Марш Мендельсона на бис - Мария Жукова-Гладкова

Я вначале не поверила в свою удачу, я вообще не могла поверить, что можно вот так свалиться и заснуть. Оказалось – можно.

Пес тихо тявкнул.

– Тсс! – приложила я палец к губам, встала и тихонечно подошла к ширме, отодвинула ее в сторону. За ней валялась куча каких-то старых грязных тряпок. Бумаг видно не было. Неужели мне разбирать этот хлам? Или Валентина вешала мне лапшу на уши в надежде вытянуть из меня хоть какие-то деньги, как тянула их из дочери. Но раз дочери больше нет, а средств к существованию, как я понимаю, тоже, то нужно использовать все возможности, подворачивающиеся под руку.

Мне помог родной пес. Он потянул на себя одну из тряпок – и тут же моему взору представился угол листа, заполненного мелким шрифтом. Больше ждать было нечего. Я принялась разбирать кучу.

Бумаги были помяты, одна заляпана какой-то гадостью (видимо, Валентина пыталась вникнуть в ее содержание на кухне). Количество листов пересчитывать было некогда, но свистнула Маринкина мать немало, а потом рассовала трофеи среди своего тряпья.

На листе, который я вытащила первым, мне тут же бросилась в глаза фамилия: Казанский.

Игорюня хоть когда-нибудь перестанет напоминать мне о себе?

Я перегнула бумаги пополам – все равно мятые, – опустила в свою сумочку, подумала, достала пятьдесят рублей и оставила их на столе, придавив пустой бутылкой водки. Потом решила все-таки уничтожить свои отпечатки пальцев, оставленные в этой квартире, и носовым платком, который потом придется выкинуть, протерла бутылки, край ширмы, до которого дотрагивалась, и край стола, после чего, еще раз оглядевшись и не заметив в комнате ничего интересного, решила отбыть.

Уже сделав шаг к входной двери, я подумала, что надо бы еще разок оглядеться в кухне – если Валентина действительно пыталась там ознакомиться с содержанием документов. Интуиция меня не подвела: в ящике стола нашлась еще одна, я прихватила и ее, и мы с псом покинули Валентинин дом. Ручку входной двери я обмотала все тем же носовым платком, чтобы не оставить на ней отпечатки пальцев, а потом выкинула его в помойку, мимо которой проходила по пути к своей машине.

После чего помчалась в родную квартиру. Мне предстояло изучить содержимое документов. Скорее всего, оставленных Тимофеем мне. Но доставшихся неизвестному Савве. И где мне его теперь искать? У Маринки-то не спросишь.

Но я никак не могла предположить, что на сегодня бурное развитие событий еще не закончилось.

Я поставила «БМВ» на стоянку, и мы с псом медленно направились к родному дому. Тимка, как и обычно, останавливался у каждого деревца, кустика и столба. Я поглядывала по сторонам и, заходя в наш двор, заприметила уже знакомые «Жигули» в противоположном его конце. По крайней мере, я считала, что это они – разглядеть номер с такого расстояния было невозможно. Меня удивило, что машина была обращена не в ту сторону, откуда должны были появиться мы с псом. И кто же это все-таки за мной наблюдает? Может, подойти и прямо спросить? Не нравится мне такое положение вещей. Что-то явно заваривается вокруг меня. Но с чем это связано? С внезапным отъездом моих родственников и знакомых из страны, с выходом Казанского на свободу или моим появлением в цюрихском банке как раз в момент его ограбления? Надо бы разобраться. Но для начала решить для себя: что меня волнует больше всего?

Мое доброе имя, тут же ответила я себе. Потому что без него карьере конец, а она для меня очень важна, даже, наверное, слишком. Но без доброго имени в финансовых кругах на моей работе можно ставить крест. Если же кто-то заподозрит или пустит слушок, что я каким-то образом причастна к ограблению цюрихского банка, в котором хранятся деньги многих моих клиентов, с добрым именем можно прощаться. Навсегда. А поэтому я должна разобраться с тем, кто меня «пасет». По какой причине? Пожалуй, возьмем быка за рога.

И мы с Тимкой направились к «Жигулям».

При нашем приближении у водителя округлились глаза, и он тут же рванул с места. Мы с Тимкой стояли посреди дороги для машин и пешеходов, идущей вдоль нашего дома и отделенной от здания трехметровым газоном с редкими кустиками, и ничего не понимали. Правда, стояли мы всего несколько секунд, потому что были возвращены к действительности резким гудком клаксона – с места сорвался еще один старенький «Жигуль», дремавший на грунтовой площадке, отделяющей мой дом от пятиэтажных корпусов. На этой площадке держат своих железных коней те, кто не желает или не может тратиться на платную стоянку. С визгом тормозов второй «жигуленок» понесся в том же направлении, куда улетел первый. В нем сидели два человека. Мы с Тимкой еле успели отпрыгнуть. И как я должна все это понимать? Что заваривается-то, черт побери? Вернее, уже заварилось.

