Убийство судьи Робинсона - Р. Голдман

— Мы напечатаем такое интервью, что оно наделает шуму от Атлантики до Тихого океана. Какое удивительное приключение! Какая стремительная карьера! Вчерашний безработный — владелец крупной компании!

Ленахан смущенно теребил пальцы.

— Не хочу я больше никаких статей!

Но я, не обращая на него внимания, продолжал:

— Как же мы назовем это интервью? «Из грязи — в князи»? Нет? Придумаем что-нибудь еще. А как вам вот это: «Убийство покойника»?

Кровь отхлынула от лица Ленахана, и оно приобрело землисто-серый оттенок. Он подался вперед и чуть не упал с кресла.

— Нет, — продолжал я, — так тоже не пойдет. Может быть, лучше «Ленахан и Волшебник»? Как, по-вашему?

— Я… я не понимаю, сэр!

— Ну, так давайте я расскажу вам всю историю. Уверен, что дело сразу прояснится. Вы целый год сидели без работы. Время от времени кое-что, конечно, перепадало, но семья просто умирала с голоду. Иногда вы брали у соседа ружье и отправлялись бродить по холмам в надежде подстрелить кролика. — Я взглянул на Ленахана. Он облизывал пересохшие губы. На лице явственно читалась смесь удивления и страха. — Все остальное время вы сидели на крыльце, раздумывая, чем все это кончится, когда же вы, наконец, найдете работу и сможете накормить жену и детей. Вы было попытались занять немного денег в банке, но процедура оказалась слишком долгой. Тут-то и подвернулся Волшебник.

Он попытался встать.

— Сядьте, Ленахан. Это еще только начало. Волшебник предложил исполнить все ваши желания, как в сказке. Деньги. Дом. Машина. Фирма на ваше имя. Контракты с городским управлением. Ценные сведения о планах строительства. Офис в центре города. Складские помещения. И ради всего этого не нужно было даже совершать преступление — только пальнуть пару раз по трупу.

Ленахан вскочил.

— Нет! — закричал он.

— Да! — так же громко воскликнул я, тоже вставая и не отводя от него глаз.

У бедняги задрожали колени, и он снова рухнул в кресло. Дыхание сделалось шумным, как после забега на длинную дистанцию. На щеках и шее выступили капли пота.

— Больше от вас ничего не требовалось — только убить уже мертвого, к тому же сумасшедшего и преступника. А вдобавок вы еще превращались в героя.

Я положил ему руку на плечо. Ленахан испуганно смотрел на меня снизу вверх. Я ткнул пальцем ему в грудь.

— Так кто же Волшебник?

Он снова облизал губы и попытался судорожно сглотнуть, но тугой воротник слишком сильно сжимал горло.

— Доктор Уилкс?

— Да.

Я тут же сменил тон и, не убирая руки, заговорил гораздо мягче:

— Вам нечего бояться, Ленахан. Я — ваш друг и не собираюсь вредить вам. Никто и не думает ничего отбирать.

Не в силах больше сдерживаться, Ленахан спрятал лицо в широких ладонях и разрыдался.

— Я — не просто репортер, а владелец «Гэзет». Я могу вас спасти и готов помочь вам, только ничего от меня не скрывайте! А дом, машина и все прочее останется у вас. Понятно?

— О, Боже мой!

Через час я уже вернулся к Эллен и все ей рассказал.

— Это честный человек, во всяком случае, настолько, чтобы не упорствовать, поняв, что все выплыло наружу.

— Но Ленахан сообщит, что вы были у него.

— Нет. Я предупредил, что, если они почуют опасность, мигом уберут его. И все расписал в таких цветах и красках, что бедняге и ночью будет сниться. А еще я рассказал про Хэтфилда. Поэтому, если Ленахану не приставят нож к горлу, он промолчит.

— А если приставят?

— Тогда расколется. Он из тех, кто, в конце концов, всегда говорит правду.

— А если его убьют?

— У меня в кармане — собственноручное признание Ленахана. Мне пришлось диктовать по буквам почти каждое слово, поэтому я так и задержался.

— Джерри, вы совершили чудо!

— Да нет, ничего особенного. Ленахан — как ребенок, не очень-то и сопротивлялся.

— Но как вы уговорили его написать все это, да еще поставить свою подпись?

— Пообещал защиту. Сказал, что банда наверняка попытается заткнуть ему рот, но, узнав, что у меня в сейфе такая бумага, его по крайней мере побоятся убить.

Я уже давно поглядывал в зеркальце заднего вида.

— Кажется, за нами пристроился какой-то «форд».

Мы свернули на Джексон-бульвар — я нарочно поехал в редакцию по самым людным улицам. Только передав документ фотографу, я, наконец, облегченно вздохнул. Эллен ждала меня в моем кабинете. Вскоре я вернулся и запер оригинал в сейф. Повернув рычаги на тяжелой металлической двери, я подошел к девушке.

