Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага - Андрей Иванов

Казалось, что обстановка на агитационном фронте стабилизировалась, но в условиях Гражданской войны даже одна ошибка контрразведчиков могла оказаться фатальной. 6 февраля 1920 года контрразведка, благодаря сведениям, полученным от лежавшего в лазарете матроса, смогла раскрыть заговор в одной из морских рот Архангельского фронта. Целью этой подпольной группы, связанной с большевиками в 3-м Северном стрелковом полку, было открытие фронта в момент наступления Красной Армии. 11 заговорщиков были арестованы, но их сообщники в 3-м полку подняли восстание и перешли на сторону противника. В ходе последовавшего наступления частей VI армии фронт был прорван на одном из самых важных участков, что предопределило падение Архангельска[318]. Город был занят частями Красной Армии 19 февраля 1920 года, что вынудило членов ВПСО в срочном порядке эвакуироваться.

Известие о падении Архангельска, полученное в тот же день радиотелеграфистами Иокангской базы, стало толчком к началу вооруженного восстания в Мурманске, Александровке и других населенных пунктах Северной области[319]. Сотрудники Мурманского ВКП в своих сводках и отчетах предупреждали об опасности вооруженного выступления моряков и портовых рабочих[320], но эта информация не была оценена по достоинству. В итоге повстанцы относительно легко подавили сопротивление милиции и ополчения. Ими были захвачены здание штаба, вокзал, почта и радиостанция. Члены белогвардейской администрации были задержаны восставшими. На территории Северной области была восстановлена советская власть.

Бывшие работники военного контроля в большинстве своем были арестованы и расстреляны. К примеру, агент Мурманского ВКП в Печенге В. Данилевич была убита, оказав сопротивление при аресте[321]. В Архангельске та же участь постигла и начальника военного контроля М. К. Рындина. В свою очередь, Особый отдел VI армии стал использоваться как карательный орган по отношению к бывшим солдатам, офицерам и чинам администрации антибольшевистской Северной области. Многие из них как «сознательные враги Советской власти» были арестованы и направлены в концентрационные лагеря, где их след теряется. Это положило конец антибольшевистскому сопротивлению на Русском Севере.

2.2. Военная контрразведка противников на Восточном фронте

История органов контрразведки на Восточном фронте российской Гражданской войны не является новой для отечественной науки. За последние годы вышло достаточно большое количество публикаций, посвященных этой теме, среди них труды В. Ж. Цветкова, Н. В. Грекова, Е. А. Корневой, Н. С. Кирмеля и др.

Однако все эти работы, увы, посвящены исследованию лишь белогвардейских контршпионских ведомств, в то время как аналогичные советские структуры в Сибири почти не затронуты в исторической литературе[322]. Такой подход создает нездоровую историографическую ситуацию, когда органы по борьбе со шпионажем по одну сторону фронта изучаются в ущерб рассмотрению спецслужб противника.

Особенно это характерно для Восточного фронта как зоны противостояния белых и красных. С одной стороны, адмирал А. В. Колчак, особенно после недавно показанного на экранах нашей страны фильма, импонирует общественности. С другой стороны, советская власть, всячески боровшаяся с многочисленными проявлениями сепаратизма на Востоке страны[323], также не может не вызывать уважения. К тому же, будучи в конце 1917 — начале 1918 годов единственной хотя бы формально легитимной властью в стране вообще и на территории Сибири в частности[324], она довольно позитивно выглядела на фоне местных антибольшевистских правительств, спонсируемых из-за рубежа и опиравшихся на иностранную военную поддержку.

Таким образом, во избежание идеализации любого из противоборствующих лагерей (в каждом из которых можно найти и светлые, и темные стороны) необходимо деполитизированное, объективное и непредвзятое рассмотрение их участия в Гражданской войне. Подобное исследование целесообразно осуществить на примере истории органов государственной безопасности на Восточном фронте, во-первых, вследствие важности их деятельности для повышения эффективности систем военно-политического управления противников и, во-вторых, ввиду значимости самого Восточного фронта как стратегически важного ТВД в контексте общего противоборства антибольшевистского движения и советской власти. Обратимся к фактам.

