Зима драконов - Элизабет Линн

Теа открыла ему, ветер рвал ее волосы, пока Волк вносил незнакомца в дом и укладывал у огня.

– Кто он?

– Не знаю.

– Что с ним случилось?

– Тоже не знаю. Я нашел его в скалах.

Волк подбросил большое полено в огонь, а Теа зажгла свечу и принесла с кухни тряпицу. Волк осторожно наклонился над незнакомцем и приложил ухо к обнаженной груди. Тот дышал ровно, без напряжения, которое указывало бы на инфекцию в легких. Затем Волк ощупал руки и ноги, они были очень холодными, но не ледяными, какими бывают отмороженные конечности. – Ему будет больно, когда он придет в себя, – сказал Волк. – Если он придет в себя.

– У него на ногах кровь, – сказала Теа и что-то пробормотала, увидев, что кожу мужчины покрывают бесконечные шрамы. Ребра были обтянуты кожей, делая его похожим на скелет. – О, святая богиня! Ты только взгляни на его руки.

Пальцы незнакомца были скрючены, сломаны, покрыты красными шрамами. Теа ласково провела рукой по его щеке и сказала:

– Вы в безопасности. Вы меня слышите? Мужчина даже не пошевелился, а веки не дрогнули.

Теа бросилась наверх и спустилась вниз с самыми теплыми одеялами.

– Помоги мне, – попросила она Волка, и они вместе завернули спящего, чтобы он быстрее согрелся.

Перед самым рассветом Волк спустился босиком вниз, потому что захотел пить. Он вошел в кладовку и взял кувшин с элем, стоявший в холодке, там, где его всегда ставила Теа. Напиток оказался очень кстати. Затем Волк прислушался к ветру, но снаружи было тихо. Буря прекратилась. Он выпил еще немного эля.

Огонь в очаге почти погас, и Волк подошел к длинной тени на полу. Мужчина отвернулся от очага и лежал на боку. Опустившись на колени, Волк заглянул в изможденное, печальное лицо. Глаза раненого незнакомца были открыты.

– Вы меня слышите? – мягко позвал его Волк. – Кто вы?

Темные глаза не изменились. Они напряженно вглядывались куда-то, смотрели на что-то, не имеющее отношения к этой комнате.

Утром незнакомец пришел в себя. У него согрелись руки и ноги, но он ничего не сказал о том, какую боль испытал, когда в них вернулась жизнь. Когда они с ним заговорили, он молчал. Но выпил воду, которую ему принесли.

– Что с ним? – спросила Теа. – Он голодал, и его пытали, – ответил Волк.

– Ему не следует лежать голому на полу, точно животному, – заявила Теа. – Принеси ему одежду и посади в кресло-качалку.

– Скорее всего, он не сможет сидеть, – ответил Волк, но нашел кое-какую теплую одежду и неловко натянул ее на своего необычного гостя, а потом поднял и посадил в кресло.

Сквозь ставни в окно начал просачиваться рассвет, и на полу появились полоски света. Теа сделала пшеничные лепешки и полила их медом. Затем присела перед незнакомцем и поднесла к его губам кусочек лепешки.

– Что бы с вами ни случилось, все осталось позади, – успокаивала она. – Вы в безопасности. Того, кто с вами это сотворил, здесь нет. Вам нужно поесть.

Мужчина поднял голову, посмотрел на нее темными глазами и открыл рот, чтобы она положила туда лепешку. Неожиданно для себя Волк обнаружил, что стоит, затаив дыхание. Он тяжело выдохнул. Однажды ему пришлось видеть человека с вырезанным языком. Но у этого язык был. Теа накормила незнакомца и дала ему воды. Затем принесла расческу и ножницы, распутала и подстригла ему бороду и волосы. Когда она закончила, голова незнакомца опустилась на грудь, и он заснул. Теа устроила ему постель на полу, а Волк поднял на руки и отнес туда. Спал раненый так, словно был лишен сна несколько недель подряд.

Тем же утром Волк отправился в замок. День выдался ясный, почти теплый, словно ночную бурю наслал какой-нибудь злобный колдун. Сломанные ветки берез усыпали темную землю. Несколько солдат за стенами замка стреляли из луков в соломенную мишень, и солнце отражалось от стен и крыш замка. Волк сообщил страже, кто он такой.

– Мне нужно поговорить с целителем, – объяснил он.

Через некоторое время целитель подошел к воротам то был человек в возрасте, маленький и аккуратный. В Слите говорили, что он лучше других умеет лечить раны и сломанные кости. Волк представился и объяснил, зачем пришел. Макаллана его история заинтересовала.

– А ты уверен, что это не охотник, который случайно, за6лудился в ледяной пустыне? Оказавшись там, люди слепнут, а в головах у них воцаряется полная неразбериха.

– Не думаю, – ответил Волк. – Конечно, если вы заняты…

– Нет, я на него посмотрю. Любопытная история. Иди за мной. – Он провел Волка в конюшню, и они сели на одну лошадь. – Прошлой ночью дул жуткий ветер, – проговорил Макаллан. – Переломал кучу деревьев. Странно, что он так быстро угомонился.

Теа увидела их из окна верхнего этажа и встретила у двери с кувшином эля и двумя кружками в руках.

– Большое вам спасибо, госпожа ткачиха, – ухмыльнувшись, поблагодарил ее целитель. – Прогулки верхом всегда вызывают у меня жажду. Отличный эль. – Кроватка Шема стояла посреди комнаты, и Макаллан наклонился над ним. Шем лежал на спине и довольно сопел. – Какой замечательный малыш. Ну, где же ваша находка?

Он соблюдал вес правила приличия. Целитель не мог не заметить завернутого в одеяла человека, лежащего у очага. Теа подвела его к нему.

Незнакомец спал и ровно дышал во сне. Макаллан посмотрел на него и замер на месте.

– Вы его знаете, – тут же сказала Теа. – Кто он?

Макаллан молча потянулся за своей кружкой, и Теа ее наполнила. Он осушил ее, не сводя глаз со спящего мужчины.

– Не знаю, кто он сейчас. Его зовут Азил. Он сын Аум Найлсдеттер, управительницы Крепости Дракона. Он там жил. Исчез осенью, три года назад.

– Это когда уехал брат лорда, – тихо проговорила Теа.

– Да, – подтвердил Макаллан.

– Где бы он ни был, с ним плохо обращались, сказал Волк. – Он голодал, и все его тело в шрамах. А руки…

– Я видел.

– Отчего они такие?

– Огонь, – ответил целитель. – Кто-то сильно его ненавидит, в этом нет сомнений. Азил играл на лютне. Больше никогда не сможет. – Макаллан наклонился, чтобы заглянуть в лицо незнакомца. – Он открывал глаза?

– Да. Даже поел немного сегодня утром, – ответила Теа. – Но он ничего не говорит. Я не уверена, что он может.

Шем принялся колотить по своей кровати, сообщая родителям, что он проснулся и требует их внимания. Теа взяла его на руки, он улыбнулся и проворковал:

– Ма.

Макаллан ласково взглянул на него, и Шем тут же потянулся к его черной бороде.

– Славный малыш, – проговорил целитель, но было совершенно очевидно, что думал он о другом.

Тем временем Шем сморщился, приготовившись выказать свое недовольство мировым порядком. Теа принялась его качать на коленях, но ребенок, сжав руки в кулачки, начал вырываться.