Страховой случай - Владимир Макарычев

– Расстались мы, – прошептала Марина, – навсегда.

Она не выдержала и тоже заплакала. Подруги обнялись, и громкие рыдания заполнили комнату. Через какое-то время стали постепенно успокаиваться. Общая беда сближает.

– Вот и думай, как жить и любить, – проговорила Светка. – Наверное, мы правильно в прошлом гуляли от мужиков. Без них нельзя, да и от них одни страдания. А помнишь, как ты в школе объясняла ребятишкам поступок Катерины в пьесе «Гроза»?

– Спрашивала, героический ли поступок она совершила, пойдя на самоубийство из-за любимого человека, – ни о чем не подозревая, ответила Марина.

– Вот и моя девочка, по-твоему, совершила геройство? – зло спросила Светка. – Нет здесь никакого геройства, одно отчаяние и одиночество.

– Нет, Светка, здесь все дело даже не в любви, – покачала головой Марина.

– В чем же тогда?

– Наверное, в общественном осуждении поступка. Сегодня, как и в домостроевские времена, человек зависит от окружающих его традиций, нравственных ценностей. Тогда, во времена Островского, окружающие осуждали любовь замужней женщины. Сегодня общественным мнением служат социальные сети, а мы, дураки, следуем туда, куда они нас зовут, и верим тому, чему они нас учат. Любовь – лишь жертва современного мира, его предрассудков.

15

Афанасий Кротов, собрав с родителями нехитрый дорожный багаж, необходимый для дальнего морского путешествия, отдыхал за компьютером. Переписывался с одноклассниками. Болтал по скайпу с соседом по подъезду Темой Головешкиным, чудны́м и по-детски беззащитным парнем лет тридцати, умственных способностей которого хватило с трудом закончить восьмилетку. Данное обстоятельство не помешало ему стать успешным промоутером одного известного певца в молодежном ночном клубе. Проработав зазывалой пару лет, Тема вдруг обнаружил у себя незаурядные способности и запел. В его репертуар вошли песни хозяина клуба, но слов ни одной из них не знал до конца. Со своим номером – сборной солянкой из песен кумира – выходил на сцену к середине вечера и писклявым фальцетом выл минут пять, сбиваясь с текста, импровизируя бормотанием о своей неудачной любви и сопровождая все это неприличными движениями бесформенного тела. Он был похож на вздувшуюся в кипятке королевскую креветку, чем вызывал дикий хохот пьяной публики, что называется, имел успех. А получив сценическое имя «юморной Тема», возомнил себя неотразимым мачо. Лозунг «не быть, а казаться» срабатывал, и девчонки-малолетки липли к нему, как мухи. Для них «юморной Тема» служил примером успешности и крутости. Он узнаваем и состоятелен. Денег на их выпивку и на недельные круизы до турецких трехзвездочных отелей не жалел. Всегда приветлив, ласков и обаятелен.

– Афанасий, сколько твоим предкам стоило устроить тебя работать на авианосце? – с нескрываемой завистью спрашивал Тема.

– Ни копейки. Что ты так заволновался?

– Понимаешь, беда случилась. Уехать бы мне на время.

Ребята параллельно играли в компьютерную войнушку. Лоскутно-цветастые экраны «комов» густели от зеленого и красного цветов. Число жертв с обеих сторон за двухчасовую игру шло уже на миллионы.

– Сгоняй на очередной конкурс, типа «мягкий живот» в какой-нибудь Урюпинск, – не отрываясь от экрана, посоветовал Кротов, зная, что Головешкин по электронной почте рассылает свои резюме на сайты всевозможных конкурсов.

– Не спасет меня короткая командировка на конкурс. Залетел я по-крупному, – пискляво пробубнил Тема.

– Не плачь, рассказывай! – оборвал Афанасий обычное нытье соседа.

– Влюбился прошлым летом, в отпуске гулял в одном далеком поселке. Три месяца страдал, а потом понял, болезнь это.

– Ну, и что, а в чем же беда?

– Малолетка она. Забеременела. Родит скоро. Уехать мне срочно нужно.

– А я при чем?

– Поговори с отцом, пускай за меня похлопочет. Моряком, как и ты, хочу стать. По волнам, по морям, нынче здесь, завтра там. Денег опять-таки заработаю. Девочке этой самой для малыша отправлю. Помоги, брат.

– Ладно, нет проблем, – не отрываясь от игры и не задумываясь о последствиях, ответил Афанасий.

Девятнадцатилетний парень, не испытавший еще женщины и любви, с легкостью воспринимал душевные заморочки сверстников. Мир казался совсем не страшным, как его описывал, например, Джек Лондон в своем «Мексиканце». Да и когда это было? Современная жизнь напрягала учебой в институте да обидными упреками предков. Отец грозился выкинуть компьютер, мать посылала сходить на школьные вечера для знакомства с девчонками. Лишь однажды одноклассники попросили прийти на спортивную площадку для разборки с ребятами соседней школы. Оказалось, кто-то не поделил девчонку. После череды взаимных оскорблений пошли стенка на стенку. Скоротечная драка из-за ничего. Все, как и началось, закончилось бы хорошо, да один азербайджанец выхватил велосипедную цепь и ударил по голове десятиклассника. Такого вероломства никто не ожидал. Кровь, вмиг залившая лицо товарища, многих испугала и отрезвила. Но только не Афанасия. Десятилетние занятия самбо приучили идти на встречу опасности, не отступать, иначе будешь побежден страхом. Именно на это противник и рассчитывает. Афанасий – единственный из десятка одноклассников – пошел на парня с цепью. Его смелый поступок подействовал самым неожиданным образом – противник бросился наутек.

Часть третья

16

Зотов подъезжал к месту стоянки готового к морскому переходу авианосца [14] . Бетонная дорога оскаливалась ржавыми прутьями арматуры. Водитель легковушки не спеша объезжал препятствия, неизменно попадая в рытвины. Виртуозное вождение завершилось, когда взору открылся вид на залив Стрелок. Слева, по побережью, в воду выступали четыре стальные платформы, пирсы [15] , по обеим сторонам которых пришвартованы гражданские суда и военные корабли.

Берег, покрытый кустарником, и вода залива создавали яркий зрительный контраст зеленого и синего цветов. Вдали возвышался коричневый остров Путятина, загораживая могучей грудью выход в океан. Сама природа создала нерукотворную крепость и удобную корабельную гавань.

Вдали мутной точкой виднелся сторожевик, охранявший вход в залив.

Зотов вспомнил, как раньше неделями стояли на брандвахте [16] . Экипаж тральщика изматывали постоянными тревогами, учениями по борьбе с мнимыми подводными диверсантами. Словно в подтверждение, со стороны дежурного корабля раздался глухой взрыв «пэдээсной» гранаты [17] .

Посередине залива черным пятном, заведя концы толстенных тросов на четыре бочки [18] , словно взнузданный конь, неподвижно стоял огромный многотонный корабль. В нем было что-то устрашающее, но вместе с тем и беспомощное. Некогда гордость советского Военно-морского флота, тяжелый авианесущий крейсер, а попросту авианосец, походил на огромный гроб. Ржавые бочки, будто гвозди, торчали на его крышке.

Ефим Самуилович ожидал возле КПП. Партнеры обнялись в знак приветствия, тем самым показывая равенство своего социального положения.

– Владимир Сергеевич, командирский катер ждет своего адмирала! Есть желание прокатиться до авианосца?

Естественно, Владимир желал выйти в море, подставить, как в молодости, лицо свежему морскому ветру. Находясь на берегу, он чувствовал привычное волнение от скорой встречи с корабельным домом. Родным, по-своему уютным. Ведь в корабельном корпусе прошли лучшие годы службы, правда, тогда его кораблем был совсем маленький тральщик. Зотов с наслаждением вдыхал горьковатый запах, исходящий от работающих поблизости корабельных дизелей, сладковатой краски, мазута, свежеиспеченного хлеба. Порывы морского ветра разбавляли воздушный винегрет солоновато-йодистым кислородом. Слух улавливал монотонный шелест набегающих на берег волн. Он отрезвлял, напоминал о дремлющей силе океана, о существовании рядом другой, таинственной жизни. Подобные запахи и чувства можно испытывать только в одном месте на земле. Название ему – военный пирс, стоянка боевых кораблей и пристанище людей, создавших этот особый стиль жизни. Военных моряков.

– Не стоит, Ефим Самуилович, душу бередить воспоминаниями. Романтизируем мы прошлое, а оно отвечает нам расслабленностью. Впереди много работы. Давай лучше поговорим о деле. Времени мало. Выход в море через три дня.

– Буксиры и команду подбирала субподрядная организация, – неторопливо рассказывал Ефим Самуилович, – под моим личным контролем. Пятнадцать человек на корабле для обслуживания дизель-генераторов и швартовная команда. Вооружение срезано, энергетическая установка разукомплектована. Внешние отверстия заварены для безопасного плавания. В общем, готовность полная. Старшим на борту пойдет бывший офицер, морской пехотинец. Парень опытный и надежный. Его нам рекомендовала военная контрразведка.

Последнее сообщение насторожило Зотова. Такой расклад не входил в его планы. Но Григорович был доволен своей работой.