Рихард Штраус. Последний романтик - Джордж Марек

Из Греции Штраус отправился в Египет, потом — на Сицилию, и снова — в Италию. Там он навестил дочь Бюлова Бландину и ее мужа, пожил во Флоренции — больше, чем в предыдущий раз, — и, наконец, вернулся домой, отдохнувший умом и сердцем, совершенно здоровый. В чемодане у него лежала почти законченная первая опера.

Остаток лета перед началом сезона в Веймаре он провел с Паулиной. 23 декабря 1893 года Штраус дирижировал премьерой оперы Гумпердинка «Генсел и Гретель», сразу оценив ее достоинства. Паулина исполняла партию Гретель с «безудержным весельем». Это был прелестный рождественский подарок веймарской публике.

Той же зимой в концертах, по крайней мере в Германии, широко исполнялась вторая знаменитая симфоническая поэма Штрауса — «Смерть и просветление». Она пользовалась успехом и за пределами Германии: Нью-Йоркский филармонический оркестр исполнил ее 9 января 1892 года под руководством Антона Сейдлья, а в Эйзенахе 21 июня 1890 года Штраус сам дирижировал премьерой на фестивале современной музыки. И снова с большим успехом.

И действительно, «Смерть и просветление» многие годы оставалась самой популярной симфонической поэмой Штрауса. В отличие от «Дон Жуана», в ее основу положена история, сочиненная самим композитором. Штраус считал необходимым предварить поэму словами для лучшего ее понимания. Он попросил Риттера изложить этот текст в стихотворной форме. Риттер сделал это дважды. Не удовлетворенный первой версией, он переработал ее, и вторая версия была помещена перед партитурой, когда поэма была опубликована. Обе версии — весьма невыразительные стихи, поскольку Риттер был таким же посредственным поэтом, как и композитором.

Несмотря на мистическую концовку поэмы, которую можно лишь вообразить, а не описать, а также на то, что поэма повествует о путешествии в неизвестную страну, «Смерть и просветление» необычайно экспрессивна в трактовке смерти, особенно в той части, где речь идет о страданиях больного человека. Разве не удивительно, что физически здоровый человек, с положительным восприятием жизни, в свои двадцать пять лет (именно в этом возрасте, как видно из письма Доре, он начал сочинять поэму) задумался о смерти, болезни и тлене? И еще более удивительно — что он сумел выразить эти мысли столь убедительным образом. Менее всего такого можно было ожидать от уравновешенного Штрауса. В одной сентиментальной биографии идея возникновения «Смерти и просветления» приписывается серьезной болезни, которая постигла композитора. Но при всей заманчивости подобной версии это все-таки не так, поскольку Штраус заболел полтора года спустя после окончания поэмы, а в то время, когда сочинял ее, был в прекрасной форме. Нет, видимо, даже при самых счастливых обстоятельствах художник способен предаваться самым мрачным размышлениям, и наоборот.

Не внешние обстоятельства повлияли на создание поэмы, а дух времени, эта пропитанная грезами эпоха, мыслящие люди которой пытались постичь суть мрака и смерти.

Вот и «Смерть и просветление», несмотря на свою красочность, окутана мечтательной аурой. Это чувствуется сразу по нежному вступлению — красивой и оригинальной части, хотя и обязанной «Тристану» — где на фоне жалобных вздохов флейты тон задает тревожный и нервный ритм нежно звучащих струнных.[108] Так и «видишь» больного, беспокойно ворочающегося в постели. Удивителен переход от этого немощного лихорадочного состояния к радостным воспоминаниям, когда больной наслаждается счастливой минутой, пока снова не начались его страдания. Улыбчивая мелодия убывает, начинает лихорадочно сбиваться и вдруг тонет под натиском боли, переданной почти с клинической точностью. Было ли когда-либо в музыке столь смелое изображение мучительной боли, когда в висках будто стучат молоточки и сжимаются нервы? Тема «Смерти» выписана с величайшим мастерством. «Просветление», на мой взгляд, получилось менее благородным и удачным, чем предыдущая часть. Говорили, что возвышенные идеи Штраусу не удавались, что «успех его творческих замыслов был обратно пропорционален степени величия тех задач, которые он перед собой ставил».[109] Однако мне кажется, что «Просветление» слабее не потому, что Штраус не дотягивал до возвышенного, а потому, что ни религия, ни верующие всерьез его не интересовали. Ни ощущения Бога, ни страстной веры у него не было. Каждый раз, когда он касался религиозной темы, как, например, в «Саломее», где Иоканаан произносит нравоучительные фразы, она звучала у него неубедительно. Его интересовал психологический аспект образа. В раскрытии характера, причем наиболее сложного, — вот где в полной мере проявлялся талант Штрауса. В приземленных эпизодах «Смерти и просветления» он достигает высот гения, но при попытке подняться в небо падает как Дедал.

