Первый ход(СИ) - Семёнов Артём

— Тогда я сильно разочаруюсь, ведь я столько слышала об этом Монэле, — Карина повернулась и снова глянула на Хотару. — Говорят он свиреп и чуть ли не непобедим, это так?

— Ему еще многому нужно учиться, — резко ответил Хотару и перевел взгляд с девушки на арену.

— Не слушайте его, Карина, — махнул рукой Рашит, — он скромничает. Этот мальчишка — просто зверь. Обещаю, Вы не будете разочарованны.

— Ну да, ну да, — ответила Карина, явно чем-то огорчившись. — Может тогда начнем, а то толпа уже начинает злиться?

— Действительно, — кивнул султан, — но сначала…

Самвел встал со своего места, гордо выпятив грудь, и поднял руки вверх, успокаивая толпу.

— Друзья, — повысил он голос так, что бы каждый на арене мог его услышать, — все мы ждем главный бой этого дня! — Ворота открылись и на арену вышло с десяток, закованных в кандалы, людей. — Но сначала я хочу почтить память предков, окропив песок кровью этих смертников. — Открылись центральные ворота и на арену вывели львов.

— Прошу прощения, терпеть не могу казни, — фыркнула Карина и встала со своего места. — Я, пожалуй, пока прогуляюсь. Хотару, составьте мне компанию. Вы же не откажете просьбе дамы?

Султан нехотя прервал свою речь и шепотом выругался. Заметил это, однако, лишь Рашит, который тут же понял, что казнь он затеял специально, что бы впечатлить свою гостью. Тем временем Карина и Хотару уже удалились.

Они медленно шли по темному коридору, освещенному лишь редкими факелами. Тишину нарушал только иногда обрушивающийся крик толпы и далекий рев зверей.

— Теперь ты меня избегаешь? — Прервала молчание Карина.

— С чего ты взяла? — Ответил Хотару, будто стараясь не обращать на нее внимания.

— Не пытайся увиливать — это тебе не идет. Ты стесняешься меня или…?

— Конечно нет, — перебил ее Хотару, — просто…

— Просто что? — остановилась Карина и устремила свой взгляд на него. Теперь Хотару не отворачивался, но и не отвечал. — Ты столько раз смотрел в лицо смерти, но испугался моего?

Хотару прошел дальше.

— Это все было не правильно, — наконец ответил он. — Так нельзя.

Карина громко рассмеялась и ее смех эхом прокатился по длинным, каменным коридорам, заглушив собой даже шум с трибун.

— Это все из-за моего мужа? Ты же знаешь, что я не любила его, как и он меня. Я для него была всего-лишь трофеем и не больше, а он для меня — именем и деньгами. Вот и все. И как-то он не смущал тебя, когда ты так упорно добивался моего внимания.

— Теперь все иначе.

— Что иначе? Он умер, Хотару! Его больше нет, как и препятствий между нами. Я свободна, богата, но теперь ты не можешь позволить себе близость со мной? Странные понятия чести, не находишь?

— Уж какие есть. Я не должен был делать это… Мы не должны были.

Карина тут же отвесила ему громкую пощечину.

— Не смей говорить мне, что я должна и чего не должна. — Девушка отвернулась и пошла обратно к трибуне. — Жаль. Я думала, что ты тот, в ком можно быть уверенной не смотря ни на что, а получила только разочарование.

***

"Казни на арене используются в качестве показательного возмездия или же, что чаще, как демонстрация своего благосостояния и в таких случаях используют самые изощренные методы. Например, диких животных" — Пешком по миру: Том 7.

Карина вновь заняла свое место, тряхнув перед этим немного покрасневшей рукой. За ней зашел Хотару, прикрывая ладонью щеку. Рашит посмотрел на них обоих и удивленно повел густыми бровями.

— Спешу Вам сообщить, госпожа, — снова принялся подлизываться султан, — казнь завершилась и мы в ожидании главного боя.

— Я вижу, — фыркнула в ответ Карина.

— Ой, не вовремя ты, парень, — сказал Рашит так тихо, что услышал лишь Хотару.

— Вы чем-то огорчены? Может, я могу скрасить для Вас этот вечер? Только скажите…

— Разве Вам не нужно представлять бойцов? — фальшиво улыбнулась Карина и откинулась на спинку кресла.

