Лидер как мастер единоборства (введение в психологию демократии) - Арнольд Минделл

Высвобождение скрытой энергии Ци, вторичного процесса группы пугает и забавляет. Как будто едешь на лошади задом наперед. Это означает отмечать и выделять то, чего другие избегают или подавляют. Например, требование, чтобы группа недоверчивых и подозревающих друг друга деловых людей разыгрывала роль вора, может сначала показаться чудачеством. Для того чтобы осуществить такое вмешательство в групповой процесс, нужно мужество. Мужество отмечать и выделять порицаемые или запрещаемые обществом формы поведения или эмоции—это метанавык, необходимый при использовании знания о групповых барьерах.

За большинством групповых процессов следить относительно легко. Труднее приходится в обстановке хаоса и турбулентности поля, беспорядка и при нарушении равновесия системы, так как она сильно отличается от общепринятой действительности. Типичными примерами турбулентности в психологии или в групповых процессах могут служить измененные состояния сознания, болезнь, безумие или насилие.

Турбулентные и неравновесные ситуации рассматриваются в физике теорией хаоса, развивающейся наукой о целостных системах1. В ней все события рассматриваются как взаимосвязанные в отличие от редукционистских подходов, где делаются попытки понимать события как сумму причин и следствий.

Турбулентность—это еще один параметр измерения потока событий, так как мы больше не в состоянии понять причинную и временную связь между действиями и поведением одной группы с поведением другой группы. Неожиданно мы сталкиваемся с событиями, кажущимися случайными и невероятными. Мы встречаемся с турбулентными личностями, семьями и группами. Ниже приводятся примеры турбулентности в больших группах, обусловленных следующими факторами.

1. Возросшая скорость развития события и перемены. Группа, подобно реке, может быстро изменяться. Она может ускорить или замедлить свое развитие из-за политических событий, смерти центральных лиц или изменения мировой

ситуации.

Например, Германия оказалась во власти нацизма, когда пыталась решить свои экономические проблемы. Не так давно события в восточноевропейских компартиях бросили их страны в беспрецендентный по скорости изменений исторический спурт. Демократическое движение, стремление к свободе и снижение ограничений втянули их в вихреподоб-ное состояние.

2. Индивидуальные возмутители спокойствия. Иногда группы впадают в турбулентное и хаотическое состояние, когда появляются отдельные возмутители спокойствия с новыми идеями. Иногда эти нарушители порядка оказываются в сильно измененных состояниях сознания, демонстрируя антиобщественное, неадекватное или дисфункциональное поведение.

Например, психотик в семье, алкоголик или наркоман в организации или личность, находящаяся в критическом положении, могут ввергнуть в хаос всю группу.

3. Репрессии и революции. Завихрение также возникает тогда, когда подавляемые личности свергают вдруг своих притеснителей или преступают свои собственные запреты. Личности и организации, претерпевающие такие изменения в поведении, больше не следуют предсказуемым и ожидаемым паттернам поведения. Существует масса примеров изменений такого рода в неожиданных взлетах и падениях политических лидеров, в бунтах меньшинств, лидеров предприятий и организаций и даже в семьях, где есть подростки.

Любая группа, перегородившая плотиной русло отдельных процессов, при разрушении этой плотины неизбежно и очевидно будет входить в турбулентное состояние.

Когда личность или группа исследует проблемы и процессы, которые тщательно отрицались, поток предсказуемых событий становится хаотичным, нелогичным и нелинейным. Начинают возникать иррациональные явления—болезни, путаница, кошмары, фантазии, депрессия или даже парапсихологические эффекты.

Однако, хаотичность кризисных событий непредсказуема только с точки зрения их первичной или основной сущности. Так, болезнь кажется хаотичной и бессмысленной, пока мы ие вспомним, как много было до нее предупредительных сигналов и симптомов. Если мы исследуем случаи болезни, безумия или помешательства, то, что на первый взгляд казалось беспорядочным, на самом деле оказывается сильно упорядочено, как показано в моей книге «Тени города».

Кроме того, организации, подавляющие скрытые конфликты и процессы, могут оказаться в глубоком беспорядке, когда подавляемые факторы ввергнут гармонию в хаос. То, что вначале казалось непредсказуемым и беспорядочным, всегда, если задуматься, может оказаться звонком в дверь задолго до появления гостя.

