Принцип меньшего зла - Fly Lost

- Да, с учётом некоторых... эээ... Спасибо, Гарри. При случае проверь свою ячейку в Гринготтсе, - и торопливо прощается.

Спасибо и ячейка в банке - это за зелье или и за идею тоже? На кого, интересно, я только что переключил пристальное внимание начальника паутины? Или Шеклболт сказал неправду, и дело изначально было не в зелье, и не в Снейпе, а в личности заказчика? Подставил незнакомого человека, Поттер?

Плевать.

Котел из-под снейповского зелья в лаборатории чист. Значит, он вернулся и заметил, что меня нет. Сделал мою работу и теперь где-то ходит, готовый излиться ядом при встрече.

Ну и пусть. Мне сейчас всё нипочём. Даже Снейп.

Однако же зарываться не стоит, и я усердно растираю заждавшиеся меня сухие листья лопуха, Arctium lappa, планета Венера, входит в состав зелья для защиты от злых сил, видите, я всё помню, сэр, всё помню и знаю.

Я только не знаю, зачем вам был нужен тот поцелуй.

Ничего, что задание Кингсли больше не пожирает мой мозг, я, конечно же, нахожу тему, которой меня накрывает гораздо серьёзнее. От которой мысленно бежал всё время, занимал себя бесполезным ожиданием хотя бы тени страсти, бушевавшей на тёмной полуподвальной лестнице - когда? Сотни лет назад?

«Вы мне должны, Поттер»

Видимо, больше не должен.

Ему не нужен несдержанный щенок, готовый взорваться от одних только прикосновений? Он предпочитает опытных партнёров? Или просто предпочитает не иметь абсолютно никаких отношений с Гарри Поттером? За исключением - ну конечно же - уберите здесь, Поттер!

Это всё несправедливо, всё, что я думаю, он только вчера дал понять, что готов отвечать, если я стану спрашивать. Но это касалось зелий. Готов ли он ответить, если я спрошу о другом? Нет, он бегает от меня уже два месяца, а ведь как взвился когда-то, когда я назвал его трусом. О том, что я и сам хорош, и столько времени жду непонятно чего, я думать не хочу.

Я пережёвываю, перетираю свои мысли по десятку раз, как этот несчастный лопух, он уже превратился в пыль под пестиком. И с каждым разом пестик стучит всё громче, если я сейчас не уйму свою злость, от тяжёлой каменной ступки начнут откалываться куски. Наверное, надо идти домой, иначе за такую работу он меня разжалует в поломойки.

- Аксио мантия, - говорю я и протягиваю руку.

Надо её всё же почистить, вот по подолу и след белёсый от пепла... И купить серую, на ней грязь не видна.

Вот что бы мне было уйти пятью минутами раньше? Как всегда, не везёт.

- Вы закончили с ингредиентами? - Снейп, вошедший в лабораторию, лаконичен и раздражён. Да, я не почистил тот котёл, профессор.

Сейчас, в этот самый миг, мне странно и непонятно, как я мог ждать часами, чтобы он только появился, а потом перебирать в памяти скупые слова, потому что он сказал их - мне.

- Закончил, - нахально говорю, натягивая мантию. - Могу я идти?

Наверное, так всегда, если долго и страстно чего-то хочешь, желание затирается, тускнеет, превращается в обыденность, и однажды понимаешь, что всё. Перегорело, истлело, осыпалось. Нет его. Есть только злость, на себя, не на вас, профессор, особенно если вы помолчите.

Он действительно молчит, рассматривает останки лопуха в ступке, дёргает два раза щекой, опирается руками о стол, мне виден только резкий носатый профиль во всём его уродливом великолепии, и наконец произносит:

- Я давно хотел спросить вас, Поттер. Зачем вы носите эту синюю пакость? Вы в ней похожи на министерского служащего из Хозяйственного отдела. Бирки на спине не хватает.

Не хватает. Бирки. А с меня, может, всё же хватит? С меня - хватит. Ему даже мантия не угодила, не говоря уже о том, что под ней.

- Как же вы меня достали, сэр, - шепчу я.

- Как же вы меня всё-таки достали, профессор, - говорю я, снимая и комкая в руках мантию.

Синяя пакость неуклюже летит и разливается по полу шёлковой лужей.

Мне же не нужна палочка, правда? И традиционное Инсендио ни к чему, так будет забавнее.

- Достали, - громко говорю я, вдруг он не слышит.

Уставился на полыхающую у своих ног ткань и не слышит.

А мне надо, пусть я его больше не хочу, но хочу, чтобы он меня слышал. Хоть иногда слышал.

- Достали! - я уже кричу, кричу каким-то отвратительным фальцетом, выскакиваю за дверь, несусь через ступеньку вверх, к выходу из замка, вдохнуть. Где-то там за спиной мне слабо слышится окрик, но это не меня, меня уже здесь нет.