— Действительно, — поджал губы султан и встал с кресла. — Я рад вновь приветствовать всех гостей сего празднества! Сегодня, в день памяти моего великого деда, я представляю вам гладиатора Гасана-аб-Ари, человека, не знавшего до сегодня поражений. Приветствуйте… Гней — гопломах!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Открылись ворота. Под рев толпы на арену вышел гладиатор с маленьким щитом в левой руке и копьем в правой. Дойдя до центра, он вонзил копье в песок, наклонился, собрал в ладонь горсть песка и распылил его по воздуху.

— Ваш гладиатор в отличной форме, — кивнул Рашит Гасану.

— Благодарю, — улыбнулся он в ответ, — но мы ведь все понимаем, кого на самом деле ждут увидеть. Я слышал юный Рамиз до сих пор в ярости от выходки Вашего чемпиона и уже ищет того, кто снимет с него голову на потеху толпе.

— Он просто еще слишком молод, а молодость не редко идет рука об руку с глупостью. Вас, миледи, — обратился Рашит к Карине, — это, конечно же, не касается ни в коем случае.

Девушка учтиво улыбнулась ему в ответ.

— Монэл! Монэл! Монэл! — вновь заскандировала толпа и Самвел успокоил ее жестом руки.

— А теперь поприветствуйте чемпиона Хотару Красных Песков. Юношу, не нуждающегося в представлении… Монэл — димахер!

Толпа моментально взбесилась, а рев, казалось, сотряс сами стены. Монэл вышел, не обращая никакого внимания на зрителей, устремив свой взгляд исключительно на Гнея. Дойдя до центра, он остановился, все так же не спуская глаз с противника.

— Главный бой! Гней про…

Монэл бросился на Гнея, моментально сбив того с ног. Гопломах кувыркнулся назад и вернулся в боевое положение.

— Начинайте, — пожал плечами султан и с явным недовольством на лице вернулся в свое кресло.

Сталь снова ударилась о сталь. Гней пятился назад, пытаясь разорвать дистанцию, лишь иногда отмахиваясь копьем, но Монэла это не останавливало. Он наносил удар за ударом, пока, наконец, не оттеснил Гнея к краю арены. Следом последовал удар ногой. Гней со скрежетом влетел в стену, упал на колени и тут же получил удар ногой по голове. Шлем улетел в сторону, а голова ударилась о стену, оставив на ней хорошо различимое, красное пятно. Монэл сплюнул, бросил на песок один из клинков и, развернувшись к Гнею спиной, пошел к центру арены. Толпа ликовала еще пуще прежнего, а зрители на главной трибуне невольно придвинулись вперед, дабы лучше разглядеть бой. Самвел же то и дело поглядывал на Карину, стараясь уловить ее взгляд.

Гней потряс головой, сплюнул кровь и тут же бросился на зазнавшегося мальчишку. Копье прошло между рукой и телом. Монэл тут же зажал его, с треском отломил наконечник и вонзил его Гнею в стопу. Гладиатор взревел от боли, но его тут же заглушил рев толпы. Монэл ударил его в живот, подрезал сухожилия и поставил на колени.

— Смерть! Смерть! Смерть! — заскандировала толпа.

— Что ж, достаточно быстрый бой, — отметил султан и встал, что бы отдать распоряжение на счет жизни Гнея, но тут же послышался крик.

Монэл одним резким движением выломал руку Гнею и, не дав тому упасть, со всей силы ударил коленом по лицу. Гней уперся руками в песок. Кровь быстро стекала с его носа и рта, образовывая под ним кровавую лужу. Раздался крик. Монэл срубил Гнею пальцы на одной из рук и тут же поймал его за шиворот, снова не дав упасть. Толпа понемногу начала стихать. Карина отвернулась. Еще один крик. Монэл рубанул Гнея по спине, оставив не глубокую, но жутко кровоточащую рану. Над ареной повисла гробовая тишина. Лишь крики умирающего иногда оглашали ее стены. Рашит опустил голову, от стыда прикрыв глаза руками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это… — прохрипел Самвел, — это оскорбление.

Хотару моментально вынул из-за пояса одного из стражников кинжал и точно метнул его в лоб Гнею. Гладиатор, наконец, умер. Монэл глянул почерневшими, словно ночь, глазами на трибуну, бросил на песок меч и смачно плюнул в сторону трибуны.

— Твою мать, — чуть слышно проскрипел Рашит, слыша, как осуждающий гул толпы, обрушивается на мальчика. — Предки, разомкните подо мной землю. Я, пожалуй, лучше провалюсь.