Глава 9

Санкт-Петербург. 11 апреля, воскресенье

При подходе к двери квартиры у меня появилась мысль о возможности несанкционированного вторжения. Перед тем как вставить ключ, я внимательнейшим образом осмотрела замок. Открыв дверь, пробежалась по всем комнатам. По крайней мере, на этот раз обошлось. Незваные гости в мое отсутствие тут не появлялись.

Для начала я решила изучить содержимое доставшегося мне наследства, а потом определяться с дальнейшим планом действий.

Но пес изъявил желание поесть, я тоже была голодна, так что мы разместились на кухне, подъедая остатки Тамаркиной стряпни. Ох, скоро мне снова переходить на еду быстрого приготовления, а так не хочется! Была мысль тяпнуть коньячку, но я решила повременить с этим делом, так как не исключала, что мне сегодня придется еще куда-то податься по делам.

Поскольку бумаги все равно были, так сказать, не первой свежести, я углубилась в их изучение, сидя на кухне. Они представляли собой различные договоры. Перед глазами мелькали названия фирм, номера счетов, правда, почему-то не возникало стопроцентной уверенности, что бумаги эти настоящие. Так говорила моя интуиция. Мне самой нередко доводилось готовить подобную липу. Тимофей тоже в этом деле не новичок и вполне справился бы с заданием. Но вот только зачем было все это оставлять мне? Если это, конечно, те бумаги. Но откуда другим-то взяться у Маринки? Кстати, номера счетов вполне могли быть настоящими, вот только есть ли что на них… Или это компромат, собранный Тимофеем на своих клиентов?

Изучив все, что оказалось в моем распоряжении, я сложила имеющиеся бумаги в папочку, убрала ее в один из ящиков письменного стола, присоединив к другим многочисленным бумагам, вернулась на кухню, сварила себе кофе и глубоко задумалась.

Что сделала Маринка? Наверняка, прозябая со своей мамашей и ее сожителями в убогой хрущобе, девчонка мечтала о красивой жизни. Выходила на панель, чтоб получить хоть какие-то деньги, потом встретила прекрасного принца по имени Артем Александрович. Конечно, до принца свекру далековато, но для Маринки это был выход. Она за него ухватилась. Не исключено, что имела виды и на Тимофея. Я на ее месте, по крайней мере, имела бы. Или на кого-то из клиентов Артема Александровича. Там же, как я догадываюсь, в основном появляются не старики.

И кто-то из этих клиентов (пусть даже из тех, на кого она не положила глаз сама) стал проявлять к ней интерес. Она растаяла. Ее попросили об услуге. Но Маринка, судя по всему, была девчонка хваткая. И решила подзаработать. Любовь любовью, а денежки денежками. И она собралась продать то, что хотел получить клиент. Пять тысяч долларов для нее были немыслимой суммой. Возможно, Маринка решила, что таким образом обеспечит себя на долгие годы вперед. И, например, сможет расстаться с Артемом Александровичем. Между нами, девочками, он ведь тоже не подарок. И на сколько там лет Маринка моложе его? Конечно, ей хотелось чего-то другого. Начать новую жизнь. И она продала бумаги. Тем самым подписав себе смертный приговор. Или ей его подписала мать, выкрав часть бумаг из папки. Клиент понял, что ему вручили не все, и взял Маринку за горло. Девчонка же не представляла, куда подевались недостающие страницы.

Что же делать мне? И кто за мной следит?! Причем теперь, как я понимала, это представители двух конкурирующих структур. Что им нужно?

По идее, мне требовалось выяснить, кто такой Савва (имя-то редкое, если это, конечно, не кличка), с которым Маринка сегодня созванивалась и, пожалуй, встречалась. На полученных мною бумагах никаких телефонов не значилось. Но ведь где-то должен быть записан его телефон. У Маринки наверняка имелась записная книжка. Ну хоть какая-то.

Поиски я могла начать только с квартиры свекра. Не исключено, что какие-то вещи уже в ментовке, но туда мне не добраться. Эх, знать бы кого-нибудь из Маринкиных подруг… К кому-то же она перевезла часть своего имущества. Если, конечно, перевезла. Но часть явно осталась у свекра.

Я задумалась. Потом мелькнула мысль: а ведь в самое ближайшее время состоятся ее похороны. На них кто-то придет. Или, может, свекор знает кого-то из подруг Маринки? Хотя навряд ли. Артем Александрович мог проявлять к девчонкам лишь вполне определенный интерес, а Маринка, державшаяся за него зубками и ноготками, должна была близко не подпускать подружек к этому «принцу», обеспечивавшему ей лакомые кусочки пирога. Вдруг уведут сокровище. Но на похороны подружки должны прийти. Только вот узнают ли они о том, что Маринку убили?