Похождения соломенной вдовушки - Анастасия Соловьева

И вдруг в дверь постучали...

38

– Мила, ты не спишь?

– Нет. Заходи.

– Не хотел беспокоить тебя, но, боюсь, без твоей помощи мне не справиться. Настя пропала! Ее нигде нет: ни дома, ни в гараже, ни в саду.

– Я догадываюсь, где она может быть.

– И где же?

– У своего друга.

– У какого еще друга?

– А давай на мобильный ей позвоним.

– Я звонил. У нее выключен аппарат.

– Тогда... Ты только не вмешивайся, пожалуйста!

– Начинается! Предупреждал же меня Степан!

– Николай!.. Коля, ты понимаешь, она уже взрослая...

– А что за друг у нее? Кто-то из нашего поселка?.. И когда она успела только?!

– Это секрет. – Я села в кровати и приложила палец к губам. – Тайна. Стася просила никому не рассказывать.

– Он наркоман? Преступник?

– Фи, Николай Николаевич! Какие у вас шаблонные представления о молодежи! Он финансовый журналист!..

– Ты уверена?

– Абсолютно. Но если ты мне не веришь, можем вместе пойти поискать ее.

– Так было бы лучше... А то Насте уже кажется, что я ее преследую.

– А так будет казаться, что мы преследуем ее на пару.

– Одевайся, я тебя буду ждать внизу.

Быстро натянув платье, я кое-как припудрила лицо и прошлась по ресницам старой, случайно завалявшейся в сумке тушью. Хорошо, что в темноте Соломатников не увидит моего постаревшего, осунувшегося лица.

А хоть бы и увидел – какая разница?

39

– Поедем на машине, – предложил Соломатников.

– А ты полагаешь, нам придется далеко ехать?

– Не знаю.

– Для начала надо еще раз наведаться к Стасе домой. Может, пока мы тут снаряжаем экспедиции, девчонка вернулась к себе и преспокойно уснула.

– Это был бы лучший сценарий!

– Надейся на лучшее, а готовься к худшему!

Я весело цокала каблуками по асфальтовой дорожке коттеджного поселка. Получасовая передышка, удобная постель и контрастный душ подействовали на меня замечательным образом. Я чувствовала себя свежей, энергичной и почти что жаждущей приключений.

Правда, насчет последнего я все-таки сомневалась...

– Ты так легко бегаешь на каблуках. – Соломатников слегка придержал меня за локоть.

– Нет ничего проще!

– Не устаешь?

– А я быстро восстанавливаюсь! Какие-то полчаса в корзинке воздушного шара.

– Хорошо отдохнула?

– Кто придумал такую смешную кроватку?

– Один чудак. Чтобы внести ее в дом, пришлось даже высадить окно. Она ни в одну дверь не пролезла.

– Не проще ли было собрать ее на месте?

– Кровать цельная. Ее сплели на заказ в Таиланде.

– В корзинах, – вспомнила я, – в старину носили младенцев. Кажется, святого Иосифа подкинули в дом фараона в обыкновенной плетеной корзинке. И ты в этой корзинке спишь, как подкидыш?

– Изредка. В основном, когда ночую здесь, я ложусь в кабинете на диване... А я думал, кровать тебе понравится.

– Почему?

– Женщины, как правило, падки на экстравагантные вещи.

– Женщины, как и мужчины, бывают разные. Ты не замечал?

– Я по жизни не так много общался с женщинами. Поэтому, должно быть, плохо их понимаю. Вот объясни, куда могла деться Настя? – спросил он с неожиданным пафосом.

Мы подошли к дому номер восемнадцать. Красный кубик тонул во мраке.

– Может, она все-таки спит? – продолжала настаивать я.

– Сейчас увидим... Да как же?! Ворота нараспашку! Как можно так поступать?! Уйти, бросить дом незапертым...

– В чем-то Стася совсем еще ребенок.

– А полчаса назад ты уверяла, что она взрослая, самостоятельная девушка и не надо вмешиваться в ее дела.

– Ворота хотя бы прикрой!.. А вдруг она от любви потеряла голову? Это с каждым может произойти.

– С каждым-то вряд ли.

– Например, с тобой не может?

– Зачем ты сразу переходишь на личности?

– Я хочу понять! Вот ты, допустим, был влюблен в меня в юности. Но голову не терял, не так ли?

– Ну до такой степени, чтобы оставлять открытыми двери, нет.

– Жаль, – протянула я разочарованно. – Мне бы хотелось, чтоб кто-нибудь ради меня совершил безумство.

Так и не заперев ворот, мы прошли в дом и остановились на пороге.

– Никого нет, – вздохнул Соломатников. – Пустота.

– Может, пройдем по дому, посмотрим?

– Где тут смотреть? На первом этаже точно никого.

– Поднимемся на второй.

Стася не только не заперла ворота, но и не закрыла окна. Через распахнутую балконную дверь в дом рвался ветер. В спальне легкая, как сеть, штора надулась парусом.

Повсюду были видны следы смятенного бегства хозяйки.

На незастланной кровати валялись кружевные трусики, белые джинсы, сарафан и прозрачная туника. Бархатные вечерние туфельки грустно пылились посреди комнаты. Рядом с ними я обнаружила шелковую театральную сумочку, черную, расшитую стразами. Должно быть, старинную, ручной работы.

Возле зеркального шкафа-купе были грудой свалены коробки от обуви.

На туалетном столике осталась незакрытой пудра-рассыпушка. Тюбик губной помады скатился под стол. А на спинке стула безжизненно повис фен, не выдернутый вдобавок из розетки...

Я машинально нагнулась и подняла помаду. Цвет оказался морковным. Стасина мать Ольга тоже любила эти тона.

– С самого начала было ясно, что ее тут нет, – раздраженно заметил Соломатников. – Зря протаскались только. Идем!

– А вот и не зря! – Я с улыбкой кивнула на гламурный хаос. – Теперь мы точно знаем, где наша беглянка.

– Ну и где?

– Не видишь? На свидании!

– Да вижу!.. Что за охота болтаться черт знает где по ночам?

– Это ее личное дело!.. Пойми, Стася прекрасно справится без нас и наших дурацких советов.

– Ну уж нет! Я намерен дождаться ее возвращения и сказать ей...

– Все, что ты о ней думаешь! – Отодвинув на край Стасины тряпки, я прилегла на кровать. – Спать хочется... Ужасно хочется спать.

– Вот и хорошо! Ты поспи, а когда она придет, я тебя разбужу. Надеюсь, ты меня поддержишь?

– В каком смысле?

– Ну скажешь ей как женщина женщине, что бегать ночью по кустам – невысокий класс. Кстати, а почему она не позвала его в гости?

– У них все сложнее, – объяснила я.

– Как у нас? – Он сел рядом со мной на кровать и бережно положил мою голову к себе на колени.

– А как у нас?

– Никак. Я пошутил. Хотел посмотреть на твою реакцию.

– О’кей.

Я закрыла глаза.

40

– Тетя Мила! Ты слышишь меня?.. Тетя Мил! Да вставай, тут такое произошло!

– Какое?

Чтобы увидеть Стасю, я попыталась поднять голову, но чуть не закричала от боли. Шея затекла. Подушки у Стаськи отвратительные, жесткие, как камень.

Однако, проснувшись окончательно, я обнаружила, что провела эту ночь вовсе не на подушке, а на железном плече Соломатникова. Мой давний воздыхатель преспокойненько посапывал рядом.