Пока второй раз за день дохожу до границы аппарации - вот она, польза прогулок - на голову сваливается осознание того, что я сейчас натворил. И на что это было похоже. А похоже это было, Гарри, на истерику и полную потерю самоконтроля, и сам ты был - как истеричная девчонка, всё-таки никудышный ты ученик, простите, профессор Снейп, вы старались, я знаю. Не ваша вина, что у ученика нет мозгов, одни нервы, слюни и сопли.

Сажусь под цветущий мелким и жёлтым куст. Дышу.

Дышу, пока не понимаю, что вот теперь уже можно аппарировать. Как я теперь осмелюсь появиться на глаза Снейпу - понятия не имею. Может, горящая синяя пакость сойдёт за заявление об увольнении?

Дом на площади Гриммо впускает меня, словно глотает. На улице тепло и солнечно, и в спальне, наверное, тоже, но в спальню я не хочу. Надо, наверное, пойти и уничтожить остатки моего идиотского зелья, оно мне сейчас тоже будет напоминать, зачем я всё это затеял.

Лестница вниз чудовищно длинная, целую секунду мне кажется, что я опять спускаюсь к нему в подземелье. Я даже останавливаюсь на той самой ступеньке и нарочно вызываю в памяти всё. Не ёкает. Не чувствую. От этого почему-то не легче. Просто минус одна причина жить.

Нужно было специализироваться в прорицании - плед на диване в кухне очень кстати. Меня колотит так, что стучат зубы и дрожат очки на переносице, наверное, я всё-таки перенервничал там, у Кингсли. Оттого и сорвался в ответ на в общем-то безобидную фразу. Ну не нравится человеку моя мантия, ну и что? Колдомедики, Гарри, колдомедики и полный курс успокоительных зелий.

О своём зелье я, конечно, забываю, бреду по сумрачной кухне к дивану, на ходу снимая очки. И тут же надеваю снова, потому что примерещилась длинная фигура в чёрном, там, у котла. Ах да, зелье же...

Но как отчётливо мерещится! Или у меня тут боггарт завёлся и пугает карой за немытый котёл? Второй немытый котёл за сегодня, между прочим.

Я всё же добредаю до дивана, сажусь, заворачиваюсь в плед и только потом говорю:

- Почему от вас нигде нет покоя, а?

- Кто бы говорил, Поттер, - фыркают мне в ответ. - Устроил пожар в лаборатории, нахамил - и думал, что я это так оставлю?

- А, - безразлично говорю я и закрываю глаза. - Ну давайте. Не оставляйте. Только быстро, ладно? А то у меня голова болит.

У меня действительно дико болит голова, меня трясёт, я не хочу пререкаться ни с боггартом, ни с собственной галлюцинацией.

Подсунутый под нос фиал с чем-то отвратительным подтверждает, что галлюцинации бывают не только зрительными, но и обонятельными. И осязательными тоже, потому что он садится рядом, придерживает мне голову и вливает в рот то самое, отвратительное, из фиала, а когда я пытаюсь воспротивиться, говорит:

- Пейте. Не бойтесь, это не ваше зелье.

Я покорно глотаю, сижу, прислонившись к твёрдому тёплому телу, дрожь уходит, мне наконец-то спокойно, жаль, такие видения нельзя вызывать на заказ. Может, в Мунго умеют? Пытаюсь умоститься так, чтобы и лечь, и не прекратить этот странный контакт, а когда он хочет отодвинуться и исчезнуть, удерживаю, бормочу:

- Нет уж, ты моя галлюцинация и я тебя не отпускаю. Давай хоть ты побудешь со мной, раз он не хочет.

И стараюсь подгрести как можно ближе, под голову, на манер подушки. Я когда-то уже засыпал так, и тогда, наверное, это тоже не было реальностью.

Симптом моего безумия тихо фыркает, снимает с меня очки и говорит:

- Подвинься, несчастье.

Откуда-то под головой появляется настоящая подушка, он ложится рядом, почти не касаясь, натягивает на меня плед, но я выворачиваюсь, обхватываю его рукой и даже ногой прижимаю для верности, чтобы не исчез.

- Вот так - хорошо, - сообщаю я, сую нос куда-то ему в шею и закрываю глаза.

И почти сквозь сон слышу:

- Безумно этому рад, Поттер.

Если бы я этого не услышал, это уже была бы совсем не та галлюцинация, верно?

Просыпаюсь, конечно же, один.

В джинсах тесно, рубашка липнет к спине, очень хочется вымыться, а до ванной два пролёта вверх по лестницам, чёрт меня дёрнул снова улечься здесь и в одежде. Вспоминаю свой вчерашний бред, неизвестно для чего глажу ладонью подушку.

С днём рождения, Гарри.

Где-то в глубине кухни звякает.

Я подскакиваю.

Запутываюсь ногами в пледе.

Падаю.

Больно бьюсь локтем о каменный пол, издаю вопль и пытаюсь нашарить очки.

Мне водружают их на нос, втаскивают назад на диван и суют в руки тёплую чашку.

- Вы когда-нибудь убьётесь, - говорит Снейп.

Я смотрю на него, на чашку, шарю глазами по кухне - ищу котелок со своим варевом. А ничего штучку я приготовил, это ж надо так, с одного запаха...