Для своего времени «Смерть и просветление» было произведением новаторского искусства, вызывающим в душе слушателя смятение. Ромен Роллан был совершенно прав, назвав его «одним из самых волнующих сочинений». В техническом отношении оно превосходит «Дон Жуана», и только в одном отношении оно проще: Штраус уменьшил роль ударных, к чему с одобрением отнесся его отец, который называл группу ударных инструментов «кухонной утварью».

Что касается «Дон Жуана», то в отношении этого произведения раздавались голоса как «против», так и «за». К числу противников относился и Дебюсси, которому нравились ранние сочинения Штрауса. Он считал, что, хотя Штраус «был одним из самых убедительных гениев нашего времени», это сочинение построено на ничем не примечательном материале. Он писал: «В кулинарной книге для приготовления рагу из зайца говорится: «Возьмите зайца». Рихард Штраус поступает иначе. Чтобы написать симфоническую поэму он берет что попало».[110]

Сам Штраус сохранил особую привязанность к поэме «Смерть и просветление». Он использовал одну из тем не только в «Жизни героя», но и в одной из своих последних песен в конце жизни — в «Закате».

Мысль о создании оперы Штраус вынашивал давно. Где еще наиболее эффектно можно было использовать «музыку как средство выражения», наиболее удобным способом расширить симфоническую поэму, чтобы ввести в нее действующих лиц? Поскольку Штраус находился под влиянием Риттера, то и тему оперы он выбирал мистическую, назидательную, возвышающую, основанную на легенде, где герой жертвует собой (действие происходит в средневековой Германии) и где «народ» играет важную роль. Одним словом, опера должна быть в духе Вагнера. И, как Вагнер, либретто должен сочинить он сам. Штраус работал над ним несколько лет, постоянно обращаясь к Риттеру за советом. Литературным талантом он не обладал, и задача для него оказалась трудной. Однако Штраус упрямо продолжал писать и переписывать либретто. «Гунтрам» напичкан незрелыми идеями, главная из которых — искупление. Само название оперы — комбинация из имен вагнеровских героев Гунтера и Вольфрама. Другие герои названы Фрейхильд и Фридхолд.

Сюжет тоже отражает смесь идей Вагнера. Пожалуй, будет полезно вкратце пересказать содержание оперы, чтобы показать, как далеки успешные оперы Штрауса от этой якобы религиозной чепухи.

Действие происходит в Германии в середине XIII столетия. Гунтрам выделился тем, что помог кучке крестьян, бежавших из разрушенных войной домов и преследуемых молодым герцогом Робертом. Гунтрам знакомится с таинственной личностью по имени Фридхолд, посланцем общества, которое занимается благородными делами и называет себя «Поборниками любви» (наверное, по аналогии с Рыцарями Грааля). Мечтатель Гунтрам решает донести до тирана, герцога Робертад, послание любви, чтобы смягчить его жестокое сердце. Перед его уходом на сцене появляется Фрейхильд, жена Роберта, не одобряющая его поступков. Она ненавидит гнет и бежит от невыносимой для нее жизни. Другого выхода, как только покончить с собой, она не видит. Фрейхильд собирается броситься в озеро, но Гунтрам ее спасает. Он пытается ее успокоить, пока она рассказывает о своем безрадостном замужестве. Но Фрейхильд видит в нем лишь бродячего менестреля и презрительно советует ему идти к герцогу и потребовать награду за спасение ее жизни. Гунтрам глубоко оскорблен, но не покидает Фрейхильд, пока она, выйдя из себя, не дает ему пощечину.

Второе действие происходит в замке герцога. Гунтрам и Фрейхильд полюбили друг друга. Отец Фрейхильд, старый герцог, приглашает Гунтрама показать свое искусство и спеть перед его гостями. (Ситуация схожа со вторым действием «Тангейзера».) Выразительная песня, восхваляющая мир, взволновала всех, кроме Роберта. Он насмехается над Гунтрамом. Фрейхильд не выдерживает и бросается его защищать. Роберт в ярости приказывает высечь Гунтрама и бросить его в темницу. В этот момент появляется глашатай и объявляет, что восставшие готовятся осадить замок. Происходит яростная перебранка. Гунтрам и молодой герцог обнажают мечи, и Гунтрам убивает Роберта. Фрейхильд теперь свободна, но Гунтрам осознает, что совершил акт насилия и тем самым изменил идее мира и своим глубоким убеждениям.