Загадки пирата - Светлана Фирсова

— Клон… — протянул Франц. — Ты же не имеешь в виду тех, которые буду рождаться посредством подсадки генов роженицы?

— Нет, конечно, — фыркнул Ражори. — Ты много знаешь про современных клонов? Их выращивают в лабораториях, причем используют всего несколько клеток, откуда берут начало. Я в этом мало разбираюсь, у меня Риса все намного лучше знает. В общем, с помощью современной аппаратуры вырастить тело клона — это всего лишь несколько дней.

— А создание компьютера? — заинтересовался Франц.

— Месяц, — прищурился Ражори. — Но за месяц выходит целая партия. Из пятнадцати образцов.

— Неплохо, если работают несколько канирами, — согласился Франц. — Но ты же понимаешь, как опасно будет, если кто-то сможет перепрограммировать их после того, как они войдут в мировое значение.

— Это будет невозможным, — покачал головой Ражори.

— Почему? — сквозь зубы выдавил Франц, которого начала бесить насмешка пирата.

— Система будет одна на всех, а изменить ее не сможет никто потому, что переключатель систем будет только в одном роботе.

— В Ралли, — мигом догадался Франц.

— Именно, — согласился Ражори.

— Тогда почему ты не хочешь ее найти побыстрее? — удивился Франц.

— Разгадать секрет перепрограммирования не может никто. Знаешь почему? — насмешливо осклабился Ражори.

— Ну? — поторопил Франц.

— Она живая! — улыбнулся Ражори.

— Стоп! — наконец вмешалась я. — Я запуталась!

— Все просто, — перевел на меня глаза Франц. — Ралли — это клон Ражори, в ней его гены и теоретически, даже практически она его слушается, она его уважает и повинуется каждому приказу. Ралли — это Ражори, только с компьютером в голове, в котором содержится вся закодированная информация о том, что должны будут делать роботы-рабы. И никто, кроме Ражори, не сможет сделать ничего, чтобы изменить программу в голове Ралли.

Я поняла! Во всем виноват Ражори. Опять все будет зависеть только от него.

— А если умрет, ну Ражори? — поинтересовалась я.

— В таких существах уже нуждаться никто не будет, — рассмеялся Франц с блеском в глазах. — Это первый шаг, да?

Ражори кивнул.

— Я обязательно поговорю с отцом и все ему объясню…

— Он тебе не поверит, — хмыкнул Ражори.

— Я еще не пробовал говорить, — заметил Франц. — Нужно будет устроить встречу с отцом и хорошенько ему все объяснить.

— Вот за этим-то мы и летим на Ларегов и поговорим с ним, — объявил Ражори тоном воспитательницы в детском саду.

— Почему ты считаешь, что он будет с тобой говорить? — поинтересовался Франц.

— Не коси под идиота, у меня же заложник — его родной сынуля! — закатил глаза Ражори. — Или если хочешь, то просто на корабле его сын, без заложничества.

Франц усмехнулся.

— Ну ты голова! А что будешь делать после того, как больше не нужно никому будет рабство?

— А что делать? Только-то и нужно, что показать, что без него вполне можно жить. А когда привыкнут, просто убрать рабов.

— А как? — прищурился Франц.

— Перепрограммировать Ралли, — улыбнулся Ражори.

Дилирия вздохнула. Ей ничегошеньки не было понятно. Честно говоря, я и сама смутно понимала, что Ражори придумал. Но если уж и Франц загорелся, значит идея действительно неплохая.

— Дилирия, я у тебя буду спать, — сообщила я подруге.

— А четвертая каюта? — поинтересовался Ражори невинно.

— Ремонт, ты же знаешь, — ответила я, вытаскивая из гардероба свои вещи.

Почему-то мне мгновенно представился Ражори, быстренько отдирающий иллюминатор от четвертой каюты. Я подозрительно на него посмотрела.

— Нет, нечего меня ни в чем подозревать! — возмущенно заявил он. — И уходить жить к Дилирии тоже не обязательно.

— Это еще почему? — удивилась я.

— А кто мне будет подавать стакан воды на смертном одре? — прикинулся умирающим лебедем Ражори. — И вообще…

Я переглянулась с Дилирией. Ражори поймал наши взгляды и нехорошо усмехнулся. Открыл рот, чтобы что-то сказать…

— Молчи! — воскликнула я, ухватывая за руку Франца и выпихивая его за дверь.

Франц с интересом начал отпихиваться. Я глянула на Ражори. Только промолчи… только промолчи… пожалуйста, промолчи…

— Девочки, а что насчет Франца? — тоном светской львицы поинтересовался Ражори.

Франц окаменел на месте, Дилирия стала краснющей, у меня внутри начала подниматься паника.

