут же ощутил и принялся дергаться так, что руки Тора ударились о борт лодки. Разгневавшись, Тор вернул себе свою божественную силу и уперся ногами так, что они продавили днище лодки, и сам стал на дне моря. Наконец он подтащил змея к борту лодки. Жуткая была картина, когда Тор метал огненные взоры на змея, и как взирал на него змей, извергая яд. Увидев змея и то, что лодка наполняется водой, Хюмир побледнел от ужаса; и когда Тор замахнулся молотом, содрогавшийся великан достал нож, перерезал лесу, и змей ушел на дно океана. Тор бросил вслед ему молот, и, как говорят, оружие снесло змею голову; но тем не менее он остался в живых. Тогда Тор ударил великана кулаком, так что тот кувырнулся за борт. Тор же вброд вышел на сушу.