Следовательно, конфликт и хаос—это предсказуемые колебания между двумя определенными паттернами, а беспорядок—это всего лишь определенная точка зрения. То, что кажется невероятным со стороны, можно предвидеть, находясь внутри процесса.

То, что вначале казалось беспорядочным или хаотичным, получив возможность для своего развертывания, оказывается поразительно новым паттерном, который еще не использовался. Он возникает в атмосфере хаотических ситуаций, как только мы включаемся в них и их развиваем. Консультанту группы надо знать, что существует неподвижный «центр циклона». Знание этого придает мужество малым и большим группам временно включаться в неуправляемые процессы в поисках новых паттернов, стремящихся найти себе выход.

Консультанты, работающие с глобальными и политическими процессами, должны уметь анализировать хаотическую ситуацию, особенно теперь, в канун нового тысячелетия. Людям, группам и нациям предстоит пережить быстрые и необычные изменения, чтобы услышать зов планеты в эпоху экологического и политического кризиса.

Наша планета уже разрушается известными паттернами и формами безрассудного поведения. Исчезают народности. Экономический процесс больше не является локальным. Экосистема находится на грани взрыва. Нищета и голод возрастают. Повышается преступность, наркомания и другие пристрастия.

Новые паттерны ищут себе выхода, но если мы не подготовимся к возникновению турбулентных ситуаций, они породят боль и хаос, а не новый образ жизни. Без должного признания турбулентности мы просто будем стараться восстановить контроль над процессом, делая это опять уже известными и неэффективными способами. Если же мы готовы к изменениям, то обретаем философскую и психологическую основу для обретения «управляемой свободы», позволяя процессу идти своим ходом и поддерживая при этом возникающие паттерны.

Помню, недавно мы пригласили на занятие группы по уличным проблемам десять совершенно пьяных бомжей. Двое из них, Большой Лев и Меткий Стрелок, как они себя называли, ругались с таким жаром, что, казалось, Алабама и Тенесси вопят во всю силу своих легких. Большой Лев рассказывал о том, как ругалась его мать, когда он стал испражняться на заднем дворе ее дома. Начался настоящий бедлам, все орали и вопили одновременно. Но Меткий Стрелок уважал мать Большого Льва за то, что она была очень любящей матерью. Я понял, что эта «мать», полная любви, ищет себе выход, но любые мои попытки и просьбы рассказать о ней или описать ее, заканчивались безуспешно. Вдруг Большой Лев запел, и все замерли—столько в его голосе было любви и сострадания! Это на время восстановило порядок и разрядило ситуацию. Мне на память приходит бесчисленное множество примеров переживаний в хаотических ситуациях, когда группа, входя в беспорядочный процесс, обнаружила новые проявляющиеся части своего «я» и восстанавливала новый центр равновесия. Помню, как одна группа в Тель-Авиве зажигательно выплясывала после столь же пламенного и беспорядочного конфликта. Другая группа в Колорадо-Спрингс обрела мир и спокойствие, разыграв между собой войну, в ходе которой они «бомбили» друг друга. В Сан-Франциско ожесточенный конфликт между женщинами и мужчинами завершился, когда все накричались и наоскорблялись вволю.

Новый порядок всегда можно обнаружить в явном хаосе, если мы обладаем терпением и выдержкой для того, чтобы не программировать природу, а следовать ей, если мы учимся жить на колеблющейся под нашими ногами почве вместо того, чтобы принуждать себя к принятию решений. Если оглянуться в прошлое, то можно увидеть, как нации и группы, приблизившись вплотную к новым паттернам поведения, затем отступали и рушились, распадаясь на новые сущности.

Живо вспоминается окончание долгого семинара по медитации в Сиэттле. Каждый член группы размышлял над своим знанием, тихо бормоча: «Я знаю, что…», вставляя на пустое место свои чувства, представления, услышанные звуки и т. д. Вдруг это тихое бормотание прервалось хихиканьем нескольких членов группы. Хихиканье прекратилось на время, опять наступила тишина, но через некоторое время оно возобновилось с еще большей силой.