Слуга Люцифера - Ольга Крючкова

• сосредоточиться и представить перед собой человека

• затем пронзить фигурку в нужное место, например, в сердце

• человек сразу же почувствует сильную боль

Вероника решила, что этого вполне достаточно. «Ахинея! – Подумала она. – «До чего я докатилась! Так и рехнуться недолго! Ну, существуют же всякие там ведьмы… Ладно, попробую, других вариантов всё равно нет».

Теперь надо было определиться, откуда взять денег на Альфа-Ромео. Она прошла в комнату Ирины Егоровны, на стене висели картины Поленова, Тропинина, Шишкина и раннего Айвазовского. Все эти картины покупал ещё Дмитрий Иванович.

Как человек умный и дальновидный, он вкладывал деньги в живопись сразу же после войны, когда люди не оправились от нищеты и им было не до прекрасного. Интеллигенты продавали картины почти за бесценок. Так у Малышевых появились два пейзажа Шишкина, один Поленова, море с корабликом Айвазовского и целых три вида старой Москвы Тропинина.

Тропинина Дмитрий Малышев прикупил, по случаю, у одного старика на Арбате, из бывших и неблагонадёжных. Старик прекрасно понимал, что отдаёт картины за бесценок, но по тем временам предложенные деньги и продукты Дмитрием были целым состоянием.

Как и договорилась Вероника с бандюганом Петром, она лихо подрулила на своей дребезжащей «Волжанке» к «Доминанте-моторс» в субботу после 14.00, а точнее в 14.45. Она решила, что истинная мадемуазель имеет право опоздать в рамках приличия. Охранник сразу же узнал эффектную бабёнку, вежливо и услужливо распахнув перед ней дверь. Вероника одарила его снисходительной улыбкой.

К ней тотчас же подскочил уже знакомый менеджер и проводил в кабинет шефа. Пётр расплылся в слащавой, довольной улыбке, посмотрев на Веронику раздевающим взглядом, от которого она почувствовала себя несколько неуютно, но решила, что всё идёт по плану.

– Вы прекрасно выглядите, Вероника! – Сделал незатейливый комплимент Пётр.

– Спасибо, – Вероника натянуто улыбнулась, сегодня она решила накраситься посильней – и вот результат.

– Чай, кофе, – предложил менеджер.

– Пожалуй, кофе. И если, возможно, со сливками.

– Для вас всё что угодно, – расплылся менеджер в холуйской улыбке.

Веронику чуть не стошнило, но она взяла себя в руки.

– Перейдём к делу, – предложила она.

– Конечно, прошу, посмотрите фотографии авто: цвет зелёный металлик, девяносто года выпуска, пробег тридцать тысяч километров, двигатель «один и семь» литра, гидроусилитель руля, кондиционер, полный электропакет, ABS, – Пётр друг за другом выкладывал фотографии, заливаясь соловьём.

Вероника долго ковырялась в фотографиях, выпила две чашки кофе и, наконец, выбрала машину цвета серебро, самую дорогую. Петр по достоинству оценил её выбор, понимая, что девица со вкусом и средствами.

– Единственное, что остаётся – обговорить вопрос об оплате, – затронул Пётр животрепещущую тему.

– Конечно, – Вероника улыбнулась, стараясь выглядеть уверенно, – в наличии у меня такой суммы нет, но могу предложить интересный бартер.

Пётр насторожился.

– Продолжайте.

– Мой дедушка, земля ему пухом, был в своё время замом министра и увлекался живописью. У меня осталась от него небольшая коллекция. Предлагаю приехать ко мне с экспертом-оценщиком и выбрать наиболее вам подходящую по цене картину.

Вероника выдержала паузу и добавила:

– И мы сможем с вами отпраздновать мою покупку в узком кругу.

Пётр понял намёк сразу, без комментариев. Вариант с картинами показался ему заманчивым: верное вложение денег, со временем у девицы можно будет перекупить всё, хотя можно будет и ограбить. Но, немного поразмыслив, Пётр подумал, что это излишне и лучше такие произведения искусства иметь легально, чистыми.

– Хорошо.

– Тогда вы пригоняете машину и забираете у меня картину – честный обмен. Как будете готовы, звоните, вот мой телефон и адрес.

Вероника достала из сумочки заранее заготовленную бумажку со своими координатами. Пётр, предвкушая выгодную сделку, а в перспективе и приятное время препровождение с красивой девушкой, перехватил руку Вероники, запечатлев на ней смачный поцелуй. Веронику передёрнуло, но она расплылась в фальшивой натянутой улыбке.

Через два дня Пётр пожаловал к Веронике, включая двух охранников и оценщика. Вероника, как девушка умная и практичная, изрядно повидавшая за свою молодую столь непродолжительную жизнь, понимала, что всё равно обманут и за машину возьмут больше её реальной стоимости.

Но на это обстоятельство ей было наплевать. Она была готова отдать все картины деда за прядь волос Петра, убийцы её незабвенной бабули. Оценщик выбрал осенний пейзаж Поленова и деревянные московские домики Тропинина. Вероника не возражала, выжимая из последних сил улыбку.

Она смотрела на Петра томным взглядом, тот же в свою очередь предвкушал прекрасное время препровождение с барышней, весьма аппетитной!

Наконец Вероника получила долгожданные ключи от машины. Откуда не возьмись в квартире появился очередной холуй Петра с большой корзиной всяких экзотических вкусностей и дорогих вин. Вероника ощутила прилив тошноты, сославшись на то, что ей надо в уборную, она плотно закрылась в ней, и произошло то, чего она так боялась с самого детства – её вырвало.

Оценщик откланялся, получил приличное вознаграждение из толстого бумажника Петра и удалился. Охранники ретировались в коридор и затворили за собой дверь комнаты. Пётр привычным жестом подхватил корзину и поставил её на овальный румынский стол, купленный ещё в бытность бабушкиной молодости.

– Что ж, Вероника. Давайте отметим наше знакомство и удачную сделку, – Пётр довольный собой достал из корзины бутылку «Кьянти». – Хорошо бы организовать тарелочки и бокалы, – он игриво подмигнул обольстительнице.

Вероника состроила «глазки» и поинтересовалась:

– А ваши люди так и будут стоять у нас под дверью и слушать всё, что между нами происходит?

– Они вас смущают?

– Отчасти, да. Я не смогу предаваться развлечениям, не думая о том, что за дверью посторонние.

– Что ж, я отправлю их до утра. Они будут ждать меня в подъезде, на лестничной площадке. Так вы не будете смущаться? – Из глаз Петра побежали «чертинки».

Он открыл дверь комнаты, отдал распоряжения «гориллам» и они тут же исчезли, оставляя за собой шлейф одеколона, пахнущего свежими арбузными корками. Вероника не переваривала этот модный запах, он ассоциировался у неё с обглоданными кусками арбуза, валявшимися на помойке.

«Боже, спаси и помоги! – Взмолилась Вероника, выйдя в коридор. – И мне придётся спать с этим уродом!»