Начало вооруженной борьбы сторонников и противников РСДРП(б) на Востоке России относится к ноябрю 1917 года, когда на путь сопротивления новой власти встало Оренбургское казачье войско во главе с атаманом А. И. Дутовым[325]. Казаки создали свой орган власти — «Комитет Спасения Родины и Революции», разоружили гарнизон Оренбурга и приступили к формированию антибольшевистских добровольческих отрядов. Однако отсутствие у них широкой поддержки местного населения и общая пассивность утомленных мировой войной казачьих частей привели к тому, что Оренбург был захвачен войсками РСФСР уже в конце января 1918 года, а сторонникам А. И. Дутова пришлось отступить в глубь Сибири[326].

Тем не менее даже эта неудачная попытка организации отпора продвижению советской власти на Восток страны свидетельствует о наличии определенных предпосылок к развертыванию широкомасштабной антибольшевистской борьбы на данной территории. Об этом же говорит и создание в Томске на рубеже 1917–1918 годов сразу нескольких органов управления, оппозиционных Советам рабочих и солдатских депутатов. Речь идет о Сибирской областной думе, избираемом ей Сибирском областном совете (СибОС), Временном правительстве автономной Сибири[327] и Западно-Сибирском комиссариате[328].

Некоторые из этих учреждений, в конечном счете, потерпели поражение в столкновении с большевистскими Совдепами. Но, несмотря на это, данные органы, состоявшие в основном из эсеров и провозглашавшие одной из своих целей борьбу с большевизмом[329], отражали общую тенденцию к неприятию сибирской военной и политической элитой политики РСДРП(б).

В свою очередь, разгон членами Томского Совета депутатов СибОС наглядно продемонстрировал необходимость налаживания исключительно подпольной работы по подготовке свержения Советской власти. Это становилось тем более актуально, если принять во внимание, что весной 1918 года на подконтрольной большевикам территории начинается создание местных чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией. Такие ЧК создавались в Омске, Новониколаевске, Екатеринбурге и других городах региона. Помимо этого местные органы государственной безопасности РСФСР были представлены и филиалами Военного контроля Наркомвоена при штабах военных округов.

В таких обстоятельствах создать сколько-нибудь многочисленную тайную организацию было весьма затруднительно, но местным офицерам это удалось. По данным историка Н. С. Ларькова, общая численность антибольшевистских подпольщиков к весне 1918 года составляла 6000 человек[330], охвативших своей деятельностью почти 50 населенных пунктов Западной и Восточной Сибири.

Их работа не была вскрыта местными чекистами и сотрудниками Военконтроля по нескольким причинам. Во-первых, отказа ВЧК от использования секретной агентуры, являвшейся наиболее рациональным и эффективным средством обнаружения контрреволюционеров и заговорщиков. Во-вторых, слабости Военного контроля, не имевшего сил и средств для вскрытия преступной деятельности подпольщиков и вынужденного сосредоточить свою работу исключительно на пресечении иностранного шпионажа[331], как того требовали нормативные документы. В-третьих, наличия почти в каждой офицерской ячейке собственной контрразведки, осуществлявшей контроль благонадежности повстанцев[332].

Тем не менее даже создание достаточно мощного антибольшевистского подполья не гарантировало возможности свержения советской власти, опиравшейся на формируемые в срочном порядке части Красной Армии[333]. Толчком к началу вооруженного выступления послужил мятеж Чехословацкого корпуса в мае 1918 года, поддержанный антибольшевистскими силами в Сибири и в прилегающих районах. В результате советская власть была свергнута на огромной территории, а РСФСР оказалась отрезана от необходимых ей природных ресурсов. Так на стратегических картах Гражданской войны появился Восточный фронт, протянувшийся от Урала до Поволжья.

Начало открытого противостояния красных и белых на Востоке России имело несколько ведущих последствий для отечественных спецслужб в данном регионе. Первым из них была активизация антибольшевистских разведывательных групп, состоявших из 5–10 агентов, занятых сбором информации о советских вооруженных силах и проникновением в аппараты государственных органов РСФСР[334]. В связи с этим требовалось создание разветвленной контрразведывательной сети на территории Советской Республики.