— Ну, вот и все!

Она встала и обняла меня за шею.

— Вы дрожите, дорогая?

— Мне страшно, Джерри.

— Чего же вы боитесь?

— Не знаю.

— Не надо так нервничать. Осталось совсем чуть-чуть. Мы и так уже победили.

— А вдруг с вами что-нибудь случится?

— Чепуха. А, впрочем, — я кивнул на сейф, — у меня есть, чем откупиться.

— Но вы никогда не согласитесь спастись такой ценой!

— Этого и не потребуется. Мужайтесь, дорогая. До сих пор вы держались потрясающе. Еще буквально несколько дней…

— Они-то меня и пугают…

Мы вышли на улицу. За моей машиной стоял темно-синий кабриолет. А рядом, на тротуаре, покуривал Джо Доминик. На улице — ни души. Обычное дело по воскресеньям.

Я решил не обращать внимания на Доминика и открыл дверцу, пропуская Эллен. Не вынимая рук из карманов, бандит направился ко мне.

Не желая волновать Эллен, я повернулся к нему спиной и уже собирался обойти машину, как вдруг Доминик преградил мне дорогу. Смертельно бледная Эллен не спускала с нас глаз.

— Скорее, Джерри! Я тороплюсь!

— Сегодня вечером я сам займусь вами, — насмешливо бросил Доминик.

— На здоровье!

Он по-прежнему держал руки в карманах, и под пиджаком угадывались очертания пистолета.

— А, так мне, значит, вы разрешаете? Это вы только с мальчиками такой смелый, вы, грязный…

Он угрожающе придвинул ко мне физиономию. Что ж, сейчас или никогда! Я вложил в удар всю силу, на какую только был способен, и почти в ту же секунду быстро отскочил в сторону, спасаясь от пули. На мгновение сердце остановилось, но я тут же облегченно перевел дух: Доминик, с остекленевшим взглядом медленно оседал на асфальт. Для верности я еще раз врезал ему по голове, и бандит тяжело рухнул на землю.

Я быстро обыскал его и вытащил из кармана пистолет — другого оружия не оказалось. Доминик так и остался лежать ничком на тротуаре.

Эллен рыдала, закрыв лицо руками. Я погладил ее по волосам.

— Ну-ка, детка, дайте мне сесть.

Теперь мы были готовы нанести решающий удар. Митчелл и Дженнисон помогали мне систематизировать груду добытых сведений. Весь стол был завален машинописными страницами, фотографиями и газетными вырезками.

— Все это надо превратить в статьи. После обеда поручите самое важное Ноли. Пусть развернется на всю катушку. — Я, улыбаясь, посмотрел на Дженнисона. — И вы, кстати, тоже можете не стесняться. Если мы проиграем, им достанется и газета, и все прочее, а нас ждут крах и разорение.

Глаза Дженнисона метали молнии, и его обычно бледное узкое лицо разрумянилось.

— Эх, жаль, что этого не видит ваш отец!

— Когда мы пускаем это в номер? — спросил Митчелл.

— В среду утром.

— Тогда времени полно: сегодняшний день, ночь и еще завтра. Годится!

Нас прервал телефонный звонок. Рэй передал мне трубку. Звонил Эндрю Робинсон.

— Я уладил то, о чем мы вчера говорили.

— Спасибо. Значит, я могу свободно передвигаться?

— Конечно. Я только что виделся с Керфью, и, надеюсь, перемирие уже началось.

— Я тоже надеюсь.

— Мне бы надо с вами поговорить, Джерри. Может, заедете ко мне вечерком?

— Нет, сегодня не получится. Давайте завтра вечером.

— Договорились. Дело терпит. В девять вас устроит?

— Вполне.

Во второй половине дня я поехал в Грейстоун. Я не стал спрашивать, примет ли меня доктор Уилкс, и пошел прямиком в кабинет. Он пронзил меня взглядом.

— Что вам угодно?

— Хочу с вами поговорить.

— О чем?

— Об очень серьезном деле.

Уилкс нервно скомкал лист бумаги, который держал в руке. Он явно раздумывал, стоит ли меня слушать. Тем временем я закрыл дверь и сел у окна.

— Нас никто не слышит?

— Нет. А в чем дело? Я спешу.

Я достал портсигар, открыл его и протянул Уилксу, но тот покачал головой. Тогда я закурил. Доктор нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Я выждал еще несколько секунд, стараясь оставаться невозмутимым, и тихо проговорил:

— Вам конец.

— Что вы имеете в виду?

— Теперь мне известно все. У вас есть алиби на вечер шестого августа между девятью и десятью часами?

— Вы думаете, мне нужно алиби?

— Не думаю, а уверен! Именно в это время убили судью Робинсона!

Он откинулся на спинку кресла, с наигранным удивлением вскинув брови.