Стоунлэнд (СИ) - Ларанская Мария

Молодёжный вестник сообщал о победе двух студентов из гуманитарной академии нашего города в региональном этапе Всероссийского конкурса бизнес-проектов. Одним из этих победителей был как раз Даниэль Лисицин. Второе место с ним разделила пятикурсница Алина Савина. К статье прилагались фотографии с награждения, но на них почему-то оказалась запечатлена только одна девушка.

В отличие от Даниэля, Алина оказалась большой любительницей социальных сетей. Её профиль я нашла буквально за несколько секунд. Бывшая студентка, а в настоящий момент сотрудница крупной консалтинговой компании, обожала выставлять напоказ свою насыщенную жизнь. На одном фото она ныряла с аквалангом где-то в средиземном море, на другом покоряла заснеженную вершину, на третьем в костюме средневековой амазонки скакала на белоснежной лошади по бескрайней степи…

Я быстро пролистала бесконечные снимки в надежде найти среди них те, которые бы имели отношение к прошедшему три года назад конкурсу, и спустя почти тридцать минут мои старания наконец были вознаграждены.

На одной из фотографий на заднем плане стоял он. Мой Даня. В белой рубашке и чёрных брюках, с доброжелательной улыбкой на загорелом лице. Я была безумно рада. Худшие опасения не подтвердились, а значит, до нашей встречи осталось совсем чуть-чуть!

Воодушевлённая находкой, я распечатала его фото, положила в сумку, после чего вызвала такси. Машина приехала почти сразу. Путь до Пролетарского переулка мы преодолели даже на двадцать минут быстрее запланированного времени. Я расплатилась с таксистом и как на крыльях полетела к нужному подъезду. Дверь оказалась открыта. Я вошла, поднялась пешком на четвёртый этаж и, остановившись перед квартирой номер сорок, нажала на звонок.

Время будто остановило свой ход. Я в нетерпении перетаптывалась на месте, но ничего не происходило. И вот когда уже окончательно стало ясно, что дальнейшее ожидание просто бессмысленно, неожиданно приоткрылась дверь квартиры, располагавшейся напротив.

Из неё выглянула маленькая щуплая старушка и с интересом принялась разглядывать мою скромную персону.

— Доброе утро! — доброжелательным тоном поздоровалась я. — Вы, случайно, не знаете, где сейчас находятся жильцы из сороковой квартиры?

— Маринка с Петькой-то? Да на юга они ускакали неделю как. Так что зря ждёшь, деточка, нет там никого.

— А сын их где?

— Какой сын? Не было сына у них никогда, — задумчиво произнесла старушка. — Деваха только восьмилетняя, Люська. Так они её в деревню к бабке с дедом ещё в начале лета свезли.

— Подождите, пожалуйста! — остановила я словоохотливую собеседницу, которая, потеряв ко мне интерес, намеревалась скрыться в темноте квартиры. — Даниэль Лисицин здесь когда-нибудь жил?

— Данечка Лисицин? Да, жил, — резко изменившись в лице, грустно сказала женщина. — Бедный мальчик. Такой хороший был, всегда здоровался, сумки мне доносить помогал…

Что значит был? От её слов буквально за мгновенье внутри меня всё похолодело и сердце, казалось, разогналось до запредельной скорости.

— А что с ним случилось?

— Ой, милая, горе такое, не дай бог кому пережить. Оксанка на глазах постарела, осунулась вся, как с сыном эта беда приключилась. Она с мужем из своей Африки как раз накануне прилетела. Да, видно, оттуда какую-то диковинную заразу и привезли они. А как иначе? Если сразу почти слёг Данила и не встал больше. Они его профессорам показывали всяким, да всё без толку. Вроде живой, а вроде и нет. Оксана, бывало, зайдёт ко мне вечерком и говорит: «Настасья Павловна, ну почему всё так? Я к нему каждое утро захожу и представляю, что он просто спит и вот-вот проснётся. Врачи убеждают нас, что он полностью здоров, и разводят руками, а я им не верю. Разве может здоровый человек спать беспробудным сном?»

«Может, если он в Стоунлэнде», — подумала я. А Настасья Павловна тем временем продолжила:

— В общем, нашли они всё-таки больницу какую-то и туда его отвезли. Квартиру эту сдали, а сами назад в пустыни свои уехали.

— Уехали? — ужаснулась я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Уехали, уехали. А что делать было? Лечение-то не бесплатное, а у них там вся работа осталась. Раз год он пролежал, так, может, и ещё десять пролежит, а может, вообще никогда не проснётся. А жизнь-то идёт…

— Целый год прошёл?

— Ну да, ровно год получается, — на мгновенье задумавшись, ответила женщина. — Уехали они через два месяца, как всё случилось, в прошлом октябре ещё. А две недели назад Оксанка в гости заходила, сыночка навестить прилетала и про меня не забыла. Так вот, она сказала, что Данила до сих пор и не проснулся.

— А вы, случайно, адрес больницы не знаете? — лелея хрупкую надежду, тихо спросила я.

— Что ты, деточка? Зачем оно мне? — старушка недоумённо пожала плечами. — У меня до соседнего магазина поход — целое путешествие, а тут больница.

— А телефона Оксаны у вас нет? — не хотела сдаваться я.

— Нет конечно! — возмутилась женщина, будто я спросила у неё что-то непристойное. — Ты хоть представляешь, какие деньжища нужны в ихние Африки звонить?! У меня пенсии никакой не хватит. Да и про что говорить-то нам? Не про что.

На этом наш разговор завершился. Я, поглощённая нерадостными мыслями, медленно пошла вниз. Вновь тупик. Едва мне удалось напасть на след Дани, как он снова от меня ускользнул.

День до вечера прошёл как в тумане. Я несколько раз пыталась уснуть с амулетом, но ничего не получалось. Лишь когда на город опустилась глубокая ночь, я ощутила накопленную усталость и наконец смогла погрузиться в сон.

Найти Даню тоже удалось не сразу. До этого радостного момента почти полночи я в одиночестве бродила по Стоунлэнду, попутно составляя в уме список вопросов, которые хотела ему задать.

— Ой, Олеся! Ты здесь?! — удивлённо произнёс невидимый Даниил прямо передо мной.

— Я-то давно здесь, а вот ты где был всё это время? — обеспокоенно спросила я.

— С другой стороны водопада. Там скапливаются энергетические потоки, и можно немного восстановить силы. Странно только, что я тебя не почувствовал.

— Это не странно, это страшно! — возразила ему я. — Если ты перестаёшь меня чувствовать, значит, твоё состояние ухудшается.

— Возможно, так и есть, не буду спорить. Ты была у меня дома? — поинтересовался Даниил с нескрываемой надеждой в голосе.

— Была, — печально вздохнув, тихо сказала я. — Плохие новости. Тебя там нет.

— А где я?

— Хотелось бы знать, — прошептала в ответ почти беззвучно, одновременно заострив взгляд на противоположном берегу озера.

На мгновенье мне показалось, что там промелькнул силуэт незнакомого мужчины, но видение растаяло быстрее, чем я успела осознать его реальность.

— Олеся, с тобой всё в порядке? Ты так резко побледнела, — невидимый Даня подошёл совсем близко и аккуратно взял меня за руку.

На этот простой вопрос мне трудно было ответить однозначно. Я действительно совершенно внезапно почувствовала необъяснимый страх, пронзивший меня колючим холодом, но это ощущение прошло так же стремительно, как и появилось. Посчитав, произошедшее малозначительным событием, я просто кивнула, после чего кратко пересказала Дане разговор с его соседкой по квартире.

— Значит, целый год прошёл, — грустно произнёс он, когда я закончила свой рассказ. — Я, конечно, предполагал, но надеялся, что ошибаюсь.

— К сожалению, ты оказался прав. У меня вообще такое ощущение, что всё против нас! — не скрывая отчаянья, выкрикнула я. — Даже эта волна в прошлый раз непонятно откуда взялась, не дав тебе договорить. Представляешь, просыпаюсь, а ко мне соседка стучит, кричит, что я их затопила, а у меня никакой протечки не было! Получается, в Стоунлэнде меня смыло, а в реальном мире соседей залило! Вот как такое может быть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Чтобы намерено сделать что-то подобное, нужно использовать очень сильный поток энергии и сложные заклинания. Я ничего такого никогда не пробовал. Стоунлэнд не может самостоятельно переносить магию в реальный мир. Значит, скорее всего, это просто совпадение, и у твоих соседей обычное бытовое затопление, — пояснил Даня.