— Дилирия, мне кажется, что Франц намного симпатичнее Ражори, ты как думаешь? — сбросив оцепенение, поинтересовалась я, усаживаясь в кресло и перебрасывая ногу на ногу и накручивая на палец прядь волос.

— Да, я тоже так думаю, — отозвалась Дилирия, сверкая на меня глазами.

— Мне больше блондины нравятся, — опрометчиво заявила я.

— Нет, мне больше брюнеты, но все равно Рогес намного их красивее, — заметила Дилирия.

Франц посмотрел на нас, на Ражори. Мигом все понял.

— Ты подслушивал? — строго спросил он.

— Да, кстати, много интересного говорят, — признался Ражори. — Если что, прячься в гардероб.

Франц презрительно хмыкнул.

— Не хочу выбивать комплименты.

И вышел. Дилирия фыркнула и устремилась за ним. Я перевела взгляд на Ражори.

— А что? — нашелся он под моим тяжелым взглядом. — Мне тоже больше блондинки нравятся…

— Да ну тебя, — махнула я на него рукой. — Можешь быть серьезным или хотя бы не издеваться над людьми?

— Ага, — серьезно согласился Ражори. Я умилилась.

— Дай мне попить, — железным тоном приказал Ражори.

Я вздохнула. Горбатого могила исправит!

Принесла Ражори воды и села в кресло, глядя в иллюминатор. Ражори выдул всю чашку, осторожно опустился вниз на подушках и закрыл глаза.

— Спать собрался? — проворчала я.

— Устал как собака, — отозвался пират.

Я вздохнула опять. Нет, и ведь все равно буду тут сидеть. Потому что… А почему?

— Потому что я тебе нравлюсь…

Я вздрогнула. Перевела подозрительный взгляд на Ражори. Тот не спал, пристально всматриваясь в мое лицо.

— А? — прикинулась я идиоткой.

— Шейро так любил делать, посмотрит на лицо, мигом мысли проанализирует и людей мучает потом, — усмехнулся Ражори.

— Любил перебивать на полуслове, — вспомнила я.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, — хмыкнул пират.

— А ты тут мне не вредничай, — возмутилась я. "И мысли не читай" — едва не сорвалось с языка.

— Спи лучше, — буркнула я, и ушла к столу, чтобы вредный пират не видел моего лица.

Пошарила по столу, ничего не нашла. Потом по карманам своего скафандра и нашарила там ручку и бумажку. Это когда я в библиотеке сидела и хотела написать что-то про Ражори… Нет уж, про него лучше вообще не думать!

Взяла лист, начала бездумно водить ручкой по листку бумаги. Мысли начали вращаться вокруг истории, рассказанной Ражори. Он хочет отменить рабство… Идея-то благородная, да и план у него уже продуманный вовсю, тем более нет в его идеях ничего очень уж страшного. Правда, мне сильно жаль, что Ралли ненастоящая. Хотя кажется настоящей. Вот интересно, Ражори к ней относится как к настоящей или просто как к части своего гениального плана?

Я перевела взгляд на пирата. Всегда хотела увидеть лица своих друзей тогда, когда они спят. Когда не скрываются под масками, не прячутся…

Вот Ражори выглядел как обычный человек. Безмятежный, добрый ангел. Длинные ресницы бросают тень на лицо… Я встряхнулась. Тааак, не нравится мне это нездоровое любопытство к персоне Ражори. Похоже, за то время, пока он был "убит" я слишком много о нем думала. Слишком!

Я посмотрела на часы. В космосе никогда не поймешь, сколько времени. Сейчас было почти двенадцать ночи. Нужно спать ложиться… Этот Ражори блин, вечно мне напакостит! Я твердо решила не оставаться в комнате вместе с ним, вытащила из гардероба пижаму и направилась было к двери, но в этот момент Ражори решил повернуться, так что бинты уверено чуть не сползли. Пришлось бросать всю одежду в кресло и мчаться к пирату, чтобы бинты окончательно не разошлись. Быстренько поправив их, перевернув пирата на спину, я села в кресло, буравя Ражори взглядом. Как назло захотелось спать.

Но как только я начинала погружаться в сон, раздавался шум ворочавшегося Ражори. Приходилось вставать и останавливать его. После шестого раза, когда он заворочался, у меня появилась шальная мысль привязать его к кровати, чтоб не дергался. Но я одернула себя мыслью о том, что ему наверняка неудобно все время лежать на спине.

Примерно в середине ночи приоткрылась дверь, и вошел ангел-спаситель — Дилирия. Лицо сонное, но на нем все равно мелькает улыбка.

— Иди поспи, — шепнула она мне, — я покараулю.

Я улыбнулась и прокралась в комнату Дилирии. Там вспомнила, что забыла пижаму. Прокралась обратно, забрала одежду и покралась обратно. Уснула мгновенно, предварительно поставив будильник разбудить меня